У нас никогда не будет нас.
Этот чертов фотоальбом вывернул меня наизнанку.
Моя вторая ступень.
Я был как оголенный нерв, вырванный из мира, где я жил в гармонии с ветрами, медитируя и размышляя часами, не меняя позы. Реальность пробила меня, все мои стены, когда я увидел ее на крыше в Нью-Йорке. Вся философия гор полетела к чертям. Все, что я хотел – это Александра Памер. На любых условиях. И я почти ее получил. Пока она не всучила мне чертов альбом с фотографиями, где кадрами из прошлого отпечатались первые шесть лет моей жизни. И ее взгляд, полный жалости и сожаления добил окончательно. Я мог бы в тот момент виртуозно сыграть реквием на скрипке, в исступлении обрывая струны. Реквием по нашим гребаным мечтам. Если бы я умел мечтать…
Она смотрела на меня, испуганная, сочувствующая, сострадательная и жалкая, а я слышал нарастающие, рвущие душу ноты только что рожденной мелодии в своей голове так же четко, как часами слушал шепот ветра и стоны гор. Я мог лгать кому угодно, что мальчик с фотографии мной не является…
Меня не столько страшила ее жалость, сколько осознанность, преднамеренность совершенного поступка. Она нанесла удар по самому уязвимому месту, и это не пах… Лекси знала, к чему приведет ее неожиданный подарок.
Я был ей не нужен. Она по-прежнему меня боялась и мечтала избавиться, стереть из своей жизни. Своими силами не смогла бы, потому что уроки, которые я преподал ей ранее, делали ее уязвимой для меня. Я запрограммировал Лекси на подчинение, но как безвольная кукла она мне была не нужна. А по-другому моя девочка не хотела. Но я бы, разумеется, не сдался, если бы не…
Третья степень, после которой разверзлась черная бесконечная бездна.
Третьей ступенью стало не оглашение завещания, в котором выяснилось, что отец, которого я всю жизнь ненавидел, заготовил для нас контрольный выстрел. Ублюдок даже не нашел смелости, чтобы признаться в двойной игре ранее, подготовить нас к тому, в какое дерьмо нам придется влезть. Конечно, Пол считал иначе. Наверное, думал, что возглавлять Изиду – дар небес и великая благодать. И даже получение ключа к тайным схемам и счетам преступного конгломерата в Женеве, где я проходил стажировку первые две недели, нельзя отнести к третьей ступени последнего сокрушающего удара.
Генри Лайтвуд – третья ступень лестницы, ведущей в пекло, последний круг настоящего ада.
Он вытащил на свет все тайные страхи, тщательно скрываемую боль, стыд, гнев и ненависть, которые я запрятал на задворки подсознания. Он возродил монстра, которого сам же и создал. По своему образцу и подобию. А теперь решил поиграть с ним. В момент первой встречи, я был слишком не готов, потрясен, сокрушен. Этот раунд, несомненно, остался за ним.
Человек, который убил не только меня, но и мою мать. Нет, он не отнимал жизни, стреляя в упор. Он питался душами. Первой была моя, потом мамина. Он добрался даже до отца, потому что его жизнь превратилась в кошмар после смерти жены, да и я не забывал демонстрировать Полу всю силу своей сыновьей «любви». Все три сына… Гей, наркоман и… я. Он все это заслужил. Я не жалею. Но вот настоящий убийца и зверь все еще ходит по земле и наслаждается жизнью, выискивая новых жертв.
Я буду тем, кто сотрет сукина выродка с лица земли, или он сотрет меня. Третьего не дано.
Но это сейчас я знаю правила игры, а в первый момент, когда он смотрел на меня с триумфом победителя, рассказывая о своих преступлениях, я впал в апатию и отрицание.
После я начал искать ответы. Причинно-следственную связь. И нашел. Я до последнего боялся, что отец все знал, но не мог уничтожить Лайтвуда. Однако расследование показало, что Пол в этой части был невиновен и обманут человеком, которого опекал с самого детства и готовил в приемники.
То, что Лайтвуд был алчным ублюдком, жадным до власти, понятно без лишних слов, но что сделало его маньяком? Почему под следствие попал совсем другой человек, которого взяли за серию подобных преступлений? Подставили ли его или Лайтвуд был подражателем в одном конкретном случае? Или все-таки он тот, кто повинен во всех смертях и истязаниях подростков. Двенадцать мальчиков в возрасте от одиннадцати до пятнадцати лет. Я не подходил под данный критерий. Но и преступление не было случайным. Спланированная месть моему отцу. Лайтвуд сказал, что я не должен был выжить.
Я думаю, что он пожалеет, что не успел убить меня тогда. Точнее, надеюсь на это.
Осталось только завершить расследование, которое исключительно осторожно ведут специально назначенные люди, заполнить пробелы и после этого можно выбрать способ и место. Я знаю, что Лайтвуд делает то же самое, ищет мои слабые места, чтобы ударить наверняка. Моих братьев он не тронет, потому что это бессмысленно. Брайан слишком занят растратой своей части наследства, снимая очередной безвкусный клип. Марк – часть команды. Было бы слишком просто и банально воздействовать на меня, причиняя неприятности моим братьям. Лайтвуд слишком любит тонкую игру, в которой задействованы тонкие душевные переживания. Но это я пойму чуть позже.
А пока я в промежутках между тренингами и курсами, изучением схем, иерархии и прочих премудростей управления гигантской машиной для отмывания денег, штудировал биографию Лайтвуда, разыскивая в ней ответы и зацепки, которые помогли бы мне найти способ уничтожить его.
Его родители были основателями Изиды вместе с Полом и Антонио Ривьерой. Во время мафиозных разборок они попали под перекрестный огонь. В деле нет подробностей. Известно только то, что нашли их на заброшенной стройке, на окраине города, связанными и мёртвыми, со следами пыток на телах. Иза, мать Генри Лайтвуда была изнасилована, у отца выколоты глаза. Рядом, на пустыре, нашли их единственного сына, трясущегося от страха. Ребёнок так и не рассказал, сбежал он сразу от тех, кто мучил и убивал его родителей, или его не убили из жалости, и он покинул место расправы, когда преступники скрылись. Судя по тому, во что превратился в итоге Лайтвуд, он видел смерть родителей. Пол и Антонио быстро вычислили убийц и отомстили единственным возможным на тот момент способом. Убили всех, включая семьи.
Читая предоставленные мне факты, я в очередной раз поражался двуличности отца, его безграничной жестокости. Мы верили, что находимся в безопасности, не придавая значения тому, зачем нас окружает толпа телохранителей. Мы просто привыкли. А ведь на момент расправы над убийцами четы Лайтвудов, отец уже был женат. Уверен, что и мама не знала о другой стороне жизни мужа. Обычные командировки, как у тысячи других бизнесменов.
Еще большее потрясение вызвал другой факт. После смерти Лайтвудов, отец взял их сына под свою опеку. Он привез его в наш дом. И он жил там, оберегаемый Полом и моей матерью до отъезда в Йель. Это животное ходило по моему родовому гнезду, оставляя свои мерзкие следы.
После завершения образования, Лайтвуд сразу приступил к работе в одной из компаний Изиды. После моего рождения, Генри стал гораздо реже общаться с Полом, или последний больше не видел смысла в обучении парня, который уже занял свою нишу, а свое место, к наследованию которого он собирался его готовить, теперь займет его настоящий наследник. Родной сын. И Лайтвуда такой расклад не устроил. Он вмешался в планы отца самым диким и не поддающимся логическому объяснению способом.
