Она же не знает. Никто не знал, кроме меня, его, и Ричарда Эймса. А все остальное она могла как-то оправдать. Я была такой же. Мы обе дуры. Но меня никто не предупредил, и я не буду. Пусть это будет ее урок, ее наказание. Она предала меня. Как ни крути. Как не поливай розовой глазурью, не рассыпайся в объяснениях.
Это чудовище убило меня и выбросило на помойку, выпотрошенную, задыхающуюся, а она спит с ним или еще только собирается. И, наверно, думает, что любит, и что у нее все будет иначе. Но на кладбище разбитых сердец всем хватит место, а для нее наверняка готова бронь.
– Лика, мне искренне жаль. Я не хотела, чтобы все так вышло. Ничего не планировала. Но нам пришлось столько пережить. Ему пришлось. Ты же не знаешь. Мне нужно рассказать тебе все. Плевать, что он не простит меня потом. Я три года жила с этим. Ты же ничего не знаешь и не понимаешь. Все не так, как ты думаешь. Совсем не так.
Если она хотела меня запутать, то сделала это. Видимо, такова стратегия Милы Кравченко. Я отмахнулась от нее, как от назойливой мухи.
– Мне плевать, Мила. Я уже сказала, – твердо, железобетонно бросила я, пригвоздив ее взглядом к месту. Она даже заткнулась на пару секунд, опешив. Такой меня еще не видела. Пусть полюбуется.
– Он болен. Все эти годы я….
– Кравченко, заткнись, или я тебя ударю. Все эти годы Я пыталась забыть, что ОН где-то продолжает жить. И то, что Он – больная скотина, для меня не является секретом. И если уж быть до конца честной, я вовсе не рада видеть ни тебя, ни Ника. Простите, но вы напоминаете мне все то, от чего я сбежала и возвращаться, даже мысленно, не хочу. Поэтому давайте закончим вечер, и договоримся никогда больше не встречаться.
Мертвая тишина, не смотря на веселые звуки музыки в зале, воцарилась за нашим столом.
– Лика… – пискнула Мила, все еще на что-то надеясь.
– Я все сказала, – оборвала ее я.
Ник встал, потянул сестру за локоть.
– Пошли. Ты все испортила. Как обычно, – раздраженно бросил он ей. Потом посмотрел на меня с искренним сожалением, – Анжелика, прости нас. Я не думал, что …, – он тяжело вздохнул, – В общем, прости. И прощай.
Я смотрела, как они двигаются к выходу. Мила шаталась, облокотившись на плечо брата.
– Какая милая девушка! – неожиданно раздался сбоку мужской голос. Лика настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как ней за столик подсел высокий блондин. Он лучезарно улыбался и казался вполне безобидным. И глаза у него были честные и красивые. Ярко-зеленые. Неестественно блестящие.
– Кто вы, юная фея? Я не уйду, пока не узнаю ваше имя, – продолжил свою сладкую песню незнакомец. Хотя стоп…. Незнакомец?
Черта лысого, какая-то ерунда творится. Я прогневила Бога? Откуда здесь взялся Костя Старостов? Для одного дурацкого дня две встречи со старыми знакомыми – перебор. Даже не идиотское совпадение, а клиника чистой воды. Глупо надеяться, что он не узнал меня. Он задал мне тот же вопрос, что и три, нет – четыре года назад. И несмотря на то, что я узнала его не сразу, впечатление он произвел на меня точно такое же, что и тогда. Интересно, Костя удивился бы, узнав, что из-за него мне здорово досталось? Тогда был второй звоночек. Но я упорно игнорировала намеки судьбы, страстно желая досмотреть спектакль с трагическим финалом.
– Привет, Константин. Я тебя помню, – улыбаюсь кончиками губ.
– Я был уверен, что забыла. А ты даже имя помнишь, прекрасная Анжелика. Я польщен, – чуть склонив голову на бок, Старостов тщательно изучил меня с головы до ног, – Что с друзьями? Поругались?
– Моя подруга устала и решила пойти домой, – я пожала плечами, чувствуя себя на удивление комфортно со свалившимся ниоткуда случайным знакомым. Кстати, очень обаятельным знакомым, – А я осталась. Жду свой заказ и пью в одиночестве.
– Я могу помочь. Если ты не предпочитаешь уединение.
– Предпочитаю. Но не сегодня, – я вдруг развеселилась.
Костя удачно пошутил, и мы рассмеялись, глядя друг другу в глаза. Он мне нравился. И тогда, и сейчас. Эванс решил, что Костя Старостов опасен для меня, но я в это не верила. Ни тогда, ни сейчас. Внезапно у меня закружилась голова. А ведь я свободна! Я могу делать все, что захочу. Говорить с кем хочу. Смеяться, флиртовать, заводить друзей. Никто меня больше не остановит. Даже чудовище по имени Максимилиан Эванс. Тем более, оно нашло новую красавицу. Может, ей удастся расколдовать его?
Может, мне пора забыть о нем….
– Итак, ты в Москве. Чем занимаешься? – зеленые глаза с любопытством смотрят на меня.
– Живу, учусь. Ищу работу, – я пожала плечами.
– С последним могу помочь. А что с Лондоном?
– А что с работой? – перевела стрелки. Ловко я? – Кстати, диплом я сегодня и обмываю.
– Поздравляю, – он протягивает визитку, – Приедешь в офис в понедельник. Найдем что-нибудь.
– Ооо, – воскликнула я, взглянув, – Генеральный директор! Жизнь дала крутой оборот, смотрю.
Костя перестал улыбаться, скулы напряглись и заострились, а взгляд затуманился.
– Круче некуда, Анжелика, – неестественно и холодно улыбнулся он, – Отец в тюрьме на восемь лет, мама на транквилизаторах, а сестра спит с каждым встречным. Хотя, знаешь, как раз в жизни Джулии ничего не изменилось.
– Мне жаль, – пригубив вино, искренне сказала я. Судьба баловала не меня одну. Что ж, у нас больше общего, чем я думала, – А что такого натворил отец? Извини, если …
– Ничего, – он тряхнув головой, крутя в пальцах салфетку, – Ты газет не читаешь, что ли? По всем каналам шоу с его участием показали. Если быть кратким, то отца загребли за растление малолетней, групповое насилие и прочее, и прочее.
– Господи…, – опешила я, прикрыв губы ладонью. Мои собственные проблемы как-то уменьшились в размерах. Понятно, почему мать Кости на таблетках. Пресса не щадит никого. Я представляю, как проехались по их семье. М-да….
– Не знаю, что и сказать, – выдавила я.
– Ничего не говори. Я же знал, чем он занимается. Когда думаю об этом, крышу сносит. Я мог, мог попытаться его остановить.
– Он бы не стал тебя слушать, Костя…. А как? Как все открылось?
– Отец любил снимать свои вечеринки на видео, но следил, чтобы никто другой не делал того же. И однажды служба безопасности не уследила. Видео попало в сеть. Миллионы просмотров, а потом суды и срок. Тогда многих влиятельных людей переехали колеса правосудия. Не только отца.
– Тебе пришлось взять все дела на себя, – догадалась я, – Тяжело, наверно.
– Не очень. Придешь к нам работать, сама все увидишь. Не передумала? Меня теперь многие девушки стороной обходят. Вдруг я в папочку пошел?
– Я – не многие, Костя. И ты на отца совсем не похож. От него у меня мурашки бежали, а ты … очень даже приятный.
