– Заходи, – коротко бросил Макс, вырвав меня из глубокой задумчивости. Он распахнул дверь, пропуская меня внутрь. Цокот моих шпилек напомнил раскаты грома. Да, признаю, теперь я испытала страх. Мы снова наедине в том самом доме. И этот человек способен на что угодно.
– Мила знает, куда я поехала, – зачем-то сказала, нервно кусая губы и едва ворочая ногами. Входная дверь захлопнулась, и я вздрогнула, снова обхватывая себя руками. Макс встал перед дверью, отметая сразу все пути к бегству. От страха я не сразу заметила, что дом находится в явном запустении. Повсюду пыль, на дорогих полах песок и разводы грязи. Так не похоже на чистюлю Эванса. Я посмотрела в непроницаемое лицо и снова застыла. Дар речи покинул меня, как и все до единой здравые мысли. Картины пережитого здесь ужаса мелькали в памяти, сменяя друг друга, как в калейдоскопе.
– Я не трону тебя, – тихо произнес он, медленно надвигаясь на меня. Я задержала дыхание, но неожиданно горько улыбнувшись, Макс прошел мимо, обдав волной знакомого аромата. Я вдруг поймала себя на мысли, что хочу прижаться к нему, спрятать лицо на его груди и расплакаться надрывно, в голос. Так, как даже в детстве не плакала. Вот такая дура.
Макс встал возле камина, щелкнув выключателем.
– Холодно, – пояснил он.
Мог бы не говорить. Меня уже давно колотило и от холода, и от нервного напряжения. Не знаю, процент которого чувства был выше, но вид пламени, хоть и искусственного, немного меня успокоил. Макс продолжала смотреть на меня, не моргая, как удав, гипнотизируя потенциальную жертву. Одна рука в кармане стильных темно-синих брюк, другая – небрежно лежит на столешнице над камином. Идеальная лепка лица, подтянутая спортивная фигура, современный деловой стиль. Прям кадр из модного журнала. Хозяин жизни, мать его. Давай, Лика, злись. Не будь размазней!
– Говори, – приказал он, показательно взглянув на дорогие часы на запястье.
– А тебе нечего сказать? – спросила я, оторопев от подобной грубости и наглости.
– Тебе стает легче, если я извинюсь? Встану на колени или вскрою вены? – от иронии в его голосе хотелось выть.
– Нет, – возмутилась я.
– Тогда не вижу смысла в продолжении. Если, конечно, ты пришла за извинениями.
– То есть для тебя твой поступок является совершенно нормальным? – повышая тон, спросила я. Макс отвел взгляд, снова каменея.
– Нет. Я перегнул палку. Мне жаль. Тебя устроит такой ответ?
– Нет!
– Что ты хочешь? Тебя не устраивает банальное извини, не устраивает, если я встану на колени и вскрою вены. Я кто угодно в твоих глазах, но мы оба знаем, что дураком назвать меня сложно. Я прекрасно понимаю, что любые слова и поступки не изменят того, что уже произошло. Чтобы я не сделал, ты решение приняла. И все же ты здесь. Хочешь, чтобы я отговорил тебя?
– Ты ведешь себя так, словно мы не женаты. Словно тебе все равно, – пискнула я. Слезы обиды накатили на глаза. Глупая затея приехать сюда. Пошел он к черту.
– Скажи, что хочешь остаться моей женой, и мы поговорим, – произнес он так, словно собирался подписать очередную сделку. Он непробиваемый. Совершенно пустой человек.
– Никогда не думала, что смогу ненавидеть тебя.
– Лучше бы ты поняла раньше, что ненависть безопаснее любви, – холодно отчеканил Макс. – Мы поговорили? Ты получила извинения от меня. Я дам тебе развод и столько денег, сколько скажешь. Я признаю полностью свою вину в том, что наш брак не подлежит восстановлению.
– Ты говоришь о нас, черт возьми! – закричала я, срываясь на плачь, – О нас, а не о каких-то чертовых вещах. Это не хренов бизнес-план, это мы, это наши чувства. Наше будущее. Макс….
– Нет никакого будущего. Ты свободна, – по слогам произнес он. Безжалостный ублюдок. У меня началась истерика. Меня кинуло вперед к нему. Чудом удержалась, чтобы не исполосовать это красивое и одновременно гадкое лицо.
– Нет, мать твою. Я не свободна. Я беременна, черт бы тебя побрал, – сказав самое главное, я вдруг успокоилась, как-то сникла и добавила охрипшим голосом, – Только поэтому я здесь. Дело не только в нас и наших проблемах.
Выдохнувшись и морально и физически, я доползла до дивана и устало опустилась на него, закрыла лицо руками.
Пауза затянулась. Я не смотрела и не торопила его. Пусть осознает. Я зла на него, но справедлива. Мне понадобилось очень много часов, чтобы принять случившееся. Не все в жизни поддается планированию. Пусть знает….
– От меня, я так понимаю, – спустя минуты три, спросил звенящим от напряжения голосом мой муж.
– Нет. От соседа, – рявкнула я, – Я же к тебе пришла. Как думаешь?
– Не дерзи. Ты бегала к Нику. Откуда я знаю, что вы там делали.
– Мы ничего не делали. Мы – друзья. Сложно понять? Ты же так не умеешь, – я взглянула на него, убрав за уши упавшие на лицо черные пряди. Я замерла в потрясении. Его глаза посветлели на несколько тонов. Почти бесцветные, жуткие. Он отвернулся, словно прочитав мои мысли, прижался лбом к мраморной стойке возле камина.
– Этого не может быть, – произнес он тихо, словно уговаривая сам себя. Потом резко повернулся, яростно взглянул на меня, как загнанное в ловушку животное, – Я покупал тебе таблетки. Каждый месяц. Мы же все решили. Какого черта? Ты что – идиотка?
– Не ори. Что теперь орать? – я встала в защитную позу, – Я забыла…. Наверно. Может, сбой какой случился.
– Сколько?
– Что сколько?
Макс закрыл глаза, потер пальцами переносицу. Мне кажется, или он не дышит?
– Что сколько? – повторила я.
– Месяцев, недель. Как это считается у вас…, – голос чужой отстраненный.
– Четырнадцать недель, то есть где-то три с половиной месяца. Точно скажут только на узи. Послушай, я понимаю, что ты не ждал и не просил этого ребенка, – начала я. Пора перейти к сути вопроса. Самое время, несмотря на то, что Макс явно не в адеквате, – И ничего не требую. Тебе не нужно даже усыновлять его. Я дам тебе развод и не буду настаивать на твоем участии в воспитании и алиментах. Хотя финансовый вопрос сейчас для меня важен. Сам понимаешь, что я не могу работать, пока ребенок маленький. Раздел имущества не нужен, но небольшая сумма денег, чтобы мне хватило на два года скромной жизни с ребенком будет кстати. Мы можем обсудить все сейчас, или через адвокатов. Я посчитала, что будет честнее придти лично. Если бы не ребенок, я бы ничего не попросила, и ты меня больше не увидел бы…. Но ты имеешь право знать, и я ….
– Заткнись, – он бросил на меня один из своих убийственных взглядов, потом прошелся по мне, задержавшись на области живота. Кстати, неделю назад он так заметно увеличился. Рановато для срока в три месяца, – Ты была у врача?
– Конечно, – удивленно моргнула я.
– Узи делала?
– Нет еще. Послезавтра назначили.
