– Кто врач? Неважно, пойдешь к другому, – Макс вдруг включился, ожил, перещелкнул режим скорости на максимальный, заметался по гостиной туда—сюда, раздавая распоряжения, – Необходимо сдать много анализов. Ты хоть что-то делать начала?
– Ну, кровь, кардиограмму….
– Ляжешь на обследование. Завтра.
– Зачем? – удивилась я, – Со мной все хорошо. Не тошнит, ничего не болит.
– Завтра в больницу, – не терпящим возражений тоном повторил Макс, – В клинику, которую отец строил. Там лучшие врачи. Я сегодня договорюсь. Отца предупрежу, что ты не выйдешь на работу.
– Макс, – я встала перед ним. Посмотрела в глаза, – Мы разводимся. Ты забыл? Это мой ребенок, и я буду решать, что мне делать.
– Развода не будет, – отчеканил Эванс, и отодвинул меня в сторону, направляясь к двери.
– Ты куда? – растерянно спросила я.
– Поехали, – не оборачиваясь, бросил он.
– Куда? – чувствуя себя дурой, снова спросила я.
– Домой. Теперь мы живем в другом месте. Этот дом я выставил на продажу.
– Стоп! – яростной оклик. Мне послышалось, или это я? Личность проснулась, – Я никуда с тобой не поеду. Никаких мы нет. И я живу совсем в другом месте.
Макс медленно повернулся, зловещая холодная улыбка застыла на его губах.
– Хорошо, Энжи. Не сердись, – с пугающей мягкостью произнес он, впервые назвав по имени, – Давай, определимся. Ты настаиваешь на разводе?
– Да, – кивнула я. Но не так уверенно и железобетонно, как хотелось бы.
– Даже будучи беременной? Ты понимаешь, что тебя ждет? А если я не дам денег? Тебе двадцать лет, образования нет, дома нет, родственников нет. Куда ты пойдешь? Что ты дашь ребенку? Даже если тебе удастся выжить, перебиться помощью друзей, потом найти работу, скажи, как ты заменишь ребенку отца? В тебе говорят гормоны и эмоции. Сейчас ты думаешь только о себе и своей гордости.
– Не смей, все не так. Как ты можешь? – мне словно дали пощечину. Я не ожидала таких жестоких, но не лишенных смысла слов.
– Повзрослей, Энжи. Это сейчас ты чувствуешь себя королевой мелодрамы, приносящей себя в жертву. Но что будет завтра, если я действительно вычеркну тебя и ребенка из своей жизни. Что будет, когда ты столкнешься с реальной жизнью и трудностями? Я знаю. Ты не выживешь. И придешь обратно. Так что не глупи, – Макс посмотрел на меня, как на несмышленого подростка, как тогда, в день моего совершеннолетия, – Завтра я отвезу тебя в больницу. Ты должна помочь мне сохранить то, что трещит по швам. Если тебе не плевать. Ты оставила ребенка, а могла сделать аборт. Значит, тебе не все равно. И мне не все равно.
– Пять минут назад ты готов был откупиться от меня и дать развод, – с болью в голосе произнесла я, – Я помню, как ты говорил, что не хочешь детей.
– Я сказал, что у меня не будет детей, – тихо ответил Макс, отводя взгляд за мою спину, – А это разные вещи. Сейчас я говорю, что сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Если хочешь, я отвезу тебя, куда скажешь, а утром заберу тебя и поедем в больницу. Всего пара дней под наблюдением, сдашь все анализы и вернешься домой. А дальше мы решим, что делать. Как такой план?
– Хорошо, – после минутного колебания ответила я. В глубине души меня радовала его проснувшаяся забота обо мне и малыше. Его взгляд заметно потеплел, когда я согласилась с его условиями, – Только я поеду сама. Адрес вышлю по смс.
– Как скажешь, – кивнул Макс.
Мы вышли из дома, разошлись по машинам и разъехались в разные стороны. Я плакала всю дорогу. Выла в голос. Чертовы гормоны. Подтеки туши по всему лицу, но мне было плевать. На душе скребли кошки, и хотелось разбить что-нибудь. Об голову Макса Эванса. Я ненавидела его всеми фибрами души. Особенно сейчас, когда, не смотря на видимую грубость его слов, я поверила в то, что он сможет стать хорошим отцом.
***
Макс
« Я беременна.
Я беременна….
Беременна, черт бы тебя побрал.»
Снова и снова слова Энжи звучали в моей голове.
Долбанная заезженная пластинка. Я не могу сосредоточиться, не понимаю, что происходит. Стоп-кадр какой-то. Она плачет, закрыв лицо руками. А меня словно парализовало. Мое тело пронизано болью, которую я не должен чувствовать. О, мои фантомные боли…. Когда этот мир прекратит проверять меня на прочность?
Беременна.
Алый туман рассевается, и я вижу нас как бы со стороны. Если бы мы были нормальной семьей, то она смеялась бы сейчас, а я молча радовался, обнимал ее, целовал руки, мысленно перебирая имена для девочки и для мальчика. Но мы ненормальная семья, поэтому она рыдает, а я стою, как столб и ничего не могу сделать.
Мы совершили чудовищную ошибку. Я совершил.
Только я.
А платить придется Энжи, этой девочке, только переступившей порог детской.
Я подверг ее жизнь риску. Снова.
Что же делать?
Во мне бьются в смертельной схватке надежда и боль. Если бы Бог дал нам шанс, я бы все изменил. Никто не узнал бы меня. Один гребаный шанс на то, что ребенок родится здоровым…. Едва я пустил в душу ростки надежды, как она расцвела в моем сердце. Горячая, теплая ….
И уже через минуту я знал, что буду делать. Точнее, что начну делать.
Энжи обследуют лучшие врачи. Необходимо исключить возможность генетической болезни у малыша. Я знаю, Ричард говорил, что бывают случаи, когда плохие гены не наследуются. Я готов молиться, впервые, чтобы мы попали в этот самый случай. Я привык все делать сам: бороться за жизнь, зарабатывать, стремиться к новому и лучшему. Я не ждал чудес с неба или откуда там все чуда ждут? Теперь и я с вами. В очередь за чудом.
Чуть позже у меня состоялся непростой разговор с Ричардом. Мне пришлось выслушать отповедь по поводу моей безответственности, словно я сам не понимаю, что виноват больше всех. В итоге Эймз согласился принять Энжи, полностью ее обследовать, не вводя в курс проблемы.
– Ты понимаешь, что толкаешь меня на преступление? – кричал в трубку Ричард, – Что ты собираешься ей сказать? Кордоцентез не делают всем беременным, и это исследование несет за собой большой риск. Она не согласиться, многие мамочки отказываются.
– Ты убедишь ее, – твердо заявил я. Ричард не просто ученый, он отличный психолог. Он придумает причину для проведения единственного исследования, способного дать сто процентов гарантии того, что ребенок здоров… или не здоров.
– Как? И что делать, если окажется, что плод имеет генетические нарушения? На ее сроке аборт делать опасно, а дальше уже искусственные роды. Ты понимаешь, через что придется пройти девушке по твоей вине?
– Понимаю. Я осознаю, что везде неправ. Но сейчас нужно действовать, Ричард. Я хочу знать, здоров мой ребенок или нет.
