Эта дурочка Памер? Какого черта он смотрит на нее, как на единственный кусок торта на пустом столе. Орсини прекрасно знает, что его любовник следит за каждым шагом, вздохом… Только мысли Дино недоступны Лайтвуду. И он видел записи, как Орсини целовал Александру Памер в своем кабинете. Гаденыш знал, что Генри доложат сразу же, чуть ли не онлайн, но все равно сделал это. Самонадеянный сукин сын. Он заставил Генри сходить с ума от ревности, отчаянной злости, неуверенности, гнева. Лайтвуд был готов на самый опрометчивый шаг, любую дикость, когда увидел, как Дино прижимается к этой малахольной сучке, и как она, эта шлюха, отвечает ему. Это не было слишком горячо или страстно, что спасло их обоих от неминуемой смерти прямо там. И быстро закончилось, потому что у Памер что-то перемкнуло, и она сбежала, хлопнув дверью. Но черт, были долгие сутки, даже двое суток, в течение которых Лайтвуд думал, что его парень снова влюбился.
До тех пор, пока Дино не пришел к нему и не выложил свой план. Он сделал это во время вечеринки в Цюрихе. Орсини всегда был хитрым и вероломный сученком, который не раз поражал своей сообразительностью. У него была невероятная внешность и такой же невероятный ум. Если бы Генри не держал в руках его жизнь, то Дино поднялся бы и без помощи своего покровителя. Но они оба знают, что из этих отношений никто не выйдет живым.
Лайтвуд не верил в чудеса и в то, что когда-нибудь Орсини поменяет свои взгляды, свое отношение и воспылает к нему чувствами, но в то же время Дино никогда не давал повода сомневаться в его верности. Не любовнику, а общему делу. Дино Орсини – строптивый щенок, но в то же время преданный, как пес, за что Лайтвуд любил его еще больше, чем за смазливую внешность и несгибаемую волю.
Сейчас, прочитав очередной отчет Орсини, Лайтвуд с одной стороны был восхищен хитростью Дино, его нестандартным мышлением и фееричным чувством юмора, но с другой… Чистая авантюра и сплошной риск. Генри не привык полагаться на случай, а возложить столь ответственное дело в руки тупой девицы – дело, мягко говоря, рискованное, если не сказать больше – провальное. Но Орсини приводил такие доводы, что устоять было сложно.
Это то, что их объединяло: любовь к тонкой игре. Моральная ломка. Когда-то Генри сделал подобное с ним, с Орсини, но тот выстоял. И стал играть на одной сцене со своим мучителем. Черт, это мальчик мог сделать самого Дьявола, если бы захотел. Только Лайтвуд был страшнее Дьявола. Он был тем вселенским злом, за спиной которого нет больше ничего и никого более пугающего и разрушительного. И да, Дино не боялся Лайтвуда, его держало рядом с ним другое чувство. Наверное, он бы одержим своим Дьяволом. Так могло казаться со стороны тем, кто знал близко и того и другого с момента их встречи в Германии. Но никто не знал истинных причин, удерживающих сексуальную игрушку у своего хозяина.
За секунду до того, как открылась дверь офиса, Генри знал, кого увидит на пороге. Двери для этого посетителя всегда открыты. Где бы ни был Лайтвуд, чем бы ни был занят, он откладывал в сторону дела и встречи…
– Ты быстро, – ухмыльнулся Лайтвуд, прищуренным взглядом наблюдая, как Орсини движется к его столу. Садится на край, опираясь на руку. Перегнувшись, заглядывает в монитор, чтобы убедится, что Лайтвуд прочитал отчет.
Генри не сводил глаз с любовника, пожирая его взглядом. Гибкий, грациозный, холеный, чувственный, но не с ним, никогда с ним. Лайтвуд нервно сжал губы, отвернувшись. Сколько раз он просматривал записи, где Дино изменяет ему с этими шлюхами, отвратительными, пухлыми, с огромной грудью. Как откровенно наслаждается их мягкими омерзительными телами. Лайтвуда тошнило от этих сцен, но Дино… Дино вызвал в нем мучительное желание увидеть его хотя бы раз таким вживую, с ним… Немыслимо, никогда раньше Лайтвуд не желал, чтобы партнёр получал удовольствие. Только боль. Но любовь меняет многое, если не все.
– Мне не понравилось, что ты рассказал ей о нас, – холодно отрезал Лайтвуд, снова отворачиваясь и глядя в окно. – И то, как говорил обо мне. Ты понимаешь, что подписал идиотке смертный приговор?
– Мне плевать на нее, ты знаешь. Лекси Памер – способ достижения цели. – Дино пожал плечами, расстёгивая пиджак. – Жарко сегодня, правда? – Ослабил узел галстука. – Ты слышал, что я добился результата. Она согласна.
– Это рискованно, Дино. Девчонка может передумать, не справиться, рука дрогнет. И Белла всегда рядом с ним. Она не должна пострадать.
– Белла пострадает в любом случае. Она влюблена в Доминника. Видишь, как мало значат для нее твои предупреждения, – презрительно скривил губы Дино. Лайтвуд повернулся, посмотрев на Орсини с вспыхнувшей в глазах злостью.
– Ты ревнивый ублюдок. Она – моя племянница. Я забочусь о ней. В этом нет ничего плохого. Я не люблю тебя меньше из-за нее.
– Из-за Беллы мне приходится корректировать планы. А я не люблю сложности.
– Так стремишься осуществить задуманное, – усмехнулся Лайтвуд, направляясь к столу. Дино гипнотизировал его своими пронзительными темными глазами, которые прожигали насквозь. – Так хочешь освободиться.
– Свобода нужна не мне, ты знаешь. Я хочу получить гарантии, – вздернув голову, с вызовом заявил Дино. Лайтвуд взял его лицо в ладони, нажимая большими пальцами на скулы.
– Ты их получишь в случае положительного исхода. Но ты должен помнить, что всегда будешь моим. Всегда. Никаких женщин. Я позволю твоей дочери жить рядом, я дам тебе гарантии ее полной безопасности. Я не стану тебе мстить за очередную измену. Но ты поклянешься, что больше не предашь меня! – яростно прошептал Лайтвуд, склонившись к губам Дино. Его белая кожа и светлые волосы создавали удивительный контраст с темной, яркой и экзотической внешностью Орсини. Две противоположности, но со стороны они оба выглядели потрясающими хищниками. И даже разница в возрасте почти не бросалась в глаза. Генри всегда тщательно следил за собой. В его теле не было ни капли жира, а занятия в спортзале предавали ему форму, которой могут позавидовать многие молодые парни.
– Есть одно условие, – выдохнул Дино, не шелохнувшись, даже не пытаясь оттолкнуть Лайтвуда, который ласково провел костяшками пальцев по его щеке, подушечкой большого пальца по нижней губе, увлажняя ее. Он замер, потому что знал, что в любой момент Лайтвуд запросто может влепить ему пощечину. Его настроение менялось, как погода в Лондоне.
– Я так хочу тебя, какие к черту условия? Мы не виделись три дня, – раздраженно зарычал Генри, когда в последний момент Орсини уклонился от поцелуя.
– Я хочу знать, почему Джейсон. Не Марк, не Ривьера, ни другие претенденты. Доминник явно не дает тебе покоя. Я хочу понять, почему. Раз уж ты задействовал меня, значит, ты всерьёз опасаешься этого парня.
Поборов гнев, Лайтвуд сел в кресло, поправляя пиджак. Его взгляд скользил по лицу Орсини, словно не в силах оторваться.
– Ривера одной ногой на том свете. Ему за восемьдесят. Так что убивать его нет никакого смысла. Марк Доминник – безопасен. Он управляем и безобиден.
– Гей-солидарность?
