– Прекрасная новость. Тридцать мужиков, с которыми я, возможно, каждый день здороваюсь за руку, трахали мою жену. Я должен радоваться?
– Ты ничего мне не должен, – тихо говорит Джина, качая головой. – Меня не спрашивали. Перье держал меня насильно. Там еще была моя подруга. Я могу попросить тебя узнать, что с ней? Миа Лейтон. Она не раз меня спасала и поддерживала в трудную минуту.
– Ты серьезно? Хочешь, чтобы мои люди вытащили из этого гадюшника еще одну шлюху? Может, мне ее второй женой взять? Уверен, что она такая же умелая и опытная, как ты. Было бы неплохо, да, любимая? – с яростью изливаю я на нее свой гнев, ревность и боль от ее предательства.
– Ты можешь развестись со мной… – бормочет она, едва шевеля губами.
– Ты смеешься? – рычу я, нервно запуская пальцы в свои волосы. – Накануне выборов? Тебе стоило рассказать мне с самого начала о своих приключениях. Блядь, это просто немыслимо, Джина. Я не какой-то клерк средней руки. Ты знала, кто мой отец и какую ступень занимает в жизни города. Ты чем, мать твою, думала? Если они узнают? Если до отца дойдет хотя бы толика того, что ты тут вывалила, ты уже через пятнадцать минут исчезнешь с лица земли, и даже я не смогу ничего поделать. Ты понимаешь, во что влезла, Джина?
– Я влюбилась в тебя…
– Только не надо, – вытягивая руки в отрицательном жесте, нервно смеюсь я. – Оставь свои сказки для другого идиота.
– Ты думаешь, что я могла бы притворяться почти пять лет?
– Ты могла лгать мне почти пять лет, Джина. И лгать виртуозно.
– У нас дочь.
– У меня дочь! Запомни это, заруби себе на носу. У меня дочь, – рычу я, снова хватаю ее за плечи, сжимаю пальцами до синяков и трясу, как тряпичную куклу. – Идиотка. Идиотка! Вот ты кто. Поняла меня?
– Я знаю, – она поднимает на меня полные боли глаза, бесконечные ручьи слез стекают по мертвенно-бледным щекам. Мое сердце разрывается между яростью, ревностью, гневом и всем тем, что чувствовал к ней эти годы. Я люблю ее, черт. Люблю. Любую.
– Дура, – тихо произношу я, прижимая к своей груди, отчаянно обхватывая руками. – Я все решу. Никто ничего не узнает. Если нужно, я сам их всех убью. Своими руками.
Ее тело сотрясается от рыданий в моих руках. Мучительных, надрывных. Никогда она так не плакала. Здравый смысл говорит о том, что я должен избавиться от нее, как от бомбы замедленного действия, обезопасить себя и свою семью, сохранить репутацию имени Бэллов любым путем. Но сердце, обливающееся кровью в ответ на каждый горестный всхлип, срывающийся с ее губ, не позволяет мне прислушаться к рассудку. И я понимаю одну простую истину, что эта женщина нужна мне больше, чем карьера, власть, и прочие атрибуты красивой жизни. Все, что меня волнует в данный момент – это горькие бесконечные слезы Реджины, насквозь пропитавшие мою домашнюю футболку. И все, чего я хочу – это найти способ утешить ее.
– Мы справимся с этим, Джина. Справимся, – шепчу я, опускаясь вместе с ней на диван и качая в своих руках, словно маленького ребенка. Испытав такой мощный моральный и эмоциональный стресс, Джина почти сразу вырубается, даже во сне продолжая всхлипывать. Я поднимаю ее на руки и отношу в спальню, где, накрыв одеялом, всю ночь без сна сижу рядом, пропуская ее шелковистые волосы сквозь свои пальцы, и пытаясь понять, как спасти ситуацию малой кровью.
И я почти прихожу к самому оптимальному варианту уже под утро, когда Реджина снова начинает беспокойно метаться по кровати. Она хрипит, словно ей не хватает воздуха, бьет ногами, сбивая вниз одеяло. Я кладу ладонь на ее пылающий лоб, покрытый холодной испариной.
– Джина, успокойся. Это сон, – мягко говорю я, пытаясь удержать ее на месте, но она впивается ногтями в мои запасться, словно пытаясь сражаться со мной.
– Нет. Не надо. Оставь меня в покое, – кричит она с отчаянием, разрывающим мое сердце. Ей и раньше часто снились кошмары, но никогда еще она не билась так сильно.
– Ты в безопасности, – шепчу я, наклоняясь к ее лицу. Я боюсь действовать активнее, чтобы не напугать еще больше. Мягко глажу ее по щекам, но от этого она еще сильнее сопротивляется.
– Прошу тебя, Рэнделл, отпусти меня, – надорвано поизносит ее голос, заставляя меня оцепенеть. Я застываю, невидящим взглядом глядя на бьющуюся в объятиях ночного кошмара жену.
Рэнделл…
Я знаю только одного человека с этим именем.
Рэнделл Перриш. Его имя не произносят даже шепотом. Враг, которого нельзя убить.
Я не верю в совпадения.
Я знаю, кто она. Моя жена…
Роза Перриша.
Десятки попыток, закончившиеся трагедией.
Ее я даже не заподозрил.
Почему?
Боль простреливает сердце, делая меня на несколько минут невосприимчивым к внешнему миру. Вчера она разрушила меня, а сегодня убила окончательно.
Реджина
Меня разбудил настойчивый взгляд, прикованный ко моему лицу. Странное ощущение. Одна часть меня уже бодрствовала, а другая… другая боялась просыпаться. Я не знаю, что скажу, когда посмотрю в глаза человеку, который, возможно, не сомкнул глаз за эту ночь, и у меня больше нет в арсенале оправданий и объяснений. Если Нейтон примет решение вычеркнуть меня из своей жизни и лишить дочери, то я не смогу его остановить. Что бы я сейчас ни сказала и ни сделала, это не поможет перечеркнуть годы лжи, в которую я заставила его окунуться. Я не имела права. И Нейтон абсолютно правомерен выбрать для меня любое наказание. Я знала, в глубине души знала, что карточный домик, которым был наш брак, рано или поздно рассыплется, стоит ему узнать хотя бы часть правды. И я жила в страхе, каждый день, каждую минуту.
Я не имела права.
Не имела права входить в его жизнь и тащить в нее скелеты своего прошлого. Я ходячая угроза для его карьеры, для репутации его семьи и собственной дочери. Почему я пошла на риск? Почему согласилась выйти за него замуж? Мне стоило уехать и растить дочь одной. Но что я могла дать ей, какое будущее предложить? Я слишком хорошо знаю, что такое нищета, голод безысходность. На первое время мне бы хватило денег от продажи машины и квартиры, купленными в оплату моих услуг Перришем. Или я могла бы вложить вырученные средства в банк под проценты, где они сейчас и лежат, или открыть собственный бизнес. Я все это могла сделать… но как всегда выбрала легкий путь, а точнее тот путь, на который меня подтолкнул, и, не побоюсь этого слова, запрограммировал Рэнделл Перриш. Что бы он предпринял, прими я другое решение?
И в том, и в ином случае меня бы ждал крах. Как бы я ни карабкалась из болота, в котором родилась и барахталась, пытаясь достичь берега, он бы столкнул меня обратно.
Я была счастлива последние годы, настолько, насколько могла, испытывая постоянный страх потерять то, что имею. Могу ли я теперь жалеть об этом?
Открыв глаза, я наталкиваюсь на немигающий, пронзительный взгляд мужа и впервые не могу понять, о чем он сейчас думает. Раньше мне было легко читать его, как открытую книгу, но вчера все изменилось. Нейтон тоже показал мне сторону, о которой я не знала и не подозревала, или просто предпочитала не замечать. Я всегда считала его просто своим мужем, не частью империи Бэллов, которые, не смотря на показную нравственность и порядочность, способны идти по головам, если им что-то угрожает. Он всегда говорил такие правильные вещи и совершал поступки, заставляющие гордится им. Нейтон так много занимался благотворительностью, старался делать все возможное, чтобы помочь городу достичь былого величия, медленными шажками, но зато уверенными. Нейтон точно знал, что хочет и как этого достичь. А теперь он говорит, что уничтожит всех, кто может узнать меня и скомпрометировать имя Бэллов. И я не сомневаюсь, что он это сделает. Руан Перье заслужил смерти, но остальные? Как далеко Нейтон готов пойти? Скольких ликвидировать, чтобы защитить меня и себя.
