– Привет. – Дугалт открывает дверь и отходит в сторону.
Закрываю глаза, какая я сука, он ведь не ожидает того, что я сейчас скажу. Прохожу мимо него, аккуратно снимаю туфли и ставлю в ряд, все еще стараясь не смотреть на него. К черту сомнения!
– Дугалт, мы разводимся. Вот здесь документы, прочти. Я все подписала, дело осталось за тобой. – Расправив плечи, я прохожу в комнату, где осталось сложить только мои сумочки. – Очень надеюсь, что ты не станешь тянуть.
Не смотрю на него, делаю вид, что занята. Мне хватит одного взгляда, чтобы пустить все свои усилия под откос.
– Я могу это прочесть в своем кабинете? – Голос абсолютно спокойный, и мне становится интересно, он ли это.
Поворачиваюсь к нему и смотрю во все глаза. Это все тот же Дугалт, но будто какой-то другой, холодный и отстраненный.
– Где тебя это больше устроит, – просто отвечаю ему и сосредотачиваюсь на своих вещах. Уложив последнюю сумку, я несу ее в машину. Смешно, машина забита вещами и ничего ценного, кроме туфель и сумочек, там нет. Как мы жили, если даже забрать с собой нечего?
Стою на пороге, мнусь, потому что все это выглядит очень странно, он даже не устроил истерику, не впал в отчаяние, неужели он тоже этого хотел? Я, конечно, не самая лучшая жена, но как-то слишком спокойно.
Дугалт выходит из комнаты и везет за собой чемодан на колесиках. В его руках документы, он протягивает их мне. Я беру из его рук, но он не отпускает. Некоторое время мы стоим и смотрим друг на друга в полном молчании. И вот я уже думаю, что он отдаст их мне, но он тянет их на себя.
– Я подпишу, но отправлю Кингсли сам, если ты не против, – его голос отрешенный. – Мне так будет удобней.
Медленно киваю и выхожу за дверь. Щелчок, закрывшейся за мной двери, обозначает мою полную свободу. Рада ли я сейчас этому?
Слышу, как Дуг идет следом за мной, садится в машину, как и я. Мы стоим друг напротив друга, одному из нас надо лишь вывернуть руль и выехать, чтобы другой поехал следом, но мы стоим и смотрим друг на друга через лобовые стекла машин. Одними губами я произношу: «Прости». Я уверенна, он видит, потому что кивает мне головой. Едва дышу, когда по щеке ползет одинокая слеза, смахиваю ее с лица и завожу двигатель. Я сделаю это первой, выезжаю с дорожки и направляюсь в квартиру моей мамы.
Самое страшное это то, что я только что потеряла человека, который был связующим звеном в памяти о моей маме, потеряла друга, который знал каждую мою выходку, вытирал все мои пролитые слезы по прошлой жизни, страдал вместе со мной, когда я испытывала боль разлуки.
В голове проносятся все самые хорошие моменты, проведенные вместе, улыбаюсь через слезы. Так было необходимо, и я должна думать только об этом.
Подъезжаю к дому, где никто уже меня не встречает, не позовет меня покушать, не скажет, что я слишком поздно возвращаюсь. Это дом мертвый, как и его хозяйка.
Заезжаю в гараж и прохожу через заднюю дверь в апартаменты. Включаю свет везде, пока поднимаюсь в свою старую комнату. Ничего не изменилось. Все мои зайцы стоят на полочке, запыленные и никому не нужные. Сажусь на свою кровать и рассматриваю то самое место, где я действительно была счастлива.
Мне даже кажется, что меня зовет мама, я спешно поднимаюсь и иду в ее комнату. Как и раньше, распахиваю дверь, и меня встречает темнота и запах пыли. Не включаю в этой комнате свет, подхожу к окнам, на которых висит ткань, сдираю ее. На улице уже стемнело, я даже не заметила.
Подхожу к другому окну и делаю то же самое. Мне хочется орать, что она меня оставила, что я ошиблась и набила столько шишек и все без нее. А с другой стороны, я хочу ей сказать, как я скучаю по ней. Как мне не хватает ее мудрых мыслей и доброго слова.
Поворачиваюсь и вижу на столике около кровати нашу фотографию. Мы на зеленой лужайке перед нашим домом, мама протягивает руки, и я делаю первые шаги. Она улыбается и подбадривает меня, я упрямо следую за ней с удивленным выражением лица.
– Как же мне не хватает тебя, мама. – Беру фотографию в руки и стираю ладонью пыль.
Впервые за эти 9 лет из моих глаз катятся слезы потери и горя. Я тоскую по ней, сейчас я понимаю, как все это время мне было одиноко, и как бы я хотела просто обнять мою маму.
Прижимаю фотографию в рамке к своей груди и рыдаю, слезы текут по моим щекам, и я даже не стараюсь их стереть. Я не жалею себя, мне просто плохо. Я осознаю, что теряю частичку моей старой жизни, отсекаю от себя. Мне необходимо излить душу, но некому и всегда было некому, после ее смерти. То, что я называла браком, рассыпалось, кануло в прошлом. Все потому, что я выдумала все то, что было. Заменила, чтобы легче перенести горе утраты.
– Скучаю по тебе. – Еще раз смотрю на фотографию и ставлю ее на то самое место, на котором оно стояло всегда. – Я уверенна, что поступила правильно, не хочу, чтобы он мучился так же, как и я, и не хочу быть палачом. Как найти равновесие?
Ложусь на пыльную кровать и наблюдаю, как медленно, одна за одной, появляются звезды.
– Помнишь, как я спрашивала, зачем звезды светятся на небе? Ты всегда отвечала фразой из книги «Маленький Принц»: «Наверное, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою», – звучит по памяти ответ моей мамы.
– Отыскать свою звезду… – Смотрю, как одна из звезд будто моргает и срывается вниз. – Отыскать свою звезду.
Я практически загадываю желание на падающую звезду. Улыбаюсь своей глупости, и тому, как мы вместе загадывали желания. Я все сделала правильно, теперь начну все с чистого листа.
Глава 14
Мэттью
Кристен меня достала со своими доводами по поводу наших отношений с Элизабет. Я уже тысячу раз сказал ей отвалить, но она упорно поднимает эту тему каждый раз. Сегодня она вызвалась со мной на пробежку, я уже успел молить Господа, выматерить ее, да я даже хотел ей устроить травму, но вовремя одумался. Потому что в любом случае рот ей это не заткнет. И очень жаль.
– И когда она приедет? Серьезно, я уже думаю о том, как же она выглядит в белье. Здесь есть пару хороших магазинов, я возьму ее с собой, пусть примерит парочку. – Устало смотрю на нее, честное слово, ну почему она так быстро меня раскусила?
– Ты можешь просто закрыть рот хотя бы на пару минут, голова раскалывается от трескотни. – Поворачиваю в сторону отеля. – Сейчас 8 утра, а я уже устал от тебя.
– Если бы ты был более разговорчив, я могла бы успокоиться, но ты жадный до информации, – скулит она.
– У меня просто нет никакой чертовой информации, мы не встречаемся, я не спал с ней! – ору на нее.
– Эй, по тише, Мэтт. – Она замолкает на пару секунд. – Так значит, это платоническая любовь? Не взаимная? – Я смотрю на нее исподлобья. – Ох, черт, она тебя захомутала!
Кристен останавливается и смеется, закинув свою рыжую голову назад. Ее хохот заставляет меня остановиться и ждать, пока эта полоумная не упокоится.
