– Кто заправляет психушкой?
– Кто-кто? Кругловский Виктор Феликсович. Имя Кругловского было произнесено с почтением.
– Хорошо, что не Феликс Эдмундович, – подмигнув мужику, сказал Сиверов и отгородился стеклом от изнывавшей в ожидании пива очереди.
"Интересное сочетание – деревянные стены, пузатые колонны и тонированные стеклопакеты. Это и в самом деле сумасшедший дом, такого я еще нигде не видал, даже в ближнем Подмосковье на генеральских дачах”, – пронеслось в голове у Глеба, когда он остановился у железных ворот психбольницы.
Не готовясь к разговору и не зная, что его ждет, Сиверов решительно вошел по ступенькам в здание.
"Ясно, что кабинет главврача находится на втором этаже. К нему ведет самая чистая лестница. Уборщица дорогу к кабинету начальника всегда моет куда тщательнее, чем все остальное”.
Глеб взбежал на второй этаж и тут же увидел дверь с табличкой: “Главврач. Приемная”.
Сиверов поправил на плече сумку, прикоснулся пальцем к темным очкам и без стука стремительно вошел в маленькую приемную. Секретарша Ирина, сидевшая с чашкой остывшего чая в руках, вздрогнула. Она хоть и была в отпуске, но на службу пришла, чувствовала, что дома, в одиночестве, может запросто сойти с ума. Ведь от шефа до сих пор не было никаких известий.
Где он и что с ним, она не знала, поэтому терялась в догадках.
– Здравствуйте, – с легким акцентом произнес Глеб, глядя в глаза девушке.
Под глазами у секретарши темнели круги. Даже невооруженным глазом было видно, что она провела бессонную ночь. Глеб указал пальцем на солидную дверь, обитую дерматином, и все с тем же акцентом осведомился:
– Феликсович у себя? Он сделал шаг к двери.
– Нет, Виктор Феликсович отсутствует! – выкрикнула Ирина, расплескав чай на клавиатуру старой пишущей машинки.
– Когда появится?
– Не знаю, он в отпуске, – справившись с волнением, проговорила Ирина и поставила чашку на столик с пультом селекторной связи.
Сиверов наморщил лоб. Он мгновенно сообразил, как работает секретарша. Судя по технике, которая стояла в приемной, ни один звонок не мог ее миновать. Это она решала, соединять с шефом или нет. То же происходило и с посетителями – никто напрямую не мог попасть к главврачу.
"Шофер и секретарша знают о своем начальнике гораздо больше, чем другие сотрудники, нужно только уметь вытряхнуть из них информацию”.
– Черт, совсем замотался, два года в России не был, только сейчас из ЮАР вернулся, даже от дурацкого акцента не могу избавиться, замотался совсем, вот и позвонить Виктору не удосужился. Я ему деньги должен. Через два дня улетаю, мне Кирилл Андреевич сказал, что Кругловский на месте, никуда уезжать не собирается.
– Кирилл Андреевич?
– Ну да, Кривошеев.
– Так вы от него?
– Не совсем, но мы знакомы. У Кривошеева – свои дела, у меня – свои.
Глеб заметил блеск в глазах девушки. Значит, о Кирилле Андреевиче она слышала прежде, и это имя для ее шефа связано с чем-то важным.
– Чайку не хотите? – предложила девушка.
"Клюнула, – подумал Глеб, – только бы теперь ее не спугнуть”.
Сиверов присел, достал из кармана дорогое портмоне, двумя пальцами извлек две стодолларовые банкноты.
– Вот же, специально отложил деньги, вез, чтобы отдать. Его адрес мне не подскажете? Жене завезу, отдам старый долг.
Сиверов заметил замешательство на лице девушки.
"Значит, и тут классическая схема работает: секретарша – она же любовница шефа”.
– Не знаю, какие у них отношения с женой, мне она, честно признаться, с первого взгляда не понравилась. Может, Виктор и не хотел бы, чтобы жена деньги видела, может, у него другие виды на них, – сказал Глеб.
– Его жена сейчас в Болгарии отдыхает, – с ненавистью произнесла Ирина.
"Значит, точно – любовница, как пить дать, на все сто процентов”.
– Как вас зовут? Давайте знакомиться. Чайник к этому времени во всю кипел.
– Ирина, – сказала девушка, протягивая руку.
И тут Глеб сделал то, чего она не ожидала: он взял руку и коснулся ее губами.
– Федор.
– Очень приятно, – смутившись, произнесла Ирина и суетливо занялась чаем.
"Хороша”, – подумал Сиверов, рассматривая девушку со спины.
Шелковый белый халатик подчеркивал все прелести фигуры.
– У меня, Ирина, безвыходное положение. Я давно должен был отдать деньги Виктору Феликсовичу. Передайте ему их, пожалуйста.
И, не дожидаясь ответа, Глеб положил деньги на машинку.
– Скажете от Федора из Йоханнесбурга. Хотел его увидеть перед отъездом, но, наверное, не судьба.
Тут Ирина заплакала.
– В чем дело? – Глеб взял ее за плечи и усадил в кресло. – Я сам чайку налью.
Сиверов вытащил пачку дорогих сигарет и предложил девушке. Вдвоем они задымили, забыв о чае. Ирина достала из-под столешницы пепельницу, полную перепачканных в помаде окурков.
– Закройте, пожалуйста, дверь, – попросила она Глеба, – на ключ.
Глеб с радостью выполнил просьбу Ирины. Психологически он все рассчитал верно: девушка все расскажет ему, как человеку, который улетает за тридевять земель через два дня. Так попутчику в поезде рассказывают все, что угодно, самые сокровенные тайны. Иногда чужому человеку поведаешь то, что матери никогда не расскажешь. А тут человек – друг Виктора Феликсовича.
Столбик пепла на сигарете становился все длиннее и длиннее. Девушка забыла о том, что держит ее в пальцах. Ее прямо-таки прорвало, она рассказала Глебу про несостоявшуюся поездку на побережье Черного моря, про звонок от Кирилла Андреевича, которого так ждал Кругловский, рассказала даже про жену шефа, которую он отправил в Болгарию, чтобы та не мешала наслаждаться жизнью.
– ..вы его друг, и вот теперь, Федор, я не знаю, что делать. Он обещал мне вернуться через час-два и пропал. Я жду его и не знаю, как мне поступить. Не мог он меня бросить, сердцем чувствую, что-то с ним случилось.
Глеб осторожно уточнил число, время, когда это произошло, и лишь потом спросил, глядя Ирине в глаза:
– В тот самый вечер Кирилл Андреевич звонил сам или в Пырьевск приезжал вместо него кто-то другой?
– Звонивший мужчина сказал, что он от Кирилла Андреевича, и попросил о встрече.
– Почему он не заехал сюда сразу?
– Не знаю, он сказал, будто привез то, что обещал отдать Кирилл Андреевич. Кругловский очень ждал этого звонка.
– Ирина, вы этого мужчину сами не видели?
