Энжи бросила телефон на столешницу, сняла сковородку с плиты. И повернулась, чтобы положить еще один блинчик в тарелку.
– Макс! – увидев меня, она вздрогнула и заметно растерялась, побледнела. Ее мучил вопрос, слышал ли я. В прошлый раз Энжи не была так напугана. Значит, теперь ей есть, что скрывать. К горлу подступила тошнота. Есть расхотелось совершенно. Но я заставил себя приветливо улыбнуться.
– Доброе утро, – я поцеловал ее в щеку, обнимая за талию. Ее тело расслабилось. Чувство тревоги исчезло из светло-серых глаз, – пахнет очумительно. Ты не опоздаешь?
– Нет. Мне к девяти, – усаживаясь за стол, сообщила Энжи.
– Точно. Забыл, что офис отца спит на час дольше, – отозвался я.
– Джем бери. Есть еще сгущенное молоко.
– Спасибо, ты прелесть.
– А ты банален. Малыш, прелесть, милая. Придумай что-нибудь не такое избитое, – Энжи с улыбкой смотрела на меня. Я почувствовал, как скулы свело от натянутой улыбки. Теперь, я банален. А кто не банален, черт возьми? Я отвел взгляд, чтобы она не увидела вспыхнувшего во мне гнева.
– Обязательно подумаю на досуге, – натянуто произнес я. Она принялась щебетать о том, как волнуется перед первым днем практики в офисе Эдварда Эванса, а я через силу ел блины, не чувствуя вкуса. Кофе обжигал язык, но я не замечал…. И только в салоне своего автомобиля, выдохнул проклятие, так долго удерживаемое внутри. Несколько раз досталось рулю, прежде чем я выехал на дорогу.
– Маркус Бранвен, – произнес я сквозь зубы, отдавая приказ гаджету. Механические звуки свидетельствовали о наборе номера произнесенного абонента. Я смотрел на дорогу, руки сжимали руль, пальцы побелели от напряжения.
– Доброе утро, Макс. Чем я могу быть полезен? – бодро ответил мне мой старый приятель. Создалось ощущение, что он оказался на соседнем сиденье.
– У тебя есть для меня новости по последнему заданию? – спросил я.
– К сожалению, есть, Макс. Когда и куда мне подъехать? – вот, что значит, военная школа. Ни одного лишнего слова. Сухая констатация фактов. Какого черта я позвонил ему?
– В десять в моем офисе, – ответил я и отключился.
Бедная машина и руль ни в чем не виноваты. Хорошо, что я уехал из дома, прежде чем позвонить Маркусу.
***
Мила
Я снова пересмотрела пункты своих новых обязанностей в должности личного помощника генерального директора. Один из подчеркнутых, под номером пятнадцать гласил, что я не имею права нарушать или изменять утвержденный с вечера план встреч. М-да, сложная ситуевина. И подняла глаза на вновь прибывшего, окидывая его внимательным взглядом. Похож на полицейского или военного в отставке. Внушительное телосложение, убийственный взгляд, спокойный, как тигр перед прыжком. И костюмчик соответствующий. Эх, поди объясни такому про инструкцию….
– К сожалению, сэр, я не нашла вашего имени в списке. Вы уверены, что записаны? – вежливо, с надеждой на чудо спрашиваю я. Мужчина смотрит на меня без тени сочувствия и улыбки.
– Эванс позвонил мне утром и просил подъехать, – cообщил незваный и нежданный гость.
– Извините, сэр, но он мне ничего не сказал, и я не могу…
– Прошу, мисс Кравченко, сообщите Максимилиану, что прибыл Маркус Бранвен, – холодно прервали мое лопотание. Маркус Бранвен. Имя показалось мне знакомым. Вроде, важный чувак. Я на свой страх и риск позвонила Максу по внутренней связи.
– Мистер Бранвен приехал, сказал, что ему назн…
– Пусть пройдет. Я жду его уже две минуты, – меня снова недослушали до конца. Где воспитывали этих мужчин? В голосе Эванса четко слышалось недовольство, нетерпение.
– Прошу вас, проходите, – выдавив улыбку, я пропустила Бранвена в кабинет Макса.
И как только дверь за странным и мрачным типом закрылась, я залезла в список контактов, дабы отыскать там загадочного посетителя. И, разумеется, нашла. Маркус Бранвен уже восемь лет возглавлял службу безопасности компании, всех ее офисов и филиалов. Странно, что он так внезапно появился здесь. Или нет? Я не могу объяснить, что за странная тревога вдруг меня охватила. В принципе его мог привести сюда эпизод с Ирвингом. Да, скорее всего, так и есть.
Маркус вышел из кабинета шефа ровно через десять минут с таким же каменным лицом, с каким вошел в него. Мимо меня…. Даже не попрощавшись. Неприятный тип. Я решила проведать Макса, и заодно напомнить, что через двадцать пять минут его ждут в ресторане Пегас.
– Да, я помню, – кивнул Эванс. Голос прозвучал глухо, отстраненно. Он стоял возле окна, спиной ко мне. Поза напряженная.
– А у этого Бранвена смешная фамилия, – я решила разредить обстановку. Но Макс даже плечами не повел. Обморозился, что ли? – Бранвен звали богиню красоты в валлийской мифологии, – продолжила я.
– Зато ее братец был тем еще уродом, – неожиданная горькая усмешка. Я встрепенулась. Отмерз, слава Богу. И в тоже время меня не покидало ощущение катастрофы. Человек, который только что вышел отсюда, сообщил Эвансу нечто разрушительное.
– Ага, это есть. Был такой. Бран, – кивнула, глядя на прямую спину Эванса. Странно, раньше Макс казался мне этакой непробиваемой скалой, бесчувственным богачом, неисправимым бабником, невоспитанным чурбаном, чуть ли не Синей Бородой, который женился на моей подруге, чтобы погубить ее. Но вот уже не первый раз я вижу его уязвимость. С Эвансом что-то не так. Я чувствую историю, секрет, тайну. Во мне просыпается азарт. Я вряд ли осознаю, почему Макс Эванс так меня интересует. И уместно ли мое любопытство. И к чему оно меня приведет….
– Он тебя расстроил? – спросила я, – Этот Маркус Бранвен.
Макс едва заметно качнул головой, повернулся резко, всем корпусом. Я потрясенно втянула воздух. Боже, вот это взгляд. Синяя бездна глаз, непроницаемая, пустая, холодная, как ледник. Стекляшки. Словно у мертвеца. Неподвижные, жуткие глаза. Я инстинктивно отшатнулась. И Эванс улыбнулся жуткой, хищной улыбкой. О да, он знал, какое впечатление производит.
– Если бы гонцов с дурными вестями можно было убивать, как в древние времена, я бы сделал это, – Ответил Макс. Холодок прошелся по спине. Он не шутил.
Эванс медленно, но грациозно подошел к столу, с нарочитой рассеянностью провел костяшками пальцев по гладкой поверхности. И эти сумасшедшие, гипнотические глаза не отрывались от моего лица. Да, вот так и падают несчастные женщины, как взрывающиеся звезды на небосводе. Свет еще виден, но их уже нет. Потухли….
– Скажи мне, Мила…, – он взглянул в сторону, освободив меня из плена своих глаз. Небрежный тон, резкая перемена в лице. Плечи расслаблены. Вроде бы снова стал похож на себя. Я облегченно вздохнула, наблюдая за ним в ожидании продолжения вопроса, – Ты живешь с родителями? – Эванс теперь смотрел на картину Моне, словно нашел в ней нечто новое. Я удивленно хмыкнула.
– Тебе это, правда, интересно? – иронично осведомилась я. Он кивнул, все еще изучая Моне, – Да, я живу с родителями и братом.
