На косу затащила его я, почему-то вспомнилось давнее увлечение янтарем. Остановились мы в Песках, а в Морской Крынице оказались просто по пути.
И уже через несколько дней что-то стало тревожить мою голову, не только постаревшую за эти шесть лет, но, возможно, и немного поумневшую. А началось это из-за, казалось бы, незначительных происшествий на пляже.
На сей раз мы не были женаты. После сладкого песика я зареклась выходить замуж и твердо соблюдала данную себе клятву. Ведь разводы связаны с жуткими хлопотами, отнимают уйму времени и нервов А кроме того, в те времена супруги не имели права на две квартиры, так что от одной пришлось бы отказаться или втянуться в жуткую эпопею так называемого обмена, с ума сойти! Не знаю, что может быть хуже, разве что землетрясение. Вот почему нужного штампика и нужных бумаг у нас не было.
И прекрасно. Вот только выяснилось, что внебрачное совместное проживание тоже имеет свои недостатки. Наше имущество хранилось в разных квартирах, и, хотя дома находились неподалеку друг от друга, это обстоятельство автоматически проводило границу между нами. Мои пожитки — это мои, а его — это его. Я даже не задумывалась об этом, поскольку жилище Драгоценного было для меня попросту недоступно — он обитал на самой верхотуре старого шестиэтажного дома без лифта. А я уж так устроена, что по лестницам взбираться никогда не могла, так что мой Идеал с равным успехом мог проживать в Швейцарских Альпах или в хранилище Национального Польского банка. Или Сберегательного? Ну да не имеет значения.
Но на второй день пребывания в Песках все изменилось самым кардинальным образом — меня с чудовищной силой охватила вдруг янтарная лихорадка. Я непременно должна была найти янтарь САМА, для СЕБЯ, и чтобы он потом хранился в МОЕМ доме! Вдруг осознала — мне вовсе не хочется шататься по пляжу с благоверным, я желаю ходить самостоятельно.
Если по правде, то уж так сильно любить я его не любила, но иметь при себе желала во что бы то ни стало, поэтому старательно закрывала глаза на все недостатки. Хотелось глядеть на него, прикасаться к нему, что-то для него значить... Драгоценный заботился обо мне, так что я, будучи рядом с ним, могла сколько душе угодно таять себе от блаженства.
Боюсь, он был немного другого мнения...
* * *
Итак, на Вислинскую косу мы с моим Идеальным приехали из-за янтаря, лихорадка развивалась по плану, как вдруг возникло препятствие. В лице геологов. Впрочем, я не уверена, что это были действительно геологи, во всяком случае на научных работников они мало походили. Так что, возможно, это были не сами геологи, а какие-нибудь техники. По всей косе они бурили скважины. Как я потом узнала, буровыми работами эти люди занимались уже третий год и в связи с этим получили представление о таких понятиях, как рыба и янтарь Именно эти годы были на редкость урожайными, на мокром песке валялись небольшие кусочки янтаря, любой дурак мог разбогатеть.
Мои познания о янтаре все еще были весьма скромными. До сих пор я ломала голову над непонятным явлением: почему, проходя в шестой раз по одному и тому же участку пляжа, каждый раз нахожу новые сокровища. Может, и в самом деле янтарь как грибы растет?
На четвертый день удалось избавиться от моего Идеального, уговорив его прогуляться по пляжу в западном направлении, сама же я устремилась на восток, к границе с Советским Союзом. Сразу же наткнулась на чудесный вал сухих водорослей и принялась детально обследовать его.
Если кто вообразил, будто под «пляжем» я подразумеваю ровную полоску серебристого песка, то он глубоко ошибся. Побережье отличалось чрезвычайным разнообразием. То ровный песчаный участок, то крохотный заливчик с полуостровом суши, то небольшие холмики. Волна была слабой, почти без пены, заливало всего метра полтора берега, а то и меньше Суп, а не море., В одном месте, как раз посередке моего вала, море вырыло отличную ямку, довольно глубокую, в которой булькала, как бульон в кастрюле, ледяная вода. Именно в этой кастрюльке я обнаружила настоящий янтарный клад. Выудив очередной кусок янтаря, я ненадолго отвлекалась, выжидая, не появится ли среди плавающего сора еще что-нибудь завлекательное. Настроение у меня было превосходное. Чудесный день, чудесное море, пустынный пляж, чего еще желать.
Время шло незаметно. Было уже полпятого, когда я очнулась и была неприятно поражена, внезапно обнаружив конкурентов. Два типа выскочили из-за дюны и бегом устремились к моей драгоценной яме! Небось геологи кончили работу и отправились на промысел. Я медленно приближалась к ним, оскорбленная в своих лучших чувствах, ибо никакой искатель янтаря не жаждет общества, предпочитая охотиться в одиночку.
Предполагаемые геологи меж тем вели себя странно. Они с криками крутились над моей ямой, бегали вокруг, пытались что-то достать из нее руками и влезть в нее с ногами. Ни то ни другое не получалось. Яма оказалась глубокой, вода заливалась в их резиновые сапоги. Вели они себя в точности как рыбаки, что ловят форель в горном потоке. Здесь форели не водилось, что же они пытаются оттуда выудить? Наверняка янтарь и наверняка какой-то необыкновенный! Вот паршивцы, принесла их нелегкая.
Подойдя, я перестала делать вид, что они меня не интересуют. Еще как интересовали! Остановилась и как следует всмотрелась в воду. Ого! В булькающей, клубящейся воде среди сора я отчетливо разглядела кусочки янтаря, намного крупнее тех, что находила на берегу. А среди них — настоящую громадину, с полкулака, весом не менее трехсот граммов! Вот эту громадину они и пытались выловить. В отличие от меня; дуры, они времени даром не теряли, но не могла же я растолкать конкурентов, хотя и очень хотелось.
Не нравились мне они, очень не нравились, просто жутко не нравились! Я же на них не произвела абсолютно никакого впечатления наверное, даже и не заметили меня, всецело занятые янтарем. Чего только не делали, чтобы достать его, вымокли все как цуцики, а ведь на дворе стоял март. В марте на Балтике вообще-то не принято плескаться в море.
Все-таки неудобно торчать у людей над душой, какие-то остатки совести во мне еще сохранились. И я возобновила свои прогулки вдоль черного вала, правда особенно не удаляясь.
Проклятые конкуренты, похоже, немного опомнились, потому что один из них бросился через дюны, а второй, на мое несчастье, остался маячить над ямой, алчно всматриваясь в ее глубины и время от времени пытаясь ухватить янтарную глыбу. Ну вылитый кот, шваркающий лапой в аквариуме. Боюсь, никогда в жизни ни к кому я не испытывала таких недобрых чувств, как к этим проклятым геологам.
Первый прилетел как на крыльях. Приволок с собой дырявое ведерко на веревочке и огромный половник — такого размера разливательные ложки довелось узреть лишь четверть века спустя в Лондоне, в сокровищнице английской Короны. Правда, лондонские половники были из чистого золота, но в тот момент материал не играл роли. Впрочем, если бы мне представился выбор, думаю, выбрала бы железный, золотые небось жутко тяжелые. Да и что такое золото в сравнении с этим медово-желтым чудом?
И осталась бы в дураках, выбрав железный, он явно не годился для ловли янтаря. Геологи, как ни бились, черпали только воду, янтарь увертывался. Тогда эти олухи схватились за ведерко, дырявое, а потому тоже орудие неподходящее. В конце концов один не выдержал, отчаянно махнул рукой, разулся, разделся до исподнего и шагнул в яму. Вода оказалась ему по шею. Заткнув ладонью дырку в ведре, он захватил им крутящийся в яме мусор и выбросил его на песок. А вместе с мусором и желанную добычу.
