– Ну? – делаю вторую попытку. Женщина берет стакан и делает несколько больших глотков, не морщась. А потом просто глубоко затягивается сигаретой. Она очень худая – факт, который невозможно не заметить, глядя на нее. – Ты еще что-нибудь принимаешь? Или только пьешь и колешься?
– Я нюхаю и глотаю, – с усмешкой отвечает Линди. – Но это не твоя проблема, не так ли? А моему мужу нет никакого дела до того, что я делаю.
– Я думал, мы собрались здесь именно поэтому. Поговорить о Рэнделле. Как именно ты хочешь, чтобы я тебе помог? – в лоб спрашиваю я, и в ожидании ответа залпом осушаю пол стакана. Горькая жидкость обжигает горло, оставляя во рту неприятный привкус.
– Я хочу уехать, Итан, – отвечает Лин, и наклоняется вперед. Свет ночника падает на ее осунувшееся лицо с заостренными скулами, я вижу бесконечную муку в потухших бледно-голубых глазах. Я бы дал ей сорок, если бы не знал, что она моложе лет на десять. Что произошло с этими двумя? Как он позволил докатиться своей жене до подобного состояния?
– Так что мешает? – пожимаю плечами. – Не думаю, что Рэн будет сильно тебя удерживать.
– Мне нужны деньги, – сделав еще глоток виски и вытирая губы рукой, выдыхает Лин. – И новые документы. Я знаю, что ты можешь их сделать в обход Рэнделла.
– Начнем с первого пункта. У тебя нет денег? Ты жена миллионера, Лин, – иронично напоминаю я.
– Господи, не будь таким критином, Итан, – огрызается Лин, – Он давно заблокировал все мои счета. Я была у него недавно, просила хотя бы немного. Я, бл*дь, просто хочу начать новую жизнь, но ему похер. Он больной, Итан. Неужели ты не видишь? – истерично спрашивает она.
– Я не собираюсь это слушать, – мрачно произношу я, собираясь встать, но Линди резко наклоняется ко мне, удерживая за плечо.
– Пожалуйста, подожди, – умоляющий взгляд застыл на моем лице. – Пять минут. Я больше не попрошу. Послушай меня. Ты можешь не верить, но Рэн не тот, кем кажется. Его детство, его больная мамаша… это все повлияло, понимаешь?
– У Рэнделла нестандартные способы в подходе к людям, но этого недостаточно, чтобы сыпать подобными обвинениями. Ты вольна делать, что хочешь. Собралась начать сначала – сделай это. У тебя толпа любовников, попросила бы денег у них. В чем проблема?
– Ты же не наивный, Итан. Понимаешь, что им от меня надо. Всем хочется поиметь жену Перриша. Это же так банально. Они думают, что он не знает, или еще смешнее – что его это задевает. Только Рэнделлу похер на все, кроме своих одержимых идей. И на тебя тоже. Все пойдут в расход, когда станут неугодны.
– У тебя белая горячка. Рэн цивилизованный человек…
– Он асоциальный придурок. И ты знаешь об этом, – уверенно заявляет Линди, закуривая вторую сигарету подряд. Бл*, дурдом. Допиваю виски и наливаю нам снова. – Ты помнишь, как умерла его мать? – неожиданно спрашивает Лин задумчивым голосом. Я напрягаюсь всем телом, поднимая на нее пристальный взгляд.
– Какое это имеет отношение…
– Почему ты меня не слушаешь? – резко обрывает меня Лин. – Вы все зомбированные им пешки. Но ты-то, Итан. Ты с ним почти с самого начала. Открой глаза. Этот мужчина – монстр.
– Ты хочешь сказать, что подозреваешь своего мужа? – спросил я, прищурив глаза. Лин откинулась на спинку кресла, скидывая пепел прямо на свои колени.
– Знаешь, как мы с ним познакомились?
– Не думаю, что…
– Корнелия меня вызвала. Я была проституткой. Девочкой по вызову. Мне не было восемнадцати, но меня крышевал сутенер, у которого были связи с полицией и проблем не возникало, – скривив губ, усмехнулась Лин. – У него с тех пор слабость к шлюхам. С другими он не может.
– Ты всему городу уже рассказала, что твой муж ничего и не с кем не может, – с иронией заметил я.
– Я специально это говорю, чтобы корона ему не жала. Только ему не стыдно, и его не смущает, что о его жене ходят легенды. Эти чувства ему недоступны. Да и как может быть иначе, если до шестнадцати лет единственным живым человеком, с которым он общался, была его мать.
Что, бл*дь?
– Ты не знал? – заметив мое вытянутое лицо, насмешливо спросила Лин. – Об этом он не любит распространяться. Он не учился в школе, не ходил гулять. Мать держала его взаперти, одержимая мыслью о каких-то демонических сущностях за дверью.
– Я в это не верю. Рэн образованный человек с высоким уровнем интеллекта. В восемнадцать он уже заработал свой первый миллион.
–. Рэн учился сам, у него были книги, компьютер и огромная куча времени. Что еще было делать в четырех стенах?
– Это какой-то бред. Он же болел, как все дети. Врачи бы заметили, что-то, – я отрицательно качнул головой, отказываясь верить Лин. В ее состоянии можно и не такое придумать. Я не видел дипломы Рэнделла, но достаточно было всего раз поговорить ним, чтобы понять, что он хорошо образован.
– Корнелия – долбаная ведьма. Думаешь, она не могла вылечить собственного сына? Она убедила его в своих идеях, в том, что все люди снаружи – одержимы, больны, опасны. И ему в голову не приходило просить помощи. Но в то же время Корнелия понимала, что не сможет держать сына вечно под замком. И в переходный период, как у всех парней, у него случился кризис. Он пытался сбежать, ломал двери, угрожал выпрыгнуть в окно. Она думала, что виной всему разбушевавшиеся гормоны, и вызвала меня. Думала, что ему полегчает, когда он… ну, ты понял меня, – женщина нервно усмехнулась, туша сигарету в пепельницу. – Ему было шестнадцать, на год меня младше. Высоченный, красивый парень, который, по идее, должен был смущаться и краснеть в свой первый раз, но краснеть пришлось мне. Видимо, в интернете Рэн не только движением акций на фондовой бирже увлекался. А я влюбилась. Вот так просто. Он умел говорить уже тогда, я просто свихнулась на нем, зациклилась. Я сама звонила его мамаше, но та больше не хотела меня видеть. Рэн первый нашел меня в сетях. Мне казалось, что он тоже что-то ко мне чувствует. Такая банальная история. Я была первая девушка, которую он трахнул вживую, а не в своем воображении. Конечно, я вызвала у него интерес, – Лин тяжело вздохнула, опустив голову. Я чувствовал, как ей плохо, но вдруг осознал, что верю. Верю в то, что она говорит. Такое сложно вообразить, но придумать еще сложнее. И в то же время история, которую рассказала Лин, многое объясняет.
– Я думала, что спасаю его. Кстати, первый миллион он заработал в пятнадцать, но не мог воспользоваться деньгами. Мы подождали пока мне исполнится восемнадцать. Рэн велел открыть счет в банке и перевел туда огромную сумму денег. Просто баснословную, я даже вообразить себе не могла, как можно было столько заработать, не выходя из дома.
– И ты не спросила?
– Нет. Об этом Рэн не распространялся. Говорил, что играет на бирже. Да я и не спрашивала. Он попросил меня купить квартиру, мебель, одежду для него и себя, машину и другие необходимые для жизни вещи. Конечно, тайно. Я никому не сказала, да и некому было. Я сирота.
