В дверь стучат, я вытираю слезы и быстро сажусь на кровати. Мама проходит в мою комнату и садится рядом.
– Я думала, ты будешь настаивать на том, чтобы уехать. Или, по крайней мере, соберёшь вещи, – строго произносит она.
– Не могу, я нужен вам, – отвечаю ей, прячу глаза, опустив голову.
– И это стоит того, чтобы расставаться с девушкой, которую любишь? Я уверена, что ты не забудешь её. Как и она тебя. Вы всегда сможете приехать к нам. Мы с Чейзом останемся здесь. Теренс не поступает в этом году, потому что так и не отправил документы. Но я уверенна, он сделает это в следующем году. Тебе ни к чему сидеть здесь и сторожить нас, – она достаёт из кармана конверт. – Это деньги, которые мне отдал мистер Чемберс на том обеде. Семья Колинз выплатила за моральное оскорбление некоторую сумму. Но так, как, в первую очередь, это касалось вас с Уиллоу, он поделил сумму вам на двоих. На свою она оплатила учебу. Эта твоя часть. И ты можешь поступать с ней, как тебе заблагорассудится.
Мама протягивает мне конверт, встаёт и начинает вытаскивать мои вещи из шкафа. Я открываю конверт, там действительно сумма, которой хватит не на один год обучения.
– Мне хватит младшего несчастного сына, чтобы смотреть на ещё одного. Поэтому поднимайся и собирай все необходимое. И тебе желательно это сделать, пока не подъехала машина, – она оборачивается, смотрит на меня через плечо, её глаза печальные и в то же время добрые.
– Держи, придурок, сумку, не забудь документы, – Терренс открывает настежь дверь и швыряет в меня свою любимую спортивную сумку, за его спиной в инвалидном кресле маячит Чейз.
– Ты точно не захочешь забыть вот это, – Чейз держит в руках мой телефон. – Будешь звонить нам каждый день.
– Уверен, что справишься без меня? – присаживаюсь перед ним на корточки.
– Хейли все ещё готова возить меня, кстати, она ждёт тебя. С её умением водить машину, думаю, успеете, – обнимаю мелкого за плечи.
– Я буду приезжать на каникулы с Уиллоу, – мы бьёмся ладонями с Чейзом, затем с Терренсом. – Помни про инсулин, он необходим в доме, как вода. И простые сосательные конфеты, мята или вишнёвые. Если сильно упадёт сахар.
– Да езжай ты уже. Мы обо всем в курсе. Мама с нами, как за каменной стеной, – он хлопает меня по плечу.
Мама закрывает спортивную сумку, засовывает мои документы в боковой карман и конверт. Я обнимаю её и приподнимаю руками.
– Пусти, дурачок, – она целует меня в обе щеки, прислоняется своим лбом к моему, затем снова целует. – Ты заслужил это. Спасибо за все, что ты для нас сделал. Постоянно звони и приезжай. Этот дом всегда остаётся твоим родным.
Я тяжело сглатываю, беру сумку, снова обнимаю свою семью. На улице раздаётся сигнал машины Хейли, и я быстро выхожу. Оглядываюсь на дом, в дверях которого сейчас моя семья провожает меня. Я люблю их, это мои родные люди, которые всегда поддержат меня и будут любить, как и я их. Машу им на прощание и бегу к машине, сажусь и пристёгиваю ремень.
– Ты такой придурок, она тут слезами обливалась, а ты тупил, – жевательная резинка громко лопается, и первый порыв вырвать её изо рта Хейли и выкинуть к чёртовой матери. – Только попробуй, я тебе сломаю пальцы и затем пропущу через мясорубку, – издаёт звенящий звук.
– Маньячка, – она громко смеётся, хватаюсь за держатель над головой, когда она, превышая допустимую скорость, проносится на всех моргающих светофорах. Выезжает на объездную и давит ещё сильнее на газ.
– Ты хочешь, чтобы мы разбились ещё до того, как я встретился с моей девушкой? – спрашиваю её с опаской.
– Ну, если бы кое-кто не играл в страдание, мы бы её поймали уже на этом месте. Но ты же Кинг, а вы все немного придурковатые, – она приподнимает брови и дёргает подбородком, когда снижает немного скорость. – Она?
На заправке стоит знакомая машина, я уже заранее продумываю, как сделать так, чтобы для Уиллоу эта встреча стала незабываемой.
– Да только подъезжай с левой стороны и вплотную, только чтобы дверь открывалась не широко, – она сворачивает и подъезжает, как я попросил.
Пригнувшись, я вылезаю из машины, перетягиваю сумку с деньгами и вещами. Хейли с недоверием смотрит, как я залезаю на заднее сидение машины Уиллоу и ложусь. Машу ей, чтобы она уже ехала. Девушка смеётся и качает головой. Прячусь под тканевую накидку на сидениях, сумку ставлю на пол. Двери открываются, расстроенная Уиллоу с заплаканными глазами, разговаривает по телефону, в салоне начинает пахнуть свежим кофе и выпечкой. Её плечи напряжены, вытирает лицо тыльной стороной руки.
– Да, Леони. Мы расстались. Посчитали, что отношения на расстоянии нам не подходят, – она смотрит в сторону, проверяет, закрыт ли бензобак, и медленно выезжает с заправки. – Я не знаю. Как справлюсь с этим. Это так ужасно. Больше всего я хочу развернуть машину и вернуться к нему, – она всхлипывает, пока я наблюдаю за ней с заднего сидения. – Я потеряла его.
– Булочкой поделишься. Раз я уже здесь? – она от неожиданности нажимает на педаль тормоза и громко визжит, схватившись за голову.
– Что за чёрт?! Хантер! – орёт Уиллоу, поворачивается ко мне, замирает. – Ты сумасшедший! Я напугалась до усрачки.
– Я больше напугался, когда ты уехала. И, знаешь, думаю, ты сейчас соврала Леони о том, что мы расстались. Я не могу этого сделать. А ты? – улыбаюсь ей и наклоняюсь через сидения. – А ещё я хочу тебя целовать, медленно и долго.
Выскакиваю из машины, сажусь рядом с ней, она бросает телефон на приборную панель и набрасывается на меня с поцелуем. Я отвечаю ей так, словно мы не виделись годами, глажу её руки и плечи. Это так странно: чуть не потерять того, кто настолько тебе важен. Мы упираемся лбами и смотрим друг другу в глаза.
– Мы стали душой друг для друга. Не позволяй мне никогда потерять её. И не покидай её сама. Даже если вокруг все будет разрушаться, мы необходимы друг другу. – снова прикасаюсь к её губам, стираю её слезы, чтобы самому поверить, что все это происходит на самом деле.
Когда дорога меняет за окном пейзажи, я думаю о моей семье, которую я оставил в родительском доме, добрых поступках людей, которые меня окружали. Об ошибках, которые мы совершаем, все настолько несущественно, если рядом она. Мы смогли выстоять все трудности, поддерживали друг друга в трудных моментах, но нам удалось воскресить любовь, которая, оказывается, никогда в нас и не умирала.
