А теперь я не знаю, как исправить то, что мы натворили. Оба.
После случая в Вегасе с нанятой лесбиянкой, мы вылетели на личном вертолете в Нью-Йорк, но я решил не спешить исполнять обещание с зеркальной комнатой. Мы приземлились на крышу небоскреба в Манхэттене. Прямо над моей двухуровневой квартирой в центре Верхнего Ист-Сайда. Шесть комнат, спортивный зал, бассейн, джакузи, размером с квартиру, в которой живет вся семейка Александры Памер. Я думал, что ее впечатлит, но Лекси не смотрела по сторонам. Закрылась в ванной и рыдала там несколько часов подряд, пока мне снова не пришлось выломать дверь. Напоил ее виски и уложил спать, потом занялся собой. Думал, что утром она придет в себя, успокоится, но как бы не так.
Я не из тех парней, которые умеют утешать, просить прощения, оправдываться. Но я, бл*дь, попытался. А она все равно, что на хер послала. А потом еще эта пощечина и ее показушный фортель с сексом, в котором она не участвовала. Именно так. Я не дурак и чувствую, когда женщина играет.
Все же было так хорошо. Мы отлично проводили время. Отжигали, как последний раз. Я просто не мог представить, что Лекси так среагирует на небольшой эксперимент. Ничего особенного и запредельного, чтобы вот так слетать с катушек. Какого хрена она вбила себе в голову, что раз я решил разнообразить наши отношения, то следующим этапом будут другие партнеры? Черт, у меня зубы сводит даже от мысли о других членах между ее ног. Не стоило мне говорить Лекси, что когда-то я мог делиться своими подружками с другими парнями. Это было до Александры Памер. Всему виной ее пуританское воспитание. Но я думал, что мы с ним покончили, после всего, что между нами было. А тут такой блок.
Я решил не осложнять отношения еще больше, и дать ей время остыть. Пару дней не буду ее трогать. Пусть переживет, а потом снова попробуем поговорить. Только, как мне себя отвлечь от желания ворваться в спальню и всыпать этой упрямой дурочке по пятой точке.
Переключаюсь на спорт. Утром пробежка, потом тренировка в нашем футбольном клубе, после идем с ребятами развеяться где-то. Отвлечься получается, но с трудом. Лекси тоже не сидит дома. Я оставляю ей машину с водителем, и знаю обо всех ее перемещениях. Ее подруга Марина объявилась и здесь. Она, оказывается, завела интрижку с Билли Крейгом, и приехала с ним в Нью-Йорк. И чем его прельстила эта наглая русская – мне не понять. Вульгарная, громкая, гиперактивная и вездесущая. Бесит до чертиков, что она все время таскает за собой Лекси.
Когда в один прекрасный день я узнаю, что Лекси провела вечер с неугомонной Мариной, Крейгом и его приятелями в одном из клубов, мы снова вдрызг ругаемся. Говорим друг другу очень некрасивые и злые вещи. Я обвиняю ее в том, чего не было, потому что точно знаю обо всех событиях, происходящих с Лекси. Личный водитель Джек докладывает о каждом ее шаге. Она влепляет мне пощечину, а я ей. А кончается все сумасшедшим сексом, в котором она, наконец-то, присутствует. Мне кажется, что на этом война закончилась, но утром она снова со мной не разговаривает.
Бл*дство. Как понять этих женщин? Я же знаю, что она страдает. Что ее безумно тянет ко мне, и все эти фортели требуют от нее невероятных мучений. Я могу надавить, дожать ее, но боюсь… Боюсь потерять то, что полюбил в ней. Разве не этого я хотел? Забыть, разлюбить, растоптать. Я понимаю, что все изменилось, у меня нет шансов остановить лавину, которая вот-вот обрушит наши жизни. И я отступаю, даю ей пространство. Впервые. Я даже отпускаю ее домой на два дня. Джека там нет, и для меня ее отъезд становится настоящей мукой. Я не сплю две ночи, постоянно ей названивая. Она кричит в трубку, что я кретин и отключает телефон, а посреди ночи второго дня приезжает на такси в слезах.
И говорит, что не может без меня жить.
Я так счастлив, до дрожи, обнимаю свою малышку, клянусь, что никогда больше не причиню ей боли. И верю в это сам.
Мы не вылезаем из постели сутки, а вечером следующего дня я беру ее с собой в клуб на вечеринку по поводу дня рождения одного из парней нашей команды. Я беспечен, почти счастлив. Мне кажется, что в моей жизни установился мир. Временный, конечно, но я надеялся продлить его, как можно дольше.
За нашим столиком, как всегда весело и шумно. Она не любит моих друзей, и они – ее по какой-то причине. И когда в зале появляется Марина со своим бойфрендом, не сомневаюсь, что Лекси позвонила ей специально. Но я сегодня слишком добр и счастлив, и позволяю своей малышке присоединиться к подруге и ее парню. Приветливо киваю Билли, не сводя с него пристального взгляда. Недолго наблюдаю за ним и девушками. Удивительно, но Крейг, похоже, всерьез запал на Марину. Она, конечно, не уродина, и задница, что надо, да и спереди есть на что посмотреть, но шумные громкие женщины меня напрягают, вызывают стойкое желание заткнуть им рот. Надолго. А еще лучше – навсегда.
Троица располагается в зоне моей видимости, и я почти спокоен. Конечно, мне было бы приятнее чувствовать Александру рядом, прикасаться, вдыхать ее запах, незаметно для других забираться в ее трусики. Вокруг нашей мужской компании, как всегда, снуют шикарные девицы, почему-то уверенные, что мы пришли сюда только для того, чтобы напоить их алкоголем, отвезти к себе, чтобы трахать до рассвета. Они ждут сигнала, наворачивая круги вокруг столика. Самые наглые садятся на колени и шепчут в ухо непристойные предложения, которые еще недавно могли меня заинтересовать. Скажу больше, я редко отказывался от таких вот – наглых. Они самые раскрепощенные в сексе. Это же как нужно хотеть потрахаться, чтобы так откровенно вешаться на шею? Ну, как тут устоять?
Легко, когда у меня есть моя маленькая страстная девочка. И она рядом. Не то, чтобы я не реагирую на очередную, усевшуюся на меня брюнетку в короткой юбке. У меня даже встает, когда она шарит руками по ширинке. Дело в другом. Я знаю, уверен, она не даст мне и половины того, что я получу с моей малышкой. С Лекси – бешеный кайф, близость, от которой улетает сознание, с любой другой – удовлетворение потребности. Вот и вся разница. Я не хочу есть хлеб, если могу получить пирожное. Девица пытается залезть под стол, чтобы ублажить меня своими губками. Я не против, конечно, но через зал на меня смотрят глаза, от которых у меня сносит крышу. Лекси качает головой, презрительно скривив губы, и показывает средний палец руки. Я смеюсь, отталкивая брюнетку, и развожу руками, изображая сожаление. Я мог бы соврать и сказать, что ни разу не трахался с другими женщинами, с тех пор, как дал обещание Лекси, но не буду. Когда она со мной, я даже думать не могу о ком-то еще, но если мы в ссоре, то веду себя так, как до встречи с Лекси.
Почему так происходит? Ну, наверное, потому что миф о том, что любовь способна изменить человека до неузнаваемости, в моем случае не работает. Я могу любить ее, но при этом спать с десятком других женщин, и это не изменит факта моих чувств к Лекси. Это просто мужская природа, не больше. Если я удовлетворен и сыт, то, разумеется, мне не нужен секс с очередной шлюшкой, которая настойчиво навязывает себя. Дело в конкретном случае. Вот и все. Пока она не знает, факт измены не доказан, а, значит, никакой измены не было.
Лекси снова смотрит на меня, указывая взглядом на бокал вина. И я киваю. Под моим присмотром ей можно немножко выпить. Совсем чуть-чуть. Алкоголь действует на женщин не лучшим образом, и я не раз видел доказательства пагубного влияния коктейлей на женскую скромность. Лекси не является исключением. Сколько раз я склонял ее на что-то эдакое, предварительно подпоив. Нечестно? Зато так приятно…
