Пока я работаю, всегда думаю об отце, маме, которой пришлось очень тяжело, когда его не стало. Думаю об Уиллоу, через что пришлось ей пройти без меня. О том, как я сам устроил ей не самые лучшие дни только для того, чтобы привлечь её внимание. Ведь если говорить честно, разве я мог перестать любить её? Все было отлично подстроено. Я слишком часто проходил мимо её дома, чтобы не знать, что она вернётся. Достаточно того, что её мачеха усиленно мыла окна и вывешивала девчачьи пледы в бельевой зоне. С этого момента я ожидал, когда она вернётся, придумывал теории о том, что может стать толчком для неё, вернуться ко мне. Она приехала неожиданно, и я повёл себя, как козел. Но все можно исправить, когда действительно этого очень хочешь. Никто не говорит, что это легко.
Уже весь обсыпанный частицами пыли и земли, я, наконец, закидываю последний тяжёлый тюк в кузов и накрываю все. Отхожу на некоторое расстояние, снимаю сначала перчатки с носками, все отряхиваю, затем избавляюсь от маски. Нос жутко чешется, зажмуриваю глаза, чтобы хорошенько чихнуть. Удаляю остатки сена с волос и сажусь в машину. Бумага, подтверждающая доставку, и шеф, махающий рукой охране, чтобы меня выпустить, несказанно радуют. Единственное напрягает, эта подозрительная усмешка новенького, он что-то знает, и поэтому надо поговорить с Хейли, чтобы она искала другие варианты.
Меня подкидывает на неровной дороге, колесо попадает в яму. С тех пор, как здесь появились большегрузы, дорога стала ужасной. Пишу сообщение, поглядывая на дорогу. Уже смеркается, и надо быть предельно осторожным. В зеркале заднего вида вижу тент, который натянут на товар, его в одном месте оторвало ветром. Надо будет заняться им, чтобы не остаться без него. Бросаю телефон на соседнее сидение, выезжаю на главную дорогу и прибавляю скорость. Хочу ещё успеть к Уиллоу. Хотя времени остаётся немного, не могу пропустить ужин, на который приглашён. Я только начал налаживать контакты с её отцом, да и завтра идти в школу. Надеюсь, мои братья помогли маме навести уборку в доме. Иначе ещё будет тяжёлый разговор и на эту тему. Мои мысли так часто путаются, прибавить к этому недосып, становлюсь ходячим зомби. Замечаю огни на улице девчонки, задние ворота открыты, и я притормаживаю, разворачиваю машину и сдаю задним ходом. Двери гаража открыты, уперев руки в бока, стоит Хейли и со второй стороны Чейз. Он здесь не должен находиться. Заезжаю в гараж и глушу мотор.
– Он не хочет уходить, – Хейли открывает дверь и возмущено шипит. – Мы так не договаривались. Что, если он растреплет все?
– Мой брат так не поступит. Кроме того, даже я не знаю, что ты там прячешь. – Чейз обходит машину, оттаскивает девушку за талию и удерживает дверь, пока я вылезаю.
– Тебе помочь? – спрашивает он у меня. – Сколько ещё доставок?
– Ещё три. Давай быстро все здесь решим и потом посмотрим, как поступить дальше, – захлопываю дверь. Даю знак Хейли, чтобы выключила свет, как только забираюсь в кузов. Чейз быстро скручивает тент, приготовившись ловить сено. В гараже наступает кромешная тьма, зелёные прутья с веществом начинают светиться. Я сбрасываю ровно пять штук.
– Эй, осторожней, – вскрикивает девушка. – Не разбей.
– Помимо того, что хранишь трупы в своём ледяном царстве. Что это? Воруешь хрусталь? Или бриллианты? – смеётся над ней Чейз. – Дурацкий способ придумала.
– Говори тише, мой опекун сегодня приехал. Двигай задницей, пока он не заинтересовался, чем мы тут заняты, – тихо говорит она.
– Свет включай, – произношу я, – убери тканевый навес, Чейз.
Мы делаем все очень быстро, если её отец здесь, и она прячется от него, то нам крышка. Выполняю свою работу, спрыгиваю из кузова и забираюсь в кабину. Чейз садится рядом со мной, и мы выезжаем из гаража, едва не задавив при этом мужчину. В голове мелькает только одна мысль: хоть бы тюки поставили не светящейся стороной. Солидный мужчина в тёмном костюме, которого я вижу впервые, спокойным шагом обходит мою машину. Цепкий взгляд останавливается на мне, затем на моем брате. Я выставляю руку из окна, чтобы поздороваться, но он отворачивается и идёт к своей приёмной дочери.
– Ты не говорила, что интересуешься лошадьми, – голос, как не странно, очень ласковый, я могу подумать, что он очень её любит.
– Запасаюсь на будущее. Ты же всегда мечтал, чтобы я могла объезжать лошадь, – на её лице маска счастья, она кидается ему на шею и обнимает, только вот взгляд очень тревожный и в то же время полный отвращения. – Спасибо вам за то, что доставили. Папочка, у тебя есть деньги? Я истратила свои недельные, пока тебя не было.
Нагло врёт, констатирую я, ведь она не тратит деньги вообще, постоянно копит на какое-то дело. Её родитель подходит к машине, достаёт из бумажника пару купюр в сто баксов и смотрит на приёмную дочь. Она строит ему глазки, и он со вздохом отдаёт нам сверх этого ещё пять сотен.
– Спасибо, папочка. Пока, ребята, – я давлю на газ и очень аккуратно выезжаю в открытые ворота. Чейз сидит очень напряженно. Мы молчим, даже когда сердце перестаёт так сильно биться, я, будто оставил свою подругу в логове змея. По её глазам видно, что он ей неприятен.
Добираемся до ещё нескольких точек, выгружаем сено, и я, по привычке, двигаюсь к дому. На улице везде горят фонари, циферблат показывает десять часов ночи. Получается, опоздал на встречу и снова исчез. На душе скребут сомнения, звонить Хейли не стоит, она сама просила, когда возвращается её отец, не делать этого. Связаться с Уиллоу, пока я за рулём, бесполезная трата времени, мне необходим душ и поехать к ней. Не хочу, чтобы она думала что-то плохое.
– Мне одному он показался конченным ублюдком? – Чейз отвлекает, возвращая моё внимание к себе. – Она будто его ненавидит и в то же время боится. Я провёл с ней достаточно времени, чтобы видеть, как она реагирует на людей.
– То есть, ты психоаналитик Хейли? – усмехаюсь я. Чтобы не подпитывать его доводы, ведь можно и ошибиться.
– Что ты доставляешь для неё? И почему все отмечено? – спрашивает он, я молча останавливаю машину около дома. – Вдруг там наркота?
– Чейз, ты только что говорил о том, что знаешь девчонку, а теперь обзываешь её дилером. Без понятия, что там. И если она не хочет делиться, это не наше собачье дело. Понял? – он ворчит и выходит из машины. Отряхивает со своих плеч грязь и ждёт меня. Я смотрю на датчик топлива, который уже давно просит ремонт.
– Потерпи, старушка, скоро я тебя отремонтирую, – глажу руль, мне слишком дорога эта машина, точно так же, как и была важна для моего отца.
Выпрыгиваю из машины, топаю ногами, отбивая ошмётки грязи, Чейз становится рядом со мной.
– А если вернуться и убедиться, что с ней все хорошо? – он очень встревожен. – Дай мне машину, я быстро смотаюсь туда и назад?
– У тебя нет прав, и ты это знаешь. Просто напиши ей сообщение. Если она не ответит, тогда придумаем, что можем сделать, – он недоволен моим решением, но я все ещё старший. В его руках появляется телефон, и мы заходим в дом. Запахи, которыми наполнены комнаты, сводят с ума, я глотаю тут же образующуюся слюну и уже мечтаю откусить кусочек медового торта, тающего во рту. Или чесночную подливку, в которой мама запекла мясо. От наслаждения буквально закрываются глаза, но опять же, если я сейчас поем тут же, усну. Уиллоу ждёт меня, не могу позволить себе не оправдать её доверие. Дома тепло, и моё тело расслабляется, машу маме в знак приветствия и иду в свою комнату за чистыми вещами. Терренс проходит мимо, бьёт меня в плечо, я немного шатаюсь от усталости, которая мгновенно накрыла меня. Еле удерживая себя на подгибающихся ногах, бреду в ванную, становлюсь под горячий душ. Уже не помню, мылюсь тем ли я гелем, мне тяжело держать открытыми глаза. Сейчас бы прилечь здесь в ванне, набрать её полную воды и отоспаться хорошенько. Но, естественно, я этого не делаю. Наскоро вытираю тело полотенцем, переодеваюсь. Один носок вываливается из корзины, и я в обязательном порядке наклоняюсь и подбираю его. Это немного отрезвляет мой разум.
