– Остановись, Бакс. Дай ей время прийти в себя, – приказываю я парню, не отрывая взгляда от лица Эм. И тот замедляется, достает свой стержень, продолжая стимулировать его рукой. Я не замечаю откуда возле меня появилась Летти, как она успела незаметно подползти, пока я созерцал все великолепие пребывающей в экстазе Эмилии Ривьеры. Я ощутил чужие прикосновения к моей эрекции и только потом заметил ее. Летти сжала мой член через брюки, призывно улыбаясь.
– Или хочешь его? – спрашивает она, указывая на Бакса. Я снова отрицательно качаю головой, и она, удовлетворенно улыбаясь, расстегивает мои брюки.
– Почему нет? – спрашивает пришедшая в себя Эмилия. Сдвинув ноги, она смотрит на меня, потом на Летицию, облизывающую головку моего члена, не забывая работать пальцами по всей длине. Профессионально.
– Ты о чем? – отрывая взгляд от работающей внизу девушки, хрипло спрашиваю я. Провожу большим пальцем по губам Эм, и она вбирает его в рот, посасывая точно так же, как делает это Литиция с моим членом. Черт, я ошибался – некоторые вещи все еще меня заводят на полную катушку.
– Я про Бакса, он шикарен.
– Перестань, – грубо говорю я, убирая руки от ее лица, и опуская на затылок девушки, помогая ей взять глубже. Она даже не давится. Вот это талант!
– Потрясающее тело, – чувственно шепчет Эм, подзывая афроамериканца ближе. Он встает рядом, и она оглаживает его мышцы, явно пытаясь привлечь к ним мое внимание. Берется руками за огромный стержень, с восхищением разглядывая со всех сторон.
– Так трахни его снова, – отвечаю я, толкаясь в горло Летиции.
– Я хочу, чтобы ты это сделал.
– Мой ответ тебе известен, – отвечаю я, шумно втягивая воздух, и, удерживая руками голову девушки, делаю заключительные глубокие движения. Но этот раз Летти, все-таки, давится, безуспешно пытаясь отстраниться и начинает кашлять, когда я кончаю прямо в ее глотку. Отпускаю ее, отталкивая в сторону и застегиваю брюки. Смотрю на Эмилию, которая никак не может расстаться с членом Бакса.
– Я знаю кучу парней, с которыми ты трахался, Орсини. Поэтому не нужно бояться чем-то меня удивить, – заявляет она. Я вздергиваю бровь, насмешливо улыбаясь уголками губ. Смотрю на перекачанного Бакса. Протягивая руку, провожу ладонью по кубикам пресса, потом снова перевожу взгляд на застывшую в предвкушении нового шоу Эмилию.
– Их было не так много, Эм. И знаешь, я всегда преследовал ту или иную цель, связываясь с мужчинами. Какая цель может быть у меня сейчас?
– Сделай это ради меня! – облизывая губы, умоляюще шепчет Эмилия.
Я одергиваю руку от тела Бакса, пренебрежительно кривя губы.
– Я с удовольствием посмотрю, как это чудовище трахнет тебя в задницу, Эм. Прежде, чем ты свалишь на хер из моего дома, – совершенно спокойно произношу я перед тем, как развернуться направиться к лестнице. – Всем приятной ночи, – не оглядываясь, небрежно бросаю я. – И спасибо за доставленное удовольствие.
Принимая душ в своей спальне, никак не могу успокоиться, взбешенный предложением Эмилии. Не то, чтобы это было в первый раз. Очень часто мои партнерши, которые кое-что слышали обо мне и Лайтвуде, хотели примерно того же, но меня задело то, что… Черт неважно. Я не могу переписать свою историю и сделать вид, что всего этого не было. Всем плевать, что и почему в действительности происходило в моей жизни, но мне казалось, что именно Эм частично меня понимает. Она живет со старым извращенцем, воплощает его грязные фантазии, и, хотя я никогда не спрашиваю, что ее сподвигло на подобную жизнь, но по своему опыту знаю, что ничего просто так не случается. Никто не позволит играть собой, использовать и вытирать об себя ноги, если на это нет существенных причин.
– Что за херня, Орсини? – врываясь в душевую кабинку, спрашивает Эмилия. Я бесстрастно смотрю в побелевшее от ярости лицо.
– Бакс уже отодрал твою задницу? Или ты все еще хочешь, чтобы я отодрал его, а он в это время тебя? Ты этого хочешь? Пирамидку решила построить? Не со мной, крошка.
– Ты мог просто сказать «нет», а не устраивать истерику, как девчонка! – Эм толкнула меня в грудь, заставив, наконец, посмотреть на себя. Схватив ее за скулы, я резко впечатываю женщину стену.
– Не смей так со мной разговаривать. Свали, пожалуйста, из моего дома, – сквозь зубы произношу я. Эмилия болтает ногами, пытаясь пнуть меня в ответ, и я только сейчас понимаю, что ей, вероятно, очень больно. Разжимаю пальцы, и она падает на скользкий, мокрый пол.
– Ты больной придурок. Не звони мне больше, понял?
– Я никогда этого и не делал. – усмехаюсь я, наблюдая за ее жалкими попытками сохранить гордость и подняться на ноги. В итоге, сжалившись, беру ее за локоть, решив помочь.
– Пошел ты, Орсини, – шипит она, снова меня толкая. – Я позвоню тебе, когда остыну. Урод.
И она выходит из ванной комнаты, громко хлопая дверью.
Я снова встаю под обжигающие струи, подставляя под них лицо. Мне кажется, я никогда не выберусь из этого дерьма. И даже мысли о намеченной через неделю встрече с очередным приговоренным в железном бункере, не помогают мне отключится от накатившей апатии и бессильной злобы.
Когда я выхожу из душа, Эмилия и ее команда уже покинули мои владения, оставив после себя погром в гостиной. Пустые бутылки, грязные тарелки. Трусики и использованные презервативы. Сука. Яростно сжимаю челюсти, набирая номер домработницы.
Не могу находиться здесь. Меня тошнит уже от этой грязи, которая составляет большую часть моей жизни. Я начинаю задыхаться и, когда выхожу на улицу, то не чувствую никакого облегчения. Причины моего отвращения и неприятия гораздо глубже, чем я представлял. Во мне поселилось что-то непонятное, мучительное и оно отрицает произошедшее недавно в гостиной, вызывает резкое омерзение. Стыд.
Черт побери, я сто лет не испытывал даже каплю стыда. Сажусь на ступени посреди парадного крыльца, пряча в ладонях лицо и слушая ночные звуки в саду. Шуршащие насекомые, редкие птичьи трели, шелест листвы от порывов ветерка. Когда я слышал музыку природы в последний раз? И слышал ли вообще?
Мою грудь сжимает грусть, которой нет предела, нет названия.
Только имя.
К черту Болгарию. Хочу сейчас.
Глава 8
Дино
Я добираюсь целый час до жилого комплекса, в котором живет Андреа. Мог бы быстрее, если бы не разворачивал «Астон Мартин» дважды. И снова возвращался. Нервный смех сквозь стиснутые зубы, полпачки сигарет, и вот я на месте. Еще бы выпить для храбрости чтобы почувствовать себя еще большим кретином, чем есть.
Она открывает двери в том же халатике, в котором заявилась на кухню утром, только сейчас не выглядит заспанной. Скорее, заплаканной и глубоко несчастной. У нее траур, а я со своими примитивными потребностями. Но, задуматься, не такие они и примитивные.
– Ты же говорил про пару дней, – произносит Дреа, останавливая на моем лице растерянный взгляд. Я толкаю дверь плечом, игнорируя правила приличия. Мы уже здоровались сегодня.
