Запись 12546, созданная 12 декабря 2013 года(см.вложение) была отправлена на электронный адрес следователя Кирилла Пинаева 16 октября 2016 и приобщена к делу Константина Старостова. Сама запись не является противозаконной, но несет негативный эффект и наносит моральный вред облику Старостова К.И., что в конечном счете может повлиять на решение судьи и предварительном закрытии дела.
Старостова Ю.И. подтверждает подлинность записи и происходящих событий, которые она отображает.
Данным письмом от лица Старостова К.И. выполняю пункт 3.2. «О обязательном оповещении о возникших сложностях материального, юридического и социального характера».
Жду Ваших комментариев и инструкций.
С уважением, Назаров А.А.»
Сделав еще один глоток вина, я снова перечитала письмо Назарова, так как в первый раз ничего не поняла. Второй раз тоже не исправил ситуацию. Вылила остатки из бутылки в бокал, залпом осушила его, вытирая рот тыльной стороной ладони. Взгляд мой прикован к видео файлу. Нужно просто нажать «просмотреть». Одно движение, но я не могла решиться. Все в тексте письма указывало на то, что мне не понравится то, что я увижу. Письмо отмечено, как просмотренное. Что бы там ни было, Макс уже видел, он в курсе. Если бы там было нечто из ряда вон…. Он бы сказал? Или нет? Если учитывать то, что Эванс лгал мне долгие годы, надеяться на его честность глупо.
Тяжело выдохнув, я решилась. Загрузила файл.
То, что я увидела…
Меня хватило на полторы минуты. Страшно представить, что там творило еще двадцать три минуты.
Меня тошнило.
И, в конце концов, вырвало в раковину.
Дело не только в выпитом, возможно, несвежем вине.
Я ушла из гостиной на ватных ногах, даже не закрыв компьютер. Мне пох*й, что подумает Эванс, если придет сюда и увидит, что я рылась в его ноутбуке. Чертов ублюдок видел запись и ничего мне не сказал. Как обычно… предпочел промолчать.
Закрывшись в ванной комнате, я забралась в джакузи и включила теплую воду. Мне хотелось смыть с себя всю ту грязь, свидетелем которой стала несколькими минутами ранее. Но стоило закрыть глаза, как вспышки молнии, в памяти мелькали омерзительные сцены. Я догадывалась, что увлечения Константина и его отца малопривлекательны и эстетичны. Но я гнала все мысли о том, чем конкретно они могли заниматься в своем клубе для извращенцев, прочь. Я не хотела принимать правду о своем муже, но теперь увидела ее во всей красе своей омерзительности.
Это вам не сахарный сироп с ремнями и шлепками по заднице, который пропагандирует кино и современные романы о нежных садистах. Пока мой муж не засунул член в свою … хм… теперь даже не знаю, как ее назвать, я думала, что он ее убивает. Причем без всякой скидки на то, что она женщина. Если подобные эксперименты его реально заводят, а судя по тому, что я видела, он не просто возбужден, он… на грани, если так можно выразить словами. Но и это не самое страшное. Сама атмосфера пыточного зала, тяжелая музыка, под которую все это происходит, прикованная цепями к железному сооружению, или скорее подвешенная голая женщина со строгим ошейником, сжимающим горло (строгим – шипованным, словно для бешеной собаки), покрытая кровоподтеками и ссадинами от ударов, которые ей наносит ее любовник-садист, но явно всем довольная – не самое страшное и отвратительное в том, что я увидела. И даже страшные игрушки, созданные для причинения боли и запихивания в разные места, маячившие на заднем фоне – не самое страшное и отвратительно в том, что я увидела. И даже то, что в действе этом участвовал не только мой … муж, а еще два образца мужского пола, мне, слава богу, неизвестных – не самое страшное отвратительно в том, что я увидела. И даже то, что женщина, которую трое мужчин пытали, избивали и трахали при помощи различных штук, куда им заблагорассудится, оказалась до боли мне знакомой – Юлией Старостовой – потрясло меня до глубины души, но не было самым страшным и отвратительным из того, что я увидела. И даже то, что мой муж, который всегда казался мне мега суперсамцом, обожающим женщин, в итоге не побрезговал попользоваться и … ну, вы поняли…. Самым мерзким и грязным, самым убивающим все хорошее, что связывало нас, перечеркивающим все мое сочувствие и понимание, связанное с тяжелым детством и, возможно, дурными генами и отсутствием воспитания было то, что запись была создана двенадцатого декабря 2013 года, за день до нашей свадьбы.
Это был его мальчишник.
Боже, закрыв глаза ладонями, я закусила губу, чтобы не зарыдать в голос. Я помню тот день. Помню, как мы прощались утром. Костя пожелал мне повеселиться, хотя знал, что я проведу этот день с книжкой и молочным коктейлем. Какие мне развлечения на восьмом месяце беременности? Костя сказал, что пойдет в бар с друзьями и еще смеялся, что очередная стриптизерша из торта, не будет сюрпризом, потому что именно такой сюрприз в прошлом году устроили одному из их общих знакомых, и он надеется на стандартный стриптиз девушки в полицейской форме. Женщина при власти – это заводит, шутил он. Теперь я точно видела, что именно заводит моего мужа.
Он посмел явиться в ЗАГС после того, что творил там. Прикасаться ко мне…. В моей голове не укладывалось, и новый позыв к тошноте заставил выпрыгнуть из ванной и рвануть к унитазу. Я успела….
Боже, я думала, что все самое страшное, в моей жизни уже было.
И эта девушка, которая ненавидит меня всеми фибрами души и не скрывает этого, напоминая, что я фригидная дура при каждой встрече, девушка, в глазах общественности являющаяся сестрой моего мужа, сейчас живет в моей квартире, посыпает пеплом мои цветы и, вероятно, ублажает моего мужа, хотя слово «ублажает» тут не совсем уместно. Позволяет снять стресс…. Я вздрагиваю от омерзения и с силой растираю мочалкой свою кожу, пытаясь отмыться от причастности ко всей этой вакханалии. Невольно вспомнились все эти деловые ужины и корпоративы, на которых, конечно, были завсегдатаи клуба для извращенцев. Я улыбалась им, не подозревая, что, возможно, мой муж имел их… Фу, мне даже мысленно это не произнести.
Неужели он мог? После всего этого приходить в мою постель и касаться меня так нежно, словно я любовь всей его жизни?
Это было больнее всего. Меня предавали не раз, но это предательство было самым страшным. Костя предал не только меня, но и себя и нашу дочь. А ради чего? Горько зарыдав, я опустилась под воду, позволяя ей накрыть меня.
Такая тишина, только гул в ушах. Если бы я была одна. Если бы не Соня…. Я так безумно, бесконечно устала, что двигаться дальше становится просто невозможным. У меня больше нет шипов, гвоздей и закрытых дверей, вся самооборона, воздвигаемая годами, эта сложная система защиты с толстыми стенами и тяжелыми замками, рухнула и покрылась пеплом несбыточных желаний.
Но мне придется вылезти из этой ванной и жить дальше так, словно я могу, способна двигаться и дышать, радоваться жизни. Словно я не ходячее кладбище из попыток начать все с нуля.
Глава 5
Я не понял тогда, что Кароль принадлежит только себе и больше никому; что его мир намного больше моего и даже больше реального, для меня, пустого, он стал очередным уловом в море чудаков, блестящей форелью, которой можно похвастаться в кабачке; безусловным, как рефлекс, другом, собственностью, фантиком под стеклом – будто я не нашел его, а создал…
