– Ну, милая, не переживай. Следствие разберется, – ласково прошептала подруга, перебирая мои волосы. Ее пальцы были прохладными, красивыми, тонкими. Замужество изменило Марину, сделав ее утонченной, мягкой, нежной.
– Ты не поняла. Я не предполагаю, не строю гипотезы. Я точно знаю, кто убил Мика, – подняв голову, резко сказала я, посмотрев в глаза Марины.
– Саш… – Она осеклась, заметив непоколебимость и твердую уверенность в моем взгляде. – Кто? – Она не сказала вслух, произнесла одними губами, или просто вопрос отразился в ее глазах.
– Доминник, – выдохнула я, заметив, как побледнела Марина.
– Почему ты так решила? – В вопросе прозвучало сомнение, даже неверие. Мы давно не делились тайнами друг друга. Марина почти ничего не знает…
Я не стала ничего объяснять, просто посмотрела на свежий могильный холм, заваленный цветами. Я должна ему. Так много должна… Целую жизнь.
– Не делай ничего сама, Саш. Пожалуйста, не натвори глупостей, – взмолилась Марина. – Пусть полиция решает, кто прав, а кто виноват.
– Полиция ничего не сможет против него сделать.
– И ты тоже.
– Одна – нет. Но я найду способ.
– Что ты собираешься делать? – обеспокоенно спросила подруга. Я спокойно улыбнулась ей.
– Я хочу, чтобы его не было в живых.
– Саша…
– Иначе я не смогу жить дальше. Я все равно, что похоронена там, – я кивнула на могилу, – с Миком. Это из-за меня, Марин. Я хотела попробовать, я обещала ему…
– Кому и что ты обещала? – тихо спросила Марина Крейг, растерянно разглядывая меня.
– Мику. Полиция передала мне его вещи. Там было кольцо. Обручальное кольцо в коробочке. Он купил его много лет назад. И все время … – Голос мой сорвался, я отвела глаза, но не заплакала. – Кольцо было у него в кармане. Он поехала за мной, чтобы сделать предложение. Второй раз. Я дала ему понять, что могу принять его. Он не мог ждать, ему не терпелось, поэтому он поехал. Я убила его.
– Не понимаю, какое это отношение имеет к Доминнику?
– Пока Мик с цветами и кольцом ждал меня на рессепшена, а отмывалась после… Джейсона.
– Саша… – потрясенно выдохнула Марина.
– Не говори ничего. Не спрашивай. Просто мне нужно было сказать. Я не могу жить с этим, понимаешь? И сказать не могу. Кто поймет? Если даже в твоих глазах недоумение.
– Милая, мне очень жаль. – Подруга сжала меня в своих крепких объятиях, отдавая свое тепло моему озябшему телу. – Я никогда не буду тебя осуждать, чтобы ты не сделала.
Джейсон
Это утро не было приятным, как и многие другие до… несмотря на то, что я провел ночь не один.
Мисс Прайс пришла сама. В Цюрихе, разумеется, романа у нас не случилось. Откровенно говоря, мне было не до нее. Я, конечно, мог бы, и физиологически проблем не возникло бы сто процентов. Меня волновал моральный аспект. Невероятно, вы тоже в шоке?
Мне нравилась Изабелла. Я любил Лекси Памер, несмотря на безумные чувства, которые она продолжала во мне будить, но мне нужна была пауза. Нельзя просто от одной перейти к другой, не потеряв чего-то внутри себя. Чего именно – сказать сложно…
Просто я так чувствовал. Странно. Тяжело. Разбито.
У меня полно целей и проблем, помимо отношений с женщинами. И по большому счету несколько дней после возвращения в Дубаи я вообще не думал о Прайс, как о сексуальном объекте, хотя она часто маячила рядом.
О Лекси я пытался не думать. Получалось со скрипом, но я старался. Иногда во время важного звонка или деловой встречи в памяти мелькало выражение лица Лекс, когда я спросил, не изменила ли она мне, и все внутри обрывалось, хотелось крушить, рычать, убивать…
Но я брал себя в руки. Мне нужно было решать проблему без лишних эмоций. Трезвый рассудок.
Но Лекс… Она меня вымотала, выпила до дна. Мы так измучили друг друга, что иногда мне кажется, что придушить ее тогда, в зеркальной комнате, а потом застрелится самому, было бы отличным выходом.
А Белла Прайс?
Противоположность Александры. Не такая бешеная и горячая, но тоже яркая птичка. Умная, воспитанная. Гордая, уверенная в себе. Шикарная крошка. С ней я мог бы забыть о безумии, в которое постоянно тащила меня Лекс со своими порочными голубыми глазами, которые только казались покорными, и этим грешным телом, отдающимся мне без остатка, вызывая физическую боль от расставания, когда мне приходилось отрывать себя от нее.
Но речь не о ней. Черт, почему так происходит? Лекс не уходит из моих мыслей. Она живет во мне. Постоянно, уничтожая изнутри, заставляя делать то, о чем я потом обязательно жалею. Зачем она дразнит моего зверя? Почему, бл*дь, я не могу переключиться на роман с другой девушкой. Красивой, чувственной, достойной лучшего, чем я, но от этого еще более желанной.
Белла пришла ко мне вчера. Я уехал из офиса компании раньше, чувствуя, что еще немного и выключусь на рабочем столе. Я принял душ и собирался ложиться спать, когда заявилась Изабелла Прайс в неприличном сексуальном платье, с бутылкой дорого виски, пьяная, развязная и без нижнего белья. Я был бы дураком, если бы выгнал ее.
Я немного выпил, чтобы расслабиться, даже что-то там приготовил на скорую руку. Порезал фрукты, разогрел пиццу. Мы смеялись над какой-то ерундой, она танцевала без музыки, снимая с себя платье. Было весело и просто. И я наслаждался каждой минутой. Не думал ни о чем.
С ней было хорошо. Удивительно. Я мог притвориться кем-то другим, потому что Белла ничего не знала обо мне, кроме слухов. Обычным парнем, который может построить нормальные, стабильные отношения. Она не застала того Джейсона, которым я был. И у меня не было ни малейшего желания причинять ей боль. Напротив … Я был ей благодарен. За искренность, за желание быть со мной.
Мне этого хотелось. Я чувствовал себя растерзанным после истории с Лекси… и немного позже, когда Изабелла начала заявлять на меня свои права, я вдруг понял, что чувствовала Лекси, когда пыталась спрятаться, найти спасение и утешение в отношениях с Купером, но было уже слишком поздно. Слишком много дел наворочено.
Сейчас я не могу жить прошлым. И Лекси должна держаться подальше от меня. Единственная женщина, которой ничего не угрожает, если она будет со мной – это Изабелла Прайс. И когда в ту ночь я трахал, ни одной мысли о Лекси Памер не возникло в моем мозгу, хотя до этого каждая шлюха, на которую я залезал, вызывала ощущения отторжения, неправильности, пустоты. Я действовал на автомате, спускал накатившийся негатив и шел дальше. С Изабеллой так поступить было нельзя. Я в любом случае остался бы с ней, даже если не чувствовал бы никакого притяжения. И на то были свои причины. Не самые благородные, но в том мире, в котором я оказался, никто не знает о благородности. Белла была восхитительна, очень естественна в своих желаниях. Ее тело было упругим, юным, ухоженным и невероятно чувственным, но я не потерял голову. Мне не хотелось остановить время, чтобы задержать рассвет. Но я испытывал другие чувства, к которым не привык. Я бы хотел успокоить всех и сказать, что Белла не затронула меня, что я остался пуст и равнодушен, но это не так. Я слишком устал быть один, не смотря на количество женщин в постели.
