Я вошла, неловко сжимая свою сумочку, с растерянностью поглядывая на Макса. Я совсем не думала, зачем он меня позвал. Какая разница? Просто пришла. А теперь стало страшно. Макс ободряюще улыбнулся.
– Проходи, Энжи. Садись, – он указал на место напротив двух официальных леди, – Марша, спасибо, ты можешь быть свободна.
Женщины по очереди представились. Они смотрели на меня с нескрываемым любопытством, а я даже не запомнила их имена.
– Что случилось? – я посмотрела на Макса, не уставая поражаться его красоте. Мой взгляд скользил по идеальным чертам лица, по чувственному контуру губ, тонул в синеве его глаз. Я люблю его до одури. Мне даже страшно осознавать, насколько сильно.
– Анжелика, выслушай, пожалуйста, юристов, а если тебе будет что-то непонятно, я поясню, – Макс мягко улыбнулся и кивнул женщинам, – можете, начинать.
Шатенка протянула мне какие-то бумаги. Вторая заговорила официальным тоном. Ее речь была быстрой, наполненной смутно-знакомыми терминами. Я едва успевала за ходом монолога, улавливая суть обрывками.
Передо мной лежало завещание Софии Эванс. Из длинного монолога юриста, я поняла, что Софи переписала на меня свои десять процентов акций «3ЭМСКомпани». И все эти годы дивиденды по акциям капали и умножались на моем личном счету, о существовании которого я узнала только сейчас. Я сказочно богата и могу распорядиться средствами по своему усмотрению. Шок, растерянность, недоумение – вот что я испытала. Вовсе не радость. Макс знал о завещании, не мог не знать. Не говорил ни слова. Он позволил мне чувствовать себя содержанкой. Неоднократно попрекал и унижал. Поддавшись гневу, я вопросительно уставилась в его сдержанное лицо. Неподражаем. Спокоен. Уверен. Почему сейчас? Я не спросила вслух, но подумала.
Сколько он собирался скрывать?
А потом меня пронзила другая мысль. София должна была оставить акции сыну. Разве нет? Уж точно не мне. Как она могла так с ним поступить? Все, что у нее было, София оставила падчерице и ничего – своему сыну. Боль и обида сковали сердце. Я посмотрела на него снова. И полюбила еще сильнее.
Как мой опекун он имел все права на распоряжение моим счетом, но Макс не взял ни доллара. Он содержал меня исключительно на свои средства. Я не возьму этих денег. Они мне не принадлежат. София сделала мне подарок. Теперь я могу рассчитаться с Максом и Эдвардом за их щедрость. Конечно, нужно все обдумать и не принимать решение впопыхах.
Я смотрю на Макса, а он на меня. Он ждет моей реакции. А я просто любуюсь им. Мне грустно и обидно за него. Я так любила Софию, как родную мать, сильнее, чем отца. Неужели она могла не любить своего сына? Почему?
За что?
Женщины встают, вежливо пожимают руку Макса. Прикасаются к нему…. Холеные сучки. Уходят. Макс нажимает какую-то чудесную кнопку, и стены офиса становятся матовыми, непрозрачными. Я вздохнула с облегчением. Наконец-то одни. Без лишних глаз, подальше от шикарных женщин.
– Что скажешь? – Макс отвел взгляд, вышел из-за стола и медленно направился к двери. Я наблюдала за ним с удовольствием и томлением. Он запер дверь изнутри. Томление сменилось ожиданием, нетерпением. Эванс встал у края стола, небрежно упираясь левой рукой на полированную поверхность стола. Высокий, стройный, стильный. Невозможно отвести взгляд. Синие океаны глаз поглотили меня. Я туманно улыбнулась, забыв о сути вопроса. Забыв обо всем на свете.
– Ты не выглядишь удивленной, – заметил Макс, не дождавшись ответа, – Разве ты не должна злиться?
– Я рада, что могу расплатиться по счетам. Причем тут злость? К тому же я не заслужила этих денег, – я с трудом заставила себя включиться в разговор. Мне нужно сказать ему правду. То, что я чувствую. Никой больше лжи. Надеюсь, что мы оба открылись друг другу.
– Ты удивительная, Энжи, – он смотрит мне прямо в глаза, глубоко, мощно, забираясь под кожу в самые тайники души, туда, где я сама бываю редко. И начинаю понимать, что никогда, никогда моя жизнь не станет прежней. Хорошо это или плохо? Честно, не знаю. Я боюсь его, я люблю его. Я не могу без него. Если он передумает, мои чувства не изменяться. И в этом мой самый главный страх. Из самого великого счастья моя любовь способна превратиться во вселенскую боль. Я зависима. Обречена. Мне хочется петь и плакать. Я сумасшедшая.
– Что с тобой? – Макс тонко чувствует мои эмоции. Я знала, что он волшебник, читает по моим глазам. Инопланетянин. Я всегда знала – Макс Эванс – особенный. Другого такого нет.
– Ничего. Ты все еще так далеко, – шепчу я, чувствуя, как улыбка зарождается в глубине сердца. Он двигается мне навстречу. Я просто стою и жду. И только воздух между нами сгущается, искрится. Мы два магнита, готовые вот-вот сомкнуться.
Теперь, когда он близко, я улыбаюсь шире. Мое лицо алеет, как у ребенка, а тело горит, напоминая, что я женщина. Он прижимается ко мне, наши губы соединяются в страстном поцелуе. Мне так хорошо, что больно. Я забыла про бежевое платье и отсутствие косметики. Я снова прекрасна, желанна и любима. Да что там – я единственная красивая женщина на планете.
И меня ждет умопомрачительный секс с любимым мужчиной на столе в конференц-зале.
–Уволю любого, кто нам помешает, – хрипло шепчет Макс, усаживая меня на край стола. Наши губы отрываются друг от друга на пару секунд и снова сливаются в поцелуе. Он лихорадочно задирает мое платье, стаскивает трусики, раздвигает колени, устраиваясь между ними. Я теряю контроль над реальностью. Просто цепляюсь за него. Сильно и крепко, словно от этого зависит моя жизнь.
– Ты мне не помогаешь, – усмехается он, расстегивая ремень брюк.
– Ты снова упрекнешь меня в распущенности.
Он смеется, хрипло, чувственно. А я чувствую только его. Внутри и снаружи. Кожей, сердцем, душой. Как единое целое.
Макс не упрекнул, он доказал…. Насколько распущенной я могу быть.
Если вы не были распущенны, значит, никогда не любили.
Глава 2
Макс
Ужасный день! Я едва дышу в тесном костюме, удавленный собственным галстуком, с нелепой улыбкой, выражающей вселенское счастье. Бред. И почему женщины не понимают, что свадьба заставляет мужчин нервничать, не потому что мы не хотим жениться на них или боимся за свою драгоценную свободу, а совсем-совсем по другим причинам.
На что похож день бракосочетания?
Если смотреть глазами женщины – лучший момент в жизни, когда она самая прекрасная, самая счастливая, самая-пресамая, в окружении цветов и подарков, но и, да… где-то есть жених, но он – так, приложение к сказочной принцессе.
Я вижу свадьбу и остальные события, с ней связанные в несколько другом ракурсе. Нас обделили. Реально. Может, за то, что рожать приходится женщинам, и за то, что у нас нет критических дней.
Свадьба, это третье 8 марта. Именно третье. Считаем. Первое – это официальное 8 марта. Второе – 14 февраля, всем известный день Святого Валентина. Ну, и третье, самое главное – свадебное торжество.
