А в моей душе чернильной кислотой разливается боль и ярость. Кровь вскипает в венах адским пламенем. Мои колючки разрывают кожу, самоконтроль летит к чертовой бабушке…. Мне хочется схватить его за горло и душить, запихать его никчемные, пустые, запоздавшие на тысячу лет слова обратно в глотку, чтобы он подавился ими на моих глазах. Я открываю рот, чтобы сказать все это вслух, но только хватаю воздух ртом, как глупая рыба, выбросившаяся на берег по своей воле. И это мое горло сжимает невидимая рука, не давая дышать.
– Энжи, что с тобой? – Макс испуганно смотрит на меня и мгновенно оказывается рядом, – Дыши, черт. Дыши. Успокойся, – он гладит мою спину, и его руки задевают мои шипы, но он не чувствует. Они в моей голове. Это паническая атака. Сильнейший из приступов, которые у меня были….
– Воды принеси, – прохрипела я, судорожно хватая воздух. Голова кружилась, в глазах расползался туман. Сердце грохотало в груди, в висках, я глохла от этого барабанного боя.
Холодное стекло прижалось к моим губам, но я не стала пить, я вылила воду себе в лицо, на волосы. Да, вот так…. Вода стекает с моих ресниц и носа, унося страхи, остужая боль.
– Извини… – бормочу я, – У меня бывает такое.
Макс в ступоре. Он стоит передо мной, руки в карманах, на лице потрясение.
– Раньше не было, – сухо говорит от, сжимая челюсти.
– Не всем помогают прыжки с парашютом, – я пытаюсь шутить, пряча горечь за натянутой улыбкой. – Какого черта тебя потянуло на откровения? Я и сейчас замужем, нафига мне нужна эта херня? – я начинаю кричать, вскакивая на ноги. Вторая волна…. Потом придут слезы и чувство апатии, – Тебе отлично живется? Я рада. Не лезь ко мне со своими сожалениями. Все, что мог, ты уже сделал. Убирайся отсюда, я не могу тебя видеть. Вон там дверь.
Яростно бросаю ему прямо в лицо. Мы стоим нос к носу, и я толкаю его в грудь в сторону выхода.
– Не нужна мне твоя помощь, пусть лучше нас всех убьют! – воплю я.
– Ты бредишь. У тебя температура, – он уклоняется от моих нападок, мягко улыбаясь, играя несвойственную ему роль заботливого дядюшки, – Я вызову врача.
– Убирайся, – замахиваясь, я из-за всех сил бью кулаком ему в лицо и попадаю. Костяшки моих пальцев хрустят, и я вою от боли, приседая на пол.
– Дай посмотрю, – спокойно просит Макс, опускаясь рядом. Я рычу, как раненое животное, и он с силой выхватывает мое запястье, проверяя повреждения, – Черт, ты идиотка. Причем сильная. Знаешь? – он начинает смеяться, и я, оцепенев от изумления, смотрю на его лицо. Верхняя губа Макса чуть-чуть опухла, а из носа капает кровь. Боже, это я?
– Пошевели пальцами, – просит он, и я инстинктивно выполняю требование. Больно, не критично. Костяшки сбиты в кровь, но не повылетали из суставов. Макс перестает смеяться. Оба мы замолкаем и тяжело дышим. Смотрим друг на друга. Взгляд его темнеет, и, вырывая запястье, я пытаюсь отползти назад. Поздно. Он хватает меня за плечи, с неимоверной силой прижимая к себе. Его рот расплющивается о мой так, что зубы стукаются с резким скрежетом. Но моих губах, во рту, на языке его кровь, я чувствую ее металлический привкус. Поцелуй полон ярости и боли, словно крик отчаянья. И когда мои пальцы зарываются в его волосы, а его губы становятся мягче, приходит третья волна…, и я начинаю плакать. И тогда он отпускает меня. Поднимается на ноги, ладонью вытирая кровь со своего лица, шатаясь, как пьяный, идет к двери. На пороге поворачивается. Вид у него совершенно безумный.
– Я люблю тебя, Энжи, – хрипло говорит он, вызывая табун мурашек по всему телу и новый поток рыданий, – У меня не было шести лет, чтобы забыть. Ничего не изменилось. Для меня. Поэтому я здесь. И я буду здесь, пока ты в опасности. И ни черта ты с этим не сможешь сделать. Поняла?
А потом он ушел.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем закончилась моя истерика. Макс прислал Дейзи, чтобы она присмотрела за мной. И не зря. У меня поднялась высоченная температура. От озноба даже клацали зубы, так сильно меня трясло. Время от времени я отключалась. Потом Дейзи будила меня, вливая в рот какие-то лекарства. Я тряслась от холода и снова горела. Горло опухло, грудь болела. Черт, без Дейзи бы мне было совсем худо. Она несколько раз порывалась вызвать скорую, но я каждый раз каким-то чудом приходила в себя и уговаривала ее не делать этого. Под утро мне стало чуть легче, и я отпустила Дейзи, точно зная, что ей нужно на работу. Конечно, ей пришлось уйти, но она обещала вернуться.
Я проснулась от звука открываемой в мою спальню двери. Незнакомый мне мужчина в белом халате поверх элегантного костюма медленно приближался ко мне со своим чемоданчиком. Я видела только его глаза, ниже располагалась марлевая повязка.
– Вы врач? – догадалась я.
Мужчина кивнул. Взяв стул, он поставил его рядом с моей кроватью.
– Моя дочь… Она, наверно, проснулась, – всполошилась я, успев бросить взгляд на часы.
– Не волнуйтесь, миссис Стар, ваша дочь в гостиной с вашим другом. Они отлично ладят. Давайте, выясним, что за беда случилась с вами.
И начался стандартный осмотр и стандартные вопросы. На все про все ушло минут двадцать, вместе с выпиской рецепта. Доктор был вежлив, тактичен и очень серьезен. Как, в принципе, и положено.
Я слышала, как хлопнула входная дверь, а буквально через две минуты моя дверь снова распахнулась. Боже, я была липкая от холодного пота, грязная и измученная, неумытая и просто не готовая к таким вот встречам по утрам в интимной обстановке моей спальни.
Соня, не обращая никакого внимания на дефекты моей внешности, бросилась на кровать, обнимая меня своими ручками. Она выглядела очень хорошо. Ее даже причесали.
– Как ты? – тихо спросил Макс. Конечно, он тоже явился. «Я буду здесь». Мне хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Не очень. Врач сказал, что я сильно простыла. Пару дней и все пройдет.
– Неделя серьезного лечения и соблюдения всех рекомендаций и постельного режима. Я тоже с ним разговаривал, – Макс скрестил руки на груди, наблюдая, как мои пальцы перебирают завитки на висках моей дочери, – Тебе нужно отдохнуть, Энжи. Я покормил Софи. Дейзи успела сварить кашу. Сейчас мы поедем в город, покатаемся на аттракционах, поедим мороженого. Можешь ни о чем не волноваться. А лекарства выкупит мой человек и принесет сюда. Заодно познакомитесь. Когда меня не будет рядом, Руперт будет твоим связным с внешним миром.
Я скривилась от его приторно-сладкой улыбки. Ненавижу.
– Иди к черту. Мне ничего не нужно. Я справлюсь, – пытаюсь сесть, но это удается с трудом. Приступ кашля откидывает меня обратно. Соня что-то бормочет про плохие слова и жмется ко мне, как котенок. Рядом с ней мое сердце смягчается.
– Энжи, я был не прав вчера, – в его глазах искреннее сожаление, – У тебя своя жизнь, ты права. Мне жаль. Я просто хочу помочь, быть полезным. Вот…, – он протягивает мне простенький мобильник. Через двадцать минут тебе позвонят. Ты можешь использовать сим-карту не больше недели, потом я привезу или передам новую. Не пугайся, звонить тебе будут с разных номеров. Каждый раз.
