А потом Анжелика стала взрослеть. И уже не взгляд девочки-подростка, но женщины преследовал его. И ничего не меняло ее привязанности. Ни другие женщины, ни равнодушное отношение, ни откровенное пренебрежение. И эта игра затянула его. Он начал ждать. Она становилась старше. Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…. Он находил причины, чтобы отсрочить, оттянуть момент. Безумие. Никто бы не понял его тяги к совсем юной девчонке. Даже, если ей исполнится двадцать пять, в глазах общества Макс Эванс останется ее опекуном. Но, когда Максу было дело до мнения общества?
Он положил ее на прохладные простыни. Она потянулась, повернулась на бок, поджав колени. Короткая шелковая сорочка обнажила длинные ноги до самых бедер. Темные волосы разметались по подушке. Макс сел рядом, изучающее скользнул по спящей девушке внимательным взглядом. Ее тело не было для него загадкой. Они жили в одном доме, купались в одном бассейне. Но одно дело смотреть, совсем другое – касаться. В самолете Энжи испугалась, отпрянула. И сейчас он не хотел тревожить ее умиротворенный сон. Пусть поспит. У них впереди много времени. Он долго ждал. Несколько часов ничего уже не изменят.
Макс разделся и лег рядом с девушкой, накрыв их обоих одеялом. Спустя минуту он уже спал.
Лика не сразу поняла, что ее наглым образом переместили, воспользовавшись крепким сном. Она мирно спала, вытянувшись на шелковых простынях, руки покоились под подушкой, одеяло, сбившись в комок, между ног. Ощущение источника тепла где-то совсем рядом, пробудило девушку. Она сонно моргнула, оглядываясь по сторонам. В темноте трудно было разобрать обстановку, тем более что в незнакомом месте. Лика хотела повернуться на другой бок и совершила роковую ошибку, потому что наткнулась на тот самый источник тепла, который ее смутил во сне. Не просто наткнулась, а прижалась спиной к безмятежно вздымающейся груди Макса Эванса. Никого другого, разумеется, в ее кровати, быть не могло. Хотя… Глаза привыкли к темноте, и теперь девушка разглядела, что находится в огромной постели Макса. Вздрогнув, как от ожога, девушка попыталась отпрянуть, но в этот самый момент на ее талию властно легла тяжелая рука мужчины, крепче прижимая к сильному горячему телу. Девушку бросило в жар, она лихорадочно пыталась придумать, как выйти из ситуации с минимальными потерями, но в тоже время тело ее наполнила предательская нега. Не хотелось ничего предпринимать. И какой смысл? Она уже дала свой ответ, оставшись здесь. Расслабиться, укутаться его теплом, плыть навстречу новым ощущениям. В темноте ее смущение останется незамеченным, но Лика чувствовала, как горит ее лицо. Тело покрылось испариной, от напряжения запульсировала кровь в висках. Она боялась дышать, боялась разбудить его и выдать свое бодрствование. Ладонь Макса лениво скользнула по ее животу, и вверх, накрыла грудь. Он прижался к ее бедрам, и девушка с ужасом поняла, что на нем совсем нет одежды. И одна часть его тела точно не спит. Точнее, две. Рука Макса мягко поглаживала грудь девушки сквозь тонкий шелк ночной рубашки. Лика лежала не шелохнувшись, оцепенев и почти ничего не чувствуя от испуга. Теплое равномерное дыхание Максимилиана шевелило волоски на затылке девушки. Спиной и ягодицами она ощущала всю мощь его сильного тела. Струйка пота стекла между лопаток. Слишком близко. Она дернулась, попыталась освободиться из крепких объятий. … Макс удержал ее. Губы прошлись по хрупкой девичьей шее.
– Куда собралась? – хрипло шепнул он ей в ухо, обдав горячим дыханием. Лика вздрогнула, напряглась, прикусила губу. Макс сжал пальцами ее сосок, губы поцеловали чувствительное местечко за ушком, – Расслабься, я тебя не съем. Будь послушной девочкой, и тебе все понравится. Договорились?
Лика не нашла храбрости для ответа и просто кивнула.
– Умница. Я знал, что мы договоримся. И не нужно меня стесняться, малыш. Мы оба знаем, что меня трудно удивить, – добавил Эванс. Его пальцы продолжали поглаживать ее сосок, сначала один, потом другой, губы нежно касались затылка и плеч девушки, свободно гуляли по линии шеи. Она все еще не видела его лица, и выражения глаз, но степень возрастающего интереса Макса выдавала определенная часть тела, прижимающая к ее попке все активнее. Грудь под умелыми ласками Эванса налилась, соски предательски затвердели, низ живота стянуло пульсирующей сладкой болью. Она сжала колени, но ощущения только усилились. Макс взял ее лицо за подбородок и, развернув к себе, впервые поцеловал. Глубокий горячий поцелуй, чувственный, страстный, проникновенный. Нежный, непристойно-интимный. Словно качели, возбуждение и адреналин, холодок под ложечкой. Лика ответила ему с не меньшим пылом, и почувствовала его улыбку на своих губах. Сердце затрепыхалось, как крошечная бабочка.
– Вот так, не прячься от меня, Энжи, – шепнул он. И Лика утонула в его глазах. Неужели раньше она считала их пустыми? Темные глубокие озера, полные огня и пламени. В них можно было сгореть дотла. Девушка коснулась его лица кончиками пальцев. Какой же он красивый, плакало ее сердце, а тело пело и расцветало, пробуждаясь от долгой спячки. Макс развернул ее и уложил на спину. Он снова поцеловал девушку, сорвав с ее губ хриплый стон, зародившийся в горле. А потом опытные искушенные мужские губы с новой силой принялись изучать девичье тело, и каждое влажное прикосновение губ и языка к пламенеющей чувствительной коже вызвало новый приступ лихорадочного желания. Она не заметила, как Макс ловко и осторожно стянул сорочку с ее плеч, попутно осыпая каждый обнажающийся участок кожи поцелуями. Он добрался до груди, поочередно лаская соски языком, заставив девушку задрожать еще сильнее. Анжелика вцепилась пальцами в простыню, комкая ее, царапая ногтями матрац. Несмотря на сумасшедший жар, охвативший все ее тело, она все еще не осмеливалась прикоснуться к нему, заняв пассивную позицию. Но ее глаза ласкали и обожали каждый дюйм его совершенного тела. Могла ли она представать, что так будет? Даже в самых потаенных фантазиях, в которых не признавалась даже себе…. Снежинка на кончике языка, вот, как она себя чувствовала. Макс опустился ниже, оставив соски девушки в покое, растревоженные, чувствительные и до боли напряженные. Наглый язык скользнул во впадинку пупка, Лика дрогнула, вжимаясь в матрац. Тихонько всхлипнула, инстинктивно сжимая колени. Жар, разлившийся между ног, становился невыносимым, тягучим, пульсирующим.
– Нет. Не закрывайся, – выдохнул Эванс. Сильные руки уверенно легли на ее бедра, – Расслабь ноги, – властно приказал Макс. Лика прикусила губы, отрицательно качая головой. Он посмотрел в светлые глаза девушки, улыбнулся коварной улыбкой. Губы прижались к напряженному животу, скользнул языком вдоль линии кружевных трусиков, оставляя влажную дорожку. Она аж подскочила, испуганная собственной реакцией.
– Макс… – отчаянно вырвалось у девушки. Она вцепилась в его волосы. Не сильно, но ощутимо. Пытаясь остановить. Лика не понимала, что он делает, зачем это нужно. Это же не кино. Зачем им такие долгие прелюдии, от смущения хочется плакать, а пожар внутри угрожает испепелить еще до того, как все закончится.
– Просто закончи все, как обычно, – смущенно пробормотала она. И Макс действительно замер, приподнялся на локтях, изумленно глядя в ее глаза. Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Как обычно? Это как? – пряча улыбку, спросил он.
