Она стыдливо опускает глаза к моим ногам.
– Ты глупая девчонка, все это я мог бы взять у любой другой. А не бегать за тобой по всему городу. Но мне нужна ты, и сейчас я стою здесь только ради тебя, – я отпускаю руки и отхожу на шаг, – но если ты считаешь, что все это неправда, вали домой, звони Хоуку, и пусть он тебя утешает.
Делаю ещё один шаг назад. Она не двигается с места. Отрешённо качаю головой, разворачиваюсь и иду к машине, хрен со всем этим, я задолбался быть ковриком. Она меня делает долбанным дебилом, томящимся от любовной агонии. Сдёргиваю по пути кровавый бинт и швыряю на лужайку. Оглядываюсь в поисках машины Хоука, в любом случае он получит ещё больше, если приблизится к ней. Останавливаюсь около машины и упираюсь головой в дверцу, едва успеваю перевести дыхание, когда маленькие ручки обнимают меня со спины. Тело замирает, в сердце будто вонзили нож, я испытываю всю гамму чувств от её прикосновений, от болезненного удара, до упрямых частых толчков. Закрываю глаза и выдерживаю время, горло сжимает от эмоций.
– Я верю тебе, прости меня, – её маленькие ручки ещё крепче сжимают моё тело, щекой она прижимается к спине. – Я думала, что ошиблась в нас. Проигрывала в голове варианты, почему ты со мной. У нас сегодня была тема на лекции – влюблённость как иллюзия или любовь…
Я аккуратно оцепляю её руки от себя и поворачиваюсь, беру её на руки, сажусь вместе с ней на лужайку.
– И какой вывод ты сделала? Что испытываешь ты ко мне по своим психологическим тестам? – руками я прослеживаю дорожку от её губ к подбородку и вниз по шее до выреза на блузке. Застываю на бешено бьющейся венке, она не может соврать.
– Я боюсь, что я влюблена в тебя. И когда я увидела вас двоих, первая моя мысль была, что ты просто… – она замолкает.
– Играю с тобой? – помогаю ей, приподнимаю её лицо двумя пальцами и заглядываю в глаза. – Мне тоже страшно. Я очень боюсь того, что однажды ты проснёшься и поймёшь, что я мудак. Не стою даже твоего ноготка. Но я так бл*дь отчаянно хочу быть с тобой.
Упираюсь своим лбом в её, она обнимает меня за талию, и мы сидим на улице, мимо проезжают машины. Наверняка на нас смотрят из окон её и соседних домов, но мне так глубоко наплевать. И пусть все катится к чертям собачьим. Пока она в моих руках, нет ничего прекрасней, чем то, что уже есть, между нами.
– Ещё раз сядешь к нему в машину, я привяжу тебя к своей руке и буду ходить по пятам, – слышу её смешок, когда она зарывается носом мне в шею. – Серьёзно, буду с тобой каждую секунду. Ничто не разлучит нас, даже болезненные месячные.
– Фу, Райдер, – она смеётся вместе со мной, обхватываю её голову руками и целую, поглощаю её улыбку, как последние лучи солнца, дарящие мне тепло и свет. Я впервые в жизни хочу жить, но только если она есть в моей жизни.
Глава 15
Хоук
Тыльной стороной руки вытираю кровь, текущую на мою одежду. Сукин сын сломал мне нос, я готов был разорвать его на части. Естественно, я видел машину, стоящую недалеко от дома, но был настолько увлечён цветочком, что не придал этому значение. Я даже не мог подумать о том, что она путается с ним. Такая вся недотрога, выбрала придурка в капюшоне, живущего по соседству вместо меня. Бью по сигналу, когда молодая беременная мамаша еле движется по пешеходному переходу, впереди себя толкает коляску с ещё мелким ребёнком. Плодятся как мухи, одета в рванье. Интересно, чем она кормит своих спиногрызов?
В наше время надо женщинам перевязывать трубы, чтобы остановили бесконечный поток рождаемости. Снова сигналю, когда она останавливается, чтобы поправить сидящего ребёнка. Как будто не могла пройти несколько метров, чтобы сделать это. Ребёнок начинает истошно орать, когда мамаша поворачивает на меня своё опухшее лицо, мерзкая шлюха. Едва она заканчивает движение, как я давлю по газам. Плодят нищету. Уж от чего я точно застрахован, так это от ублюдков, которые будут присасываться ко мне, и тратить мои деньги. Гандоны – вот решение всех проблем в наше время, по-видимому, этой дуре о предохранении ничего не известно.
Кровь капает мне на брюки густой жижей. Черт, я не могу остановить движение. На скорости заезжаю на подъездную дорожку своего дома, и практически врезаюсь в тело, стоящее на моем пути. Нажимаю на тормоз с бешено колотящимся сердцем.
– Какого х*я ты встала здесь, корова? – выхожу из машины, даже не закрываю дверь. – Я мог тебя сбить, дура больная.
Передо мной стоит Энжел, зрачки расширены от адреналина, который она только что испытала. Её ноги в сантиметре от машины, и если бы я не успел затормозить, то вкатал бы её в асфальт.
– Я махала тебе, придурок, – она вскидывает руки вверх. – Твою мать кто тебя так? – стягивает с себя и без того порванный топ, и прижимает тряпку к моему кровоточащему носу.
– Отвали, дай пройти, – отталкиваю её, но она цепляется мне в руку и усаживает перед собой на лужайку. Отгоняю её как москита от себя, но она настойчиво залазит сверху на меня и садится лицом к лицу.
– Если удар по голове был таким сильным, что у тебя сломался «хобот», могут быть и другие травмы, которые видны лишь на томографии, – задумчиво говорит она, рассматривая моё лицо. – Уже образуются синяки…
– Ты что бл*дь доктор что ли? Не смеши меня своими познаниями. Психушка – это ещё не ординатура. Ай, бл*дь! – ору я, когда она берётся указательным и большим пальцами за спинку моего носа в том месте, где она искривилась после удара, и тянет немного вниз, а затем вбок так, что возвращает нос в исходное положение. По хрусту я услышал, как он встал на место. – Ты больная сука.
Кровь с новой силой начинает литься, пока эта ненормальная, все ещё сильно придавив меня своими оголёнными бёдрами, сидит сверху. Аккуратно разрывает свою футболку на узкие полоски, скручивает и засовывает мне в нос. Когда я ложусь на траву головой, закрыв от боли глаза, чувствую лёд, холодящий моё лицо.
– Это бутылка с моей водой. Ты ведь знаешь, что теперь будешь должен мне намного больше за мои труды? – мурлычет она мне в ухо. – Я его отчётливо чувствую, ты хочешь меня, Карпентер.
Её бедра мягко двигаются на мне, трутся об чувствительное место. Аккуратно она вытаскивает скрученную ткань из моего носа. Кладу руки на её круглую задницу и сжимаю. Она изменилась за это время – из тощей наркоманки превратилась в сочную шлюшку. Не знаю, откуда я сейчас взял это определение. Но я бы трахнул её прямо здесь, если бы не долбанная боль. Чувствую на губах её язык, она облизывает моё лицо, испачканное в крови.
– Ты облизываешь мою кровь, это извращение, – лениво говорю я и тону в новых ощущениях.
– Это вкус победы. Именно поэтому ты любишь пускать другим кровь, Карпентер? – её голос хриплый и возбуждённый, она скользит по мне все чаще, и я чувствую, что, если она не остановится, я кончу себе в штаны. Громко простонав от наслаждения, я удерживаю её от действий.
– Энж, тормози. Ещё слишком светло для того, чтобы делать это на улице, – её громкий хохот, заставляет меня открыть глаза. Широко расставив по обеим сторонам от меня ноги, она смотрит свысока. Глаза прищурены, а бутылка находится в её руках, на уровне моего носа. То есть, если она сейчас её отпустит, мне грозит новый перелом. Я выдерживаю её взгляд, приподнимаюсь на локтях, затем всем телом. Мы стоим нос к носу, она на таких шпильках, что мне сложно сказать какого конкретно она роста теперь. Склоняем головы в разные стороны, рассматриваем друг друга. Её серые глаза густо подведены черной подводкой, губы бордово-красные, носик упрямо вздёрнут. Выражение лица наглое и беспринципное, судя по тому, как она себя чувствует в этом подобии юбки на голое тело. Стоя передо мной в лифчике, без топа, лишившись ради меня этого предмета одежды. Её горло изрисовано татуировками, а ещё плечи, руки, бедра… Это чертовски заводит. Даже нетипичные для девушки тоннели в ушах и сбритый висок, который сочетается с длинными до задницы волосами. Я не могу сейчас здраво мыслить, может это боль, или ломка. Но я хочу её трахнуть сейчас, как и тогда. Так сказать, закрепить пройдённый когда-то материал.
