А потом они гуляли по Москве. Чистые пруды. Красная площадь. Лика не узнавала родной город, и радостно вдыхала его далеко нечистый, но такой знакомый запах. Все-таки у нее были здесь счастливые моменты. Особенно, когда появилась София. Анжелике было девять, когда они увидели друг друга первый раз. Невозможно забыть этот момент. Как и другой…. Когда Лика увидела сына Софии. В день похорон своей матери. Анжелика считала ее настоящей матерью, потому что свою почти не помнила. София вернула в семью девочки радость, уют и тепло. Отец совсем бросил пить, взялся за ум, и все должно было длиться бесконечно. Но смерть не дает отсрочек. Сначала умер отец, потом болезнь съела Софию очень быстро. Какие-то полгода, и от прежнего семейного гнездышка остались только руины. Странно, что в такой солнечный и радостный день на Анжелику накатили столь печальные воспоминания. Макс держал ее за руку, небо голубело, теплый ветер гулял в волосах, но в душе таилась грусть. Девушка знала цену счастливым моментам. И знала, как неумолима судьба. Как один день, час, минута, могут изменить все, перевернуть мир с ног на голову, оставив пепел и дым. Макс заметил задумчивое меланхоличное состояние спутницы, но не лез к ней с вопросами, и Лика задавалась вопросом, когда он стал таким мудрым. Или всегда был таким. Для других…. Однако, странное объяснение собственного поведения, было предоставлено ей утром. Лика слабо верила, что Макс сам понимал, что двигало им раньше. Или она преувеличивает? И не было никаких издевок и придирок, а банальная забота и тревога? Какое это имеет значение теперь?
Они кормили крошками голубей на площади и ели гамбургеры с уличного лотка. Мимо шли люди, ехали машины, а Лика и Макс никуда не спешили. И девушке казалось, что она попала в сказочный мир. На один день. Тягучий, безмятежный, чарующе-теплый день.
– Я не хочу, чтобы ты менялся, – неожиданно серьезно произнесла Анжелика, когда Эванс аккуратно стер с ее губ капли соуса влажной салфеткой.
– Поверь, малыш. Я тоже этого не хочу, – не менее серьезно ответил Максимилиан. Он отвернулся, глядя на спокойную гладь Москвы-реки у них за спиной. – Нам пора возвращаться. В восемь нужно быть на вечеринке.
И они пошли, взявшись за руки. Лика улыбалась, прижимаясь щекой к его плечу. Все женщины Москвы сейчас завидовали ей.
***
– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Анжелика, наблюдая, как Эванс сосредоточенно роется в ее шкафу. Девушка восседала на своей тахте, поджав под себя ноги, в махровом халате и с влажными волосами. Она пыталась сделать себе маникюр. В номере резко пахло химией.
– Ищу для тебя платье. Я точно помню, что покупал что-то подходящее, – Он хмуро глянул на нее, потом на лак для ногтей в ее руках, сморщил нос.
– Я взяла то, красное, – вспомнила девушка. Ответом ей был еще один убийственный взгляд.
– Только через мой труп, – озвучил свой модный приговор Эванс. Энжи беспечно рассмеялась.
– А что? По-моему, я выглядела эффектно.
– Для спальни – да. Ты можешь надеть это платье, но только для меня, – Плутоватая улыбка тронула его идеально вылепленные губы. Лика снова ощутила прилив желания, чувствительные соски натянули шероховатую ткань халата. Интересно так теперь всегда будет? Стоит ему посмотреть своим особенным взглядом, или намекнуть или просто быть безумно красивым, как сейчас?
– Вот, – воскликнул он, доставая из шкафа вешалку с золотистым вечерним платьем в пол. Еще одна потрясающе-дорогая вещица.
– Примерь, – попросил Макс.
– Я ногти накрасила.
– Они уже высохли. Примерь.
– Потом.
– Сейчас. Или тебе не нравится? – спросил Эванс, пристально глядя ей в глаза. Лика посмотрела на легкое шуршащее новое платье, представляя, как тонкая прохладная ткань будет облегать ее тело, скользить по нему и спускаться к ногам невесомыми складками. Конечно, ей нравилось платье. Но Макс снова решал за нее.
Эванс наклонился, и поддев подбородок девушки властно прижался к губам в умопомрачительном поцелуе. Она чуть дышать не разучилась.
– Надень, пожалуйста. Для меня, – вкрадчиво произнес он. И Лика сдалась с туманной, пьяной улыбкой.
Макс помог ей надеть платье, сделать прическу и даже выбрал тон помады, но потом категорически запретил любую косметику, кроме теней для век и туши для ресниц. Лика хохотала над его попытками превратить ее в принцессу Лебедь. Хотя роль стилиста и визажиста ему очень подходила. Этакий дамский угодник.
А потом он облачился в свой костюм, черный, дорогой, с металлическим отливом, узкими брюками и … она окончательно разомлела. Макс стоял у зеркала, укладывая свой черные волнистые волосы назад с помощью пенки для волос, но при этом выглядел невероятно мужественно.
– Ты потрясающе-красивый, – прошептала Анжелика, стоя у него за спиной. Макс поймал в зеркале ее взгляд. Ни тени улыбки не дрогнуло на его губах. Он смотрел серьезно, внимательно. Закрыл тюбик с пенкой, вытер руки салфеткой.
– Никогда не говори мужчине, что он красивый, – произнес он тихо странным незнакомым голосом. – Красота мгновенна. Если бы я мог, то выбрал бы нечто иное. Я ненавижу свою внешность.
– Почему? – удивленно спросила девушка, положив подбородок на его плечо. Их взгляды замерли в зеркале, как в тот первый раз….
– Когда-нибудь ты поймешь, а еще лучше, если не поймешь никогда.
– Весь такой загадочный, – нежно прошептала она с улыбкой, погладив его по щеке, – Но я не возьму назад своих слов. Ты очень хорош. Без единого изъяна. Хотя…. Я забыла, что у тебя чудовищный характер. Ты не любишь людей, плюешь на чужое мнение, несправедлив к тем, кто слабее.
– Ну, вот, ничего идеального не существует, – удовлетворенно кивнул Макс, разворачиваясь, и заключая девушку в объятия. Мужские властные руки скользнули по спине и обнаженным плечам. – Все-таки оно слишком откровенное, – Задумчиво покачал голов Эванс. Улыбка замерла на губах девушки, когда она наткнулась на его горящий взгляд. С глухим стоном он прижался к ее губам, глубоко проникая языком. Его ладони обхватили ягодицы девушки, в безумном порыве прижали к возбужденному мужскому телу. Макс усадил ее на туалетный столик, наматывая на кулак подол потрясающего, дорогого, хрупкого, нового платья, раздвигая коленом ноги девушки. Тюбики и косметика с грохотом повалились на пол.
– Ты с ума сошел, Макс. Мне же нельзя, – пробормотала Анжелика, затуманенным взглядом наблюдая, как он подбородком стягивает вниз лиф платья, освобождая грудь.
– Ничего с тобой не случиться, – хрипло хохотнул Макс, обхватывая губами сосок. Девушка вцепилась в его волосы, испуганная и возбужденная подобным напором мужской страсти. Отставив в покое грудь, Эванс опустился на колени, крепко держа ноги Анжелики. Когда до девушки дошло, что он задумал, было уже поздно. Макс сдвинул в сторону кружево трусиков, и его губы заставили ее закричать….
Глава 9
—Так много людей, – Анжелика испуганно оглядывалась, вцепившись в локоть своего спутника. Знакомая волна паники накатила на девушку. Шумные вечеринки никогда ее не привлекали.
