– Не плачь, ты хорошая вещь, из тебя выйдет толк. Быстро учишься всему! Из нас с тобой получится неплохая пара!
Виктор снова хватает ее за подбородок и тянет к себе:
– Теперь, коронный номер, открывай рот и смотри, если хоть каплю проронишь, будешь слизывать с пола!
Мария начинает рыдать еще сильнее и умолять его дать ей передохнуть, но мужчина неумолим. Он опять шлепает ее по щеке, чтобы она открыла рот, и обреченная Мария выполняет приказ, догадываясь, каким будет его следующее действие.
Виктор начинает мочиться не сразу. Он долго ждет, напрягаясь, Мария все это время нервничает. У нее начинает дергаться лицо.
– Приготовься, уже скоро. – шепчет Виктор.
В следующую секунду теплая струя бьет ей в горло. Мария вздрагивает и начинает делать глотательные движения, стараюсь все проглотить, но часть проливается мимо, стекает на грудь, на живот.
Виктор негодует, но продолжает, мелкими партиями жидкости, снабжать свою подопечную.
Несколько раз он вставляет свой член глубоко в ее горло и пытается сливать прямо туда, но Мария захлебывается и отчаянно вырывается и тогда он снова вынимает член, стараясь напоить бедняжку, более удобным для нее способом.
– Пей, милая, пей! У дяди много мочи! – он громко икает и продолжает направлять струю в ее рот.
Когда жидкость кончается, он разочарованно вытрясает последние капли ей в рот и заставляет вылизать член.
Мария делает слабые попытки сопротивляться, но Виктор несколько раз бьет ее по голове и она сразу же приступает к работе.
Мария выглядит жалко: вся сьеженнная и ссутуленная, она стала похожа на умирающую от неизлечимой болезни.
За то время, пока мужчины воспитывали ее, она потеряла в весе и от постоянных стрессов у нее выпала почти половина волос.
Издевательства также отражаются и на лице: глаза пленницы впали и выглядят болезненными. Веки и губы периодически дергаются от нервного тика.
Она смиренно сидит перед Виктором, но уже не пытается умалить его. По ее щекам беззвучно текут слезы, а глаза устало и безжизненно смотрят в пустоту, потеряв всякую надежду на спасение.
– Сломленная, униженная и обосанная… Именно такой, ты мне и нравишься! – произносит вполголоса Виктор.
Усталая девушка даже не реагирует на его слова. Виктор продолжает унижать ее и его возбуждение снова растет.
– Скажи мне, что ты моя вещь! Давай!
– Я ваша вещь… – тихо отвечает Мария, смиренно опустив лицо.
В этот момент, она действительно ощущает себя вещью в его руках. Она всецело принадлежит ему и находится в плену. Никто не спасет ее и никто не будет искать. Надежды нет. Все это можно прочитать по позе обреченной и по безжизненному вгляду.
– Надеюсь, тебе понравилось! – довольно воркует Виктор, – Потому что отныне, я больше не буду отливать в унитаз!
Мария мгновенно поднимает на него глаза и с ужасом смотрит ему в лицо, все еще надеясь, что он шутит.
– У меня теперь новый унитаз! – он весело смеется и тащит ее на кровать, схватив за ошейник.
Сцена 48. Порка заключенной
– Сиди здесь, я скоро вернусь и продолжим, – грозно говорит Виктор и уходит.
Оставив униженную и всю мокрую от мочи и слюней Марию на кровати, он удаляется из дома. Всхлипывающая Мария пытается руками исследовать свой ошейник и найти в нем изъян.
Очень быстро она понимает, что снять его – невозможно и идет к тому месту, где Виктор прикрепил конец ее цепи. Она разглядывает его и пробует на прочность трубу, на которой и держится эта цепь. Затем она дергает саму цепь и с отчаянием смотрит вокруг, что бы могло ей помочь освободиться.
Она не замечает, как в помещении снова оказывается Виктор. Он бесшумно подходит к ней. Резким движением хватает и выкручивает ей сосок на левой груди. Мария от неожиданности, подпрыгивает, вскрикивая и хватаясь за его руку.
– Я же сказал, сидеть на кровати. Я же сказал, скоро вернусь и продолжим! – злобно рычит он. – Ты совершенно не послушная и бестолковая девочка, почему ты до сих пор не поймешь, как нужно правильно себя вести?
Виктор просто в ярости от своей подопечной:
– Ты будешь наказана за непослушание!
Мужчино берет Марию и резко отвернув от себя, нагибает ее и прислоняет к стене:
– Стой ровно, держись за трубу, чтобы не упасть!
Мария с ужасом смотрит впереди себя и лепечет под нос слова извинения. Виктор ее не пытается даже выслушать, он отходит, берет в руки ремень и приближается к ней снова.
За непослушание, я нанесу тебе пять ударов. За каждое твое слово во время воспитательного процесса, я буду добавлять еще.
У Марии подкашиваются ноги и она падает на пол.
– Шесть ударов за непослушание! – рычит Виктор и поднимает ее за шею, помогая снова встать в нужную для порки позу.
– Пожалуйста… Не надо! Прошу! – еле слышно стонет Мария.
– Еще три удара! – кричит Виктор.
У Марии снова подкашиваются ноги, но она стойко держится, вцепившись в трубу от батареи.
– Кричать – тоже нельзя! Учись терпеть боль молча. Можешь слегка стонать! Поняла меня? – он внимательно заглядывает ей в глаза и Мария быстро кивает ему в ответ.
– Готова? – снова спрашивает ее Виктор и Мария снова кивает.
– Тогда поехали! – радостно и возбужденно произносит мужчина и Мария даже не успевает опомниться, как ее ягодицы обжигает первый сильный удар ремня.
Она от неожиданности вскрикивает, но сразу сдерживается и прикусывает губы, чтобы не орать. В ожидании следующего удара, она зажмуривает глаза и терпит.
Опасаясь навлечь гнев Виктора на свою голову, Мария только мычит, сквозь слезы.
Удар, еще, еще, еще, Мария уже сбивается со счета, но Виктор явно уже вошел в азарт и совершенно забыл, что обещал сделать гораздо меньше ударов.
На лице Мария отражен ужас и страх. Она хочет сказать ему что-то, попросить, чтобы он прекратил, но боится. Это смятение также отражается у нее на лице.
Виктор наносит удары равномерно, давая девочке помучиться, а также выделяя время для ожидания следующего удара. Мария ощущает, что ее сердце от страха начинает болеть, она хватается одной рукой за подреберье, чтобы немного унять внутреннюю боль, но сказать об этом Виктору – не решается.
Когда боль становиться невыносимой, Мария уже открывает рот, чтобы умолять Виктора остановить порку, как вдруг, экзекуция прекращается. Все еще опасаясь, что мужчина начнет пороть дальше, Мария остается неподвижной. Она боится что-то сделать или сказать.
– Надеюсь, ты поняла, что нужно слушаться дядю? – спрашивает Виктор более нежным голосом.
