— Вот видишь, даже ужин получишь. Выполняя обещание, я сразу же, не переодеваясь, отвезла Костика к его машине. На обратном пути купила пиво, ведь рыбка любит плавать, а в доме Вальдемара пиво было самым крепким алкогольным напитком.
Потом выяснилось — и Костик помнил о рыбке, тоже закупил пиво. Переодевшись в сухое, мы уселись рядом на ледяной веранде, которая летом служила Ядвиге столовой для квартирантов, а зимой холодильником. Веранда не отапливалась, но все-таки ветер ее не продувал, можно выдержать.
— Даже не догадаешься, чем я сейчас занимаюсь, — начал разговор Костик. — Живопись забросил вскоре после окончания академии, недолго занимался графикой и интерьерами, а теперь целиком переключился на декоративные элементы, главным образом ювелирные изделия и поделки из янтаря.
Я не верила своему счастью — неужели наконец познакомилась со специалистом, художником по янтарю, мастером своего дела? Боясь вспугнуть вспыхнувшую надежду, осторожно поинтересовалась:
— И сюда ты приехал за янтарем?
— Можно и так сказать. Захотелось хоть разок побывать у истоков. Думаю, ты меня поймешь, раз сама интересуешься. Мне столько довелось наслышаться о потрясающих экземплярах фантастической красоты, кое-что и видел, дорогие они кошмарно, перекупщики капризничают и выкаблучиваются, как примадонны, рассказывают невероятные истории, ну я и разозлился. Дай, думаю, хоть разок погляжу своими глазами, узнаю, как все выглядит на самом деле. На тебя я случайно наткнулся. Вышел на пляж, везде люди, в ту сторону пошел, потому что ветер в спину. Смотрю — девушка вытаскивает янтарь, не рыбу же, уж не такой я темный. А узнав тебя, обрадовался страшно.
Пропустив мимо ушей это «страшно», я поинтересовалась дрожащим от волнения голосом:
— Костик, неужели ты сам шлифуешь?
— Ну а как же иначе?
— Может, у тебя и полировальный барабан имеется?!
— Целых два. А что?
— Езус-Мария!
Немного совладав с чувствами, я принялась рассказывать ему о своих переживаниях, ведь полировальные барабаны издавна были для меня тайной за семью печатями.
— Понимаешь, я знаю только то, что главное — паста на растительном масле, а пастой вроде бы натираются войлочные круги... Нет, я не прошу раскрывать мне свои секреты, но хоть какие-то общие указания, какие-то сведения, которые всем известны, что-то самое простое, с чем и я бы справилась!
— И в самом деле, есть в тебе что-то такое, отчего человеку на душе веселее становится. Ну конечно, поделюсь с тобой своими секретами, хотя никакие они не секреты. Я даже старые шерстяные носки на куски разрывал и в свой барабан пихал, а еще все, что под рукой оказывалось, — ошметки кожи, яичную скорлупу, опилки, парафин наливал... Добился раз потрясающих результатов, а потом никак не мог вспомнить, что же я такое в барабан сунул. Сдается мне, тогда со злости набросал даже... забыл, как называется, в маринады кладут, круглые зернышки, похожие на черный перец, но не перец точно.
Я тщетно пыталась вспомнить, какие именно зернышки, кроме черного перца, кладут в маринады, но по маринадам я не очень-то крупный специалист. Зато поняла: полировальный барабан — чрезвычайно хитрое устройство.
— А теперь я поспрашиваю. Ты здесь, на косе, свой человек, уже все знаешь, расскажи, у кого можно найти хороший янтарь? Я собираюсь купить порядочно, только бы было что стоящее. Иногда в Варшаве доводилось видеть замечательные экземпляры, да каждый раз меня оставляли с носом, теперь хочу сам на свободе выбрать по собственному вкусу, а то каждый раз покупаю то, что из милости привезут. Как-нибудь покажу тебе мои изделия. Не стану хвалиться, но идут нарасхват — значит, неплохо получаются.
Тут в голову пришла ужасная мысль — не иначе как Костик режет янтарь! В таком случае самые лучшие находки Вальдемар ему ни в жизнь не продаст. Ну да ладно, чем могу — помогу, в конце концов, местные рыбаки должны двумя руками за него ухватиться, раз без посредников обойдутся.
— Посредники! — вырвалось у меня. — Знаю я эту братию! Возможно, тебе приходилось слышать о Франеке Лежале? Или Валтасаре? Или, скажем, пане Люциане Орешнике?
Костик не успел ответить, на веранду выглянула Ядвига.
— Что вы здесь в такой холодине сидите? Рыба на столе, пожалуйте в кухню ужинать.
* * *
Вальдемару Костик вроде бы понравился. Рекомендацией служило знакомство со мной. То еще знакомство, видела человека второй раз в жизни и понятия не имела, что он собой представляет. Во всяком случае, вечер мы провели вместе с хозяевами, рассматривая янтарь Вальдемара.
— Разница между алмазом и янтарем заключается в том, что в алмазе ценится одна сторона — лицевая, оборотная не в счет. Янтарь же, с какой стороны ни посмотри, дает неожиданные эффекты, не знаешь, какую предпочесть, — вздохнул Костик. — А если еще подсветить... Вот, глядите.
Мы с Вальдемаром хищно глянули. Костик принялся поворачивать кусок янтаря разными гранями, и тот волшебно засиял в ярком свете настольной лампы. Эффекты действительно потрясающие, можно любоваться без устали многие часы прозрачностью камня, его солнечной искристостью, богатей-; шей цветовой гаммой.
— Вы правы, — согласился Вальдемар с новым квартирантом, извлек из кучки янтаря небольшой кусочек, поднес его к лампе. Он оказался дымчатым посередине и прозрачным по краям. — Вот не знаю, что выберет настоящий мастер. С этой стороны...
— ...опаловый непрозрачный, — подхватил мастер, — а вот с этой поразительные переходы красноватого тона. Если пластинкам придать легкую сферическую выгнутость — это очень просто, разогревом, обычный технический прием, — добьешься такой выразительности!..
— Так ведь ни одна баба не светится собственным светом, — скептически заметила я. — Она не лампа, на шее ни кулон, ни бусы не дадут такого эффекта.
— Ну, не скажи! Если подумать, можно многого добиться, у янтаря возможности колоссальные. Впрочем, я имею в виду не только ювелирные изделия, в разных поделках такой простор для фантазии... Вот, смотри.
И, вынув из рук Вальдемара янтарь, Костик продемонстрировал возможности камня. Если, скажем, оправу сделать в форме реденькой корзиночки из тончайших серебряных прутиков, то такой кулон сможет вращаться вокруг оси, тогда со всех сторон разглядишь. Мы с Вальдемаром пришли в восторг от идеи, а главное, от того, что Костик не предложил распилить камень.
Тут мне вспомнились японские шарики, и я вслух предположила:
— Наверное, японцы свои шарики тоже так используют. Такую оправу.
— Что за японские шарики? — заинтересовался Костик.
Вальдемар выразительно посмотрел на меня и ловко перевел разговор.
— А вот с этим я не расстанусь, — заявил он, поднося крупный темно-красный камень к лампе. — Вроде бы на вид как жженый сахар, а на свету медовым становится. Глядите! Если стесать, уже не будет красным.
