Заключая договор с Дьяволом, каждый должен осознавать, чем придется заплатить в итоге. Как бы красиво не звучали его речи, как бы много вы не получили взамен, в конце концов, он потребует ни больше, ни меньше, а единственное, что ему необходимо – вашу душу. А жизнь… Жизнь вы отдадите ему сами.
Глава 6
«Марионетки нервничают, когда их не дергают.»
М.В.Генин
Рэнделл
Мой Розариум в сборе. Они молчат, ожидая моего вступительного слова, но я не спешу. Все куклы рассажены по своим местам. Идеальные, красивые, одетые в платья и костюмы, которые я для них выбрал. Мой собственный театр абсурда, но тщательно спланированный театр. Абсурд тоже можно и нужно контролировать. Именно из абсурда появляются самые ошеломительные идеи.
Все гораздо проще, правда. Все гораздо проще, чем вы думаете. Но людям свойственно усложнять. Они любят искать первопричину, источник, им необходим злодей и жертва. Белое и черное, им нужна боль, чтобы пытаться найти лекарство и утешение. А моим ядовитым созданиям нужен я, как воплощение всего того, что я перечислил. В чем мой секрет?
Нет никакого секрета, никакой тайны за семью печатями. Лишь фарс. Постановка и спецэффекты, созданные для обмана воображения. Я не управляю их сознанием, они сами это делают. Потому что иначе не могут, не умеют. Есть люди, способные идти вперед, принимая самостоятельные решения, есть те, кого я называю пассажирами, просто прыгнувшими в поезд под названием жизнь и считающими остановки, проживая отпущенные им года в наблюдении, и есть тот, кто управляет этим поездом и решает, кому дать билет, а перед кем закрыть двери.
Вы замечали с каким почитанием люди относятся к пилотам пассажирских самолетов? Иначе никак. Сам я никогда не летал, просто знаю, что чувствуют другие. Когда садишься в самолет, то автоматически передаешь ответственность за свою жизнь тому, кто управляет железной птицей. И делает это не Бог, не Дьявол, а человек, при помощи специальной аппаратуры. Наверное, даже от президента любой страны меньше зависит человеческая жизнь, чем от решения пилота в сложный момент, от его выбора, опыта и ряда других причин.
Ничего сверхъестественного. Это жизнь и ее правила.
Но всем необходим какой-то скрытый, глубинный смысл в самых простых вещах. Когда я вижу, как ведутся мессы в католической церкви за углом моего дома, просто проходя мимо, заглядывая в открытую дверь, мне хочется рассмеяться. И я не богохульник, а просто знаю, что здесь, на земле, мы хозяева и только нам отвечать за то, что мы тут натворили.
Но пока у меня есть время, пока я чувствую силы, мне нужно продолжить игру. И у меня есть собственная паства, которая нуждается в этом.
Время собрания всегда выбрано неслучайно. Я рассылаю сообщения на телефоны участников за пару часов до начала, и опоздание даже на минуту наказывается серьезным штрафом. Мне нравится момент, когда они тихо заходят, я узнаю каждого по шагам, стоя к ним спиной. Не разговаривая между собой, рассаживаются вокруг стола и застывают, глядя на меня. И я для них больше, чем пилот самолета, на борт которого они попали неслучайно. Всем известно, что для управления нужен ряд навыков, теоретические знания, опыт, хорошая интуиция и успех обеспечен.
Но никто из моих подчиненных не знает, что делает меня тем, кто я есть, и почему они не могут сопротивляться страху, который каждый раз испытывают, глядя на меня, хотя я стою к ним спиной. Самая незащищенная поза, но они боятся. Потому что не понимают, ищут сложности, тайны, секрет, который дает мне власть над их сознанием. И я дергаю нити сомнения из их потаенных страхов, заставляя выполнять свою волю, но внушая в глупые головы марионеток, что это они решили, это их выбор.
Вы тоже думаете, что я отчасти сверхъестественен? Или сумасшедший псих, который несет бред уже несколько десятков страниц. Вы правы, но только отчасти.
В течении суток есть такой момент, когда свет падает в окно под особым уклоном, а стол расположен таким образом, что участники собрания не видят в отражении стекла то, что вижу я… Их отражение. Каждого из них. Все их эмоции, жесты, движения, все, что выдает мне нужную информацию, а они верят, что я читаю их мысли, и это пугает больше, чем что-либо еще.
Разве нет? Вы бы не боялись? Человека, стоящего к вам спиной, но предугадывающего каждый вопрос, который вы собираетесь задать. И пока вы пытаетесь фильтровать и контролировать свои мысли, я пользуюсь этим моментом уязвимости и вкладываю свои.
Все настолько просто, что я иногда удивляюсь, почему никто до сих пор не разгадал мой маленький секрет?
А, может быть, никто и не пытался?
И им просто нужен такой, как я, чтобы не чувствовать себя брошенными в остановившемся поезде под названием «жизнь».
Алисия
Это первый раз с последней встречи, когда я вижу Перриша, точнее не его самого, а прямую спину и короткостриженый затылок. Идеально сидящий на нем темно-серный со стальным отливом костюм наверняка подходит к его глазам. Но я не узнаю точно. Возможно, я не скоро увижу лицо Рэнделла, если мы будем встречаться только на собраниях. Прошла целая неделя с момента моей истерики, и я до сих не могу до конца себе объяснить, чем был вызван тот срыв. Нервы сдали или что-то еще, но я попыталась абстрагироваться от мучивших меня мыслей и предположений и занялась приятными хлопотами, связанными с обустройством новой квартиры, посещением магазинов с одеждой, фитнесс-зала и салонов красоты. По началу я остерегалась ходить по улицам, постоянно озиралась по сторонам, не чувствуя себя в безопасности после истории с Галлахером, точнее, его наемниками. Пусть у меня новое имя, но лицо-то старое и кто-то из людей Саймона может узнать меня и призвать к ответу. Но постепенно я расслабилась и страх сошел на нет.
На самом деле, еще больше, чем Галлахера и его мести, я боялась встречи с Итаном, потому что не знала, что ему сказать. Когда он пришел ко мне тогда, то застал меня в минуту слабости, и я нуждалась в нем, нуждалась в ком-то, кто бы приземлил меня, напомнил, кто я есть на самом деле. Но Итан видел наше приключение немного иначе, судя по тому, что он мне говорил. Я запуталась, и сама уже не знаю, что чувствую к нему. Все слишком сложно. События следуют одно за другим, как из рога изобилия. Я бы не смогла его выгнать, если бы Итан пришел, и, возможно, я даже ждала его, но мне повезло, и уже вечером после того, как я отправила его прочь, он позвонил и сообщил, что уезжает на пару недель в Германию, за братом, где тот проходит лечение. Эта отсрочка поможет мне разобраться в том, что я чувствую на самом деле, хотя, иногда вместе разбираться легче, чем на расстоянии. Но я не обрывала связь окончательно, и мы каждый день созванивались и говорили часами. Наверное, это хороший знак… Перриш до сих пор никого из нас не наказал, а тут уже два варианта событий. Или отпустил ситуацию на самотек, или ничего не знает, и камеры действительно были отключены, или никто не просматривал записи. Нас много, и каждую минуту жизни отследить невозможно. Нужна целая бригада операторов, которые бы работали в две смены.
