В итоге, на физиопроцедуры Чейз в инвалидной коляске ездит с Уиллоу или Хейли. Не знаю, что происходит, но с моей девушкой он более добр, чем с нашей общей подругой. Он постоянно цепляется к ней, хотя, по сути, она вообще не должна ему помогать. Я мог бы быстро поставить его на место, но мы договорились, что о деньгах он ничего не узнает. Предлагал ей бросить к нему приезжать, но каждый раз, как только он брал телефон, вызывал именно её. Самое плохое здесь то, что она уезжает куда-то со своим отцом и будет отсутствовать некоторое время. Снова наступят напряженные времена…
Уиллоу уже подтвердила своё поступление в высшее учебное заведение, но затянула время с подачей основного заявления, и поэтому пришлось поступать за триста километров от нашего города. Так как в Алабамский её не приняли. Мне необходим был этот день, и поэтому сегодня очередь Терренса ухаживать за нашим братом. Я впервые за это время остался наедине с Уиллоу. Встречи, когда мы находились вместе со всеми, не позволяли нам даже обнять друг друга. Выпускной был сорван, хотя она вполне могла пойти на него без меня. Но не пошла. И я благодарен ей за эту верность по отношению к нашим чувствам.
Мы сидим в кузове моего грузовика, который стоит в нашем дворе, я рисую ручкой на её бедре рисунок, пока она гладит мои волосы. Я так рад, что она приехала ко мне перед тем, как попрощаться. Нам кажется, что мы не выдержим расстояния, именно поэтому приняли решение расстаться.
– Квартира, в которой я буду жить, маленькая, но рядом с университетом. Немного пусто, думаю, со временем обживусь, – её голос излишне радостный, ручка замирает над её кожей, стискиваю челюсть, мне тяжело с ней прощаться.
– Так удобнее, тебе не понадобится слишком рано вставать и тащиться через пробки и весь город, – мне тяжело представить, что она будет настолько далеко.
– Никто больше не обольёт меня красителем, придётся оставить естественный цвет, – она вытягивает тёмный локон, я очень просил её вернуться к своему родному оттенку, с которым она была, когда мы познакомились.
– Так и есть, – я смотрю на неё, растягиваю губы в печальной улыбке. – Тебе будет жутко скучно, что я не выскочу из-за угла, чтобы напугать тебя.
Она отворачивает голову, прикладывает ладонь ко лбу.
– Я буду очень скучать, Хантер, – говорит, чуть ли не плача. – Я ни о чем не жалею. Это самое лучшее время в моей жизни. Все лучшие моменты связаны с тобой, – голос срывается, и она начинает плакать, прячась за волосами. – Знаю, что тебе тоже тяжело, прости, – Уиллоу выдыхает, трёт глаза.
– Никогда не представлял себе, что вот так все закончится, – убираю ручку и показываю свой рисунок. – Теперь ты точно можешь сделать самую уродскую татуировку на память о нас.
Мы оба смеёмся моим задаткам художника, тяну её на себя и усаживаю на колени. В полном молчании мы слушаем шелест зелёных листьев над нашими головами. Мы не заметили, как наступило лето, принесло с собой жару и засуху. Так оттягивали этот момент, в надежде, что что-то изменится.
– Я не хочу, чтобы у тебя появилась девушка. Это неправильно, да? – она приподнимает голову и смотрит покрасневшими глазами, я целую её в лоб и прижимаю к своей груди.
– Неправильно, что нам приходится расставаться. Никто из нас не хочет этого, – отвечаю я и вздыхаю. – Но однажды ты приедешь сюда и увидишь, что город превратился в настоящую дыру, я буду стоять с вилами в соломенной шляпе, подтянув растянутые штаны к груди. И ты не пожалеешь о своём решении, – горько шутить, когда, скорее всего, мои слова будут правдой.
– Когда я приеду сюда, у тебя будет куча детишек и беременная жена, – она замолкает.
Все это такой бред, я сижу, готовый умолять её остаться, постоянно набираю в лёгкие воздух, чтобы остановить хоть каким-то образом, показать перспективу в этом городе, рядом со мной. Цепляюсь, как ненормальный, за корягу в болоте, которое засасывает, и её тащу за собой. Снова целую девушку в макушку, прикусываю губу, когда она начинает всхлипывать на моей груди.
– Это так чертовски сложно, – шепчет Уиллоу. – Я люблю тебя, хочу быть с тобой. Хантер, я могу поступить в следующем году вместе с тобой. Если не получится, мы поступим вместе в любой другой год. Но нам не придётся расставаться.
– Малышка, я бы очень хотел сказать тебе, что это правильно. И именно так ты должна поступить. Но это не так, – я привстаю вместе с ней на руках, подкидываю в воздух, она пищит, когда я присаживаюсь и ловлю её у самых деревянных перекрытий кузова. – Я приготовил тебе подарок.
Она грустно смотрит на меня, я подаю ей руку. Помогаю, снимаю с машины и веду к кабине.
– Сам упаковывал, столько скотча ещё никто не использовал, – мы снова смеёмся, она раздирает руками бумагу, разрывает зубами скотч, с которым я действительно переборщил. Вытаскивает фотоальбом, подписанный мной.
– Хантер, – прижимает одной рукой к себе подарок, второй закрывает лицо и снова плачет, – я думала, ты их не сохранил, – из её глаз текут слезы, стекая по мокрым щекам.
– В этом вся моя жизнь, – она ещё сильнее начинает плакать, я не выдерживаю и сжимаю её в объятиях.
– Ты моя жизнь, Уиллоу. Моя радость. Я очень люблю тебя. Ты даже не представляешь, как меня убивают твои слезы, я и сам готов рыдать, как ребёнок. Клянусь, если бы я мог, бросил бы все на свете, лишь бы быть с тобой.
Мы стоим, прижавшись друг к другу под огромным деревом, тень от его кроны падает на окно одной из спален, и я вижу, как парни смотрят в окно. Они сейчас чувствуют, как мне тяжело, как больно, что все так складывается.
– Тебе пора ехать, потом будет слишком опасно, – веду её к машине, мне нужно это сделать, иначе ещё минута и я не буду в силах отпустить. – Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя.
– Я знаю, – она вытирает глаза, прижимает тыльную сторону руки к носу и тяжело вдыхает воздух. – Я могу?
Она хочет, чтобы я поцеловал её на прощание, обхватываю её лицо руками и прижимаюсь к губам. Углубляю поцелуй и тут же отодвигаюсь. Уиллоу делает шаг назад, затем второй, машет мне свободной рукой и садится в машину. Заводит двигатель и, не оглядываясь, уезжает. Я выхожу на дорогу и смотрю вслед удаляющейся машине. Запрокидываю голову, мне бы спросить у неба, почему все так получилось.
Все та же скрипящая дверь, гул телевизора и мертвенная тишина. Мама с братьями собрались на кухне, они видят меня в проем.
– Уехала? – участливо спрашивает мама.
Я со всей дури бью кулаком по косяку, он аж хрустит от силы удара. Из глаз брызгают слезы, закусываю губы, чтобы не сказать ни одного обидного слова. Закрываю глаза. Позволяю слезам скатиться по моим щекам. Иду в свою комнату, закрываю за собой дверь и ложусь на кровать. Закидываю руки за голову, смотрю, что я оставил на своей стене только две её фотографии. Все остальное поместил в альбом, который сделал для неё сам. Каждое фото я подписал, где все происходило, и что я ей сказал в тот момент. Таким образом, Уиллоу никогда не забудет меня. Вспоминаю, как она дёргалась каждый раз, когда пугал её до чёртиков, как она смеялась над моими шутками и отбивалась от бумаг, которые я кидал в неё, привлекая её внимание.
