– Твоя спальня направо по коридору, дальняя комната рядом с моей. – Он поворачивает голову ко мне. – Для того, чтобы точно знать, что с тобой все нормально. Я бы не хотел первого призрака в этом доме, противную девчонку без манер. Поэтому убивать я тебя не собираюсь. Переоденься, я придумаю, чем нас накормить.
Как ему удаётся отключаться настолько, что я чувствую себя невидимкой? Когда Спенсер считает, что разговор окончен, он игнорирует меня, и я начинаю верить, что меня и правда здесь и быть не должно. Выхожу из кухни, под лестницей моего чемодана не оказалось, поэтому я иду по коридору в поисках комнаты. Открываю первую дверь, и меня радует красивый сиреневый цвет стен, он очень даже приятный. Огромная кровать с балдахином, укрытая пледом глубокого фиолетового оттенка, около десяти маленьких подушек, рядом вычурные тумбы с лампами в восточном стиле. Наступаю на мягкий ворс ковра, наклоняюсь, чтобы его погладить, подхожу к встроенному шкафу, абсолютно пустующему, и у меня разыгрывается воображение. Жить в такой роскоши среди всех этих красивых вещей и чувствовать себя принцессой. В зеркале на меня смотрит лохматое чучело в порванной местами на коленях пижаме, кофта растянута и свисает немного с плеча. Более того, все безбожно застиранное и мятое.
– Да такую и убивать-то не захочешь. – Отправляюсь в поистине волшебную ванную комнату. Множество бутылочек, не одноразовых, замечу, и очень хорошего качества. Душевая кабина и джакузи, мать его. Можно с ума сойти только от всей этой красоты. В моей голове сейчас сахарный сироп и ванильные сливки, вместо мозгов, от впечатлений. Залезаю под горячие струи воды, расправившись с одеждой. Меняю направление душа, уменьшаю и увеличиваю поток воды, использую все, что он мне предоставил, не думая о завтрашнем дне. Может, у меня его и не будет вовсе, но намазаться всем и чувствовать себя благоухающей стоит того. Когда я заканчиваю, нюхаю свои плечи, они пахнут волшебно.
Чемодан, который я открываю, выйдя из ванны, замотанная в полотенце, пропах плесенью и затхлым запахом моего дома. Я даже не представляла, что этим я воняю каждый день, достаю спортивные штаны и футболку, которая совсем недавно была постирана и изрядно полита ополаскивателем, не успевшая напитать запахи. Долгий поиск белья, приводит к тому, что я надеваю первый попавшийся лифчик, абсолютно не сочетаемый с трусиками. И так сойдёт. Вытерев ещё раз волосы, я прочёсываю их руками и иду в кухню, из которой доносятся вкусные запахи. Вот если я все ещё не потеряла обоняние после эффекта душа, то пахнет чем-то мясным. И я не ошибаюсь! Мои вкусовые рецепторы выделяют изрядную порцию слюны от одного вида запечённого мяса, картофельной запеканки и кукурузного хлеба. Спенсер выглядит не менее аппетитно, сидит на стуле, сложив ногу на ногу. На переносице его прямоугольные очки в чёрной оправе, он читает газету. Человек в наше время пялится в телефон, а он словно аристократ, отпивает из маленькой чашечки чай, наверняка, Брекфест, и тащится от печатных букв. На секунду он поднимает голову, проходится не заинтересованным взглядом по мне целиком и снова увлекательно читает.
– Решил сначала накормить? – спрашиваю я, присаживаюсь на белоснежный стул.
– Зачем душить тебя на пустой желудок, все интересней посмотреть содержимое твоих кишок в момент переваривания. – Шуршит газетой, слегка её стряхивает, когда переворачивает страницу.
– Приятно знать, что ты не применишь нож, как делал это в других случаях. – Он прищуривает глаза, наконец, обращая на меня внимание.
– Раз уж обвиняешь, то по-крупному. Зачем так мелко, я могу взять сарацинский меч, находку времён крестоносцев. – Приподнимает очки на макушку.
– Глупости какие, он слишком тяжёлый и не удобный. К тому же, лезвие давно затупилось. – Откусываю хлеб и отправляю его прямиком в желудок вместе с вкусным мясом, чуть ли не стону от блаженства, открываю рот, чтобы ему ответить колкостью.
– Не говори с набитым ртом, можешь подавиться, – пресекает он меня. – Я сообщил уже полиции адрес, тебе на телефон придёт сообщение, подтверди, что так и есть. И ещё связался с твоей матерью и думаю, она была несказанно рада, что такое сокровище не едет к ней.
– Радует, что я все ещё представляю хоть какую-то ценность. – Мясо становится до одури не вкусным, а еда пресной. Неужели она так и сказала? Сдерживаю слезы, прячусь за стаканом ананасового сока.
– Не стоит думать об этом. Ты в полной безопасности. Сигнализация работает без сбоя. Если станет страшно, можешь закрыть дверь на замок. – Он хочет, чтобы я верила ему.
– Почему Руби не живёт с тобой здесь? Или со своими родителями? Зачем ей этот ужасный район? – Я не понимаю, как такое может быть. Ведь они обеспеченные. – Ты же понимаешь, что она не в себе.
– За ней постоянно следят родители, так кажется, что она там одна. На самом деле, все не так. К ней приходит человек, все продукты привозит домработница. Она чувствует себя таким образом лучше. – Он опирается локтями на стол, снимает очки и крутит в пальцах. – А не переехала, так как считает, что его дом – это её дом. Любовь сводит с ума.
Я откусываю немного запеканки и тщательно пережёвываю, она просто тает во рту.
– Зачем его родители отдали это дом? – Еда постепенно заканчивается в моей тарелке, и Спенсер наливает мне чай.
– Чувство вины. Они хотели, чтобы Руби простила его. Но здесь можно было не дарить дом. Родители много раз пытались забрать её оттуда, но становилось хуже. У неё случались приступы, которые не приводили ни к чему хорошему. Руби в своём уме, но живёт иллюзией. Для людей она не опасна. – Он наблюдает, как я пью чай в прикуску с божественным печеньем.
– Вы не думаете, что у неё все станет ещё хуже? – я беспокоюсь о его двоюродной сестре, это вполне нормально.
– Мы все контролируем. – Он подталкивает мне маленькую коробочку. – Это шербет, попробуй, хочу увидеть твою реакцию. Сладкая нуга рассыпается у меня на языке, кусочки орешков и фруктов подключают все мои рецепторы и заставляют от блаженства закрыть глаза и промычать. – Я знал, что тебе понравится.
Он все это время наблюдает за мной, сканирует, ощупывает, не прикасаясь.
– Почему ты уволил Тео? – Спенсер снова изучает меня, затем отодвигается от стола, надевает очки и спокойно берет газету. – Это твой ответ?
– Ты сегодня займёшься со мной сексом, – без эмоций произносит он. – Дверь будет открыта. Придёшь, расскажу. – Я отодвигаю стул, резко встаю и иду к выходу из кухни. – Вот теперь анализируй.
– Делать мне больше нечего! – бурчу я себе под нос.
– Кстати, ты вкусно пахнешь, как этот шербет… – У меня спирает дыхание, но я не останавливаюсь.
Секс. Бездушное чудовище только может сказать это таким тоном. Разбежалась, ради ответа теперь буду оказывать ему услуги проститутки. И не настолько и интересно.
Я захожу в комнату, закрываю дверь на ключ и с разбега плюхаюсь в кровать. Раньше, когда отец читал мне сказки о принцессах, я лежала в своей маленькой односпальной кровати, достаточно жёсткой. Для исправления осанки мне выписали ортопедический матрас, и если бы мне пришла в голову мысль вот так упасть на неё, я бы переломала себе все кости. Но я слушала отца и мечтала, что однажды у меня будет такая пуховая перина. Я выросла, отец изменился, а потом и вовсе его не стало, а перина так и осталась простым матрасом.
