– Я тебе не верю, – Лиса отрицательно качает головой.
– А ты спроси, когда увидишь в следующий раз, – криво ухмыляюсь я, и, наклоняясь, провожу кончиком языка по заостренному пику соска, сжимая пальцами второй. Ее ладони упираются в мои плечи, пытаясь оттолкнуть, и эта ее игра в невинность начинает меня порядком утомлять. Я слишком хорошо ее знаю, чтобы поверить в проснувшееся целомудрие. – Руки за голову, – требую я неумолимым тоном. На несколько секунд Лиса зависает, но потом делает то, что ей сказали.
– Закрой глаза, и не открывай, пока не скажу, – озвучиваю еще одно правило. – Слушайся меня, и все будет хорошо.
Мои губы снова атакуют ее грудь жадными, алчными ласками. Обвожу сосок кончиком языка, прежде, чем втянуть в рот, зажимаю зубами, заставляя ее вздрагивать и всхлипывать от легкой боли, вызванной укусами, чередующейся с ласковыми поглаживаниями. Ее бархатистая кожа так и манит попробовать ее всю, что я и делаю. Повторяю губами, языком каждую линию, каждый цветок на ее грешном, восхитительно-чувственном теле, постепенно начинающем таять под моими губами и пальцами, как воск. Мои пальцы повсюду, изучают, проникают, ласкают, сжимают, вызывая тяжелые вздохи, тихие, жалобные стоны. Ее тяжелое дыхание становится все более частым, и я чувствую, как она задерживает его, когда, раздвинув трясущиеся колени, я ласкаю губами чувствительный бугорок. В ноздри ударяет ее сладкий пряный запах, оголяя до предела каждый нерв на моем теле. Мне тяжело сохранять самообладание, абстрагироваться от собственной жажды, но я утешаю себя тем, что мой момент триумфа настанет и совсем скоро. Ее бедра непроизвольно приподнимаются, повинуясь инстинкту. Потираю языком чувствительный комочек, поникая в нее двумя пальцами.
– Не надо, прекрати. Зачем ты это делаешь… – всхлипывает она, когда нащупав пульсирующий бугорок у нее внутри, я начинаю ритмично массировать его быстрыми движениями. Вопрос настолько глупый, что нет смысла отвечать на него. Тем более, губы заняты более важным делом. Язык кружит вокруг крошечного клитора, пока я согнутыми пальцами уверенно подвожу ее к оргазму.
– Хватит, – она почти кричит, дергаясь всем телом. Я удерживаю ее, властно положив ладонь на живот. Чувствительная точка внутри ее тела набухает сильнее, сигнализируя о том, что Лиса уже близко, бедра хаотично скользят по одеялу. Я приподнимаю голову, облизывая губы, поддавшись соблазну посмотреть на нее в момент оргазма. Пылающее лицо, закушенная губа и разметавшиеся волосы, взгляд зацепляется за задорно торчащие соски и снова возвращается к лицу. Она резко выгибается, издавая почти болезненный стон, резко зажимает мою руку, но предательская судорога уже начинает сотрясать ее тело мощным оргазмом, обильно пролившимся на мои пальцы. Резко приподнимаясь, я накрываю хватающие воздух горячие губы глубоким поцелуем. Мой язык скользит внутрь, позволяя ей почувствовать вкус собственного желания. Пальцы, скользкие от ее соков, обхватывают шею, но пребывая во власти эротической эйфории, она едва ли осознает происходящее. С низким стоном углубляю поцелуй, и одновременно усиливаю давление на ее горло, пережимая сонную артерию. Пока я не в ней, контролировать процесс куда проще. Ее глаза распахиваются, растерянно глядя на меня, и я отрицательно качаю головой, давая понять, что она нарушает правила. Лиса впивается пальцами в мои плечи, оставляя борозды от ногтей. Она пытается оттолкнуть меня, но я гораздо сильнее. Бьется, как золотая рыбка, выброшенная волной на песчаный берег. Движения ее тела подо мной становятся все более хаотичными, рваными, пока Лису не накрывает еще одна волна болезненного удовольствия, вызванного страхом и короткой нехваткой кислорода. Я отпускаю ее губы, позволяя сделать вдох, и расслабляю давление на шее. Она шумно дышит, в панике пытаясь столкнуть меня с себя, но представление только началось…
– Успокойся. Не заставляй меня надеть на тебя наручники. Не сопротивляйся. Не трать силы на бессмысленное сражение, – требовательным тоном произношу я, и снова целую ее. Глубоко и чувственно. – Не бойся, – шепчу, отрываясь от ее губ. – Это просто такая игра, Лиса. Тебе ничего не угрожает.
– Ты можешь этого не делать? – тяжело и часто дыша, спрашивает она.
– Могу, – резко отвечаю я. – Но не хочу.
– Мне страшно… – в голубых глазах стоят слезы. Я верю ей.
– Мне тоже, Лиса, – признаюсь я. – Каждый раз.
– Зачем ты это делаешь?
– Прекрати задавать вопросы. Мы впустую тратим время. Сними с меня штаны, Лиса, – теряя терпение, резко бросаю я. Время, отмеренное на уговоры и болтовню, давно закончилось.
– Ты серьезно? – она пытается поймать мой взгляд, ее ладони скользят по моей спине вниз, задерживаясь на резинке брюк.
– Сними, – рычу я, зарываясь лицом в ее влажные шелковистые волосы. Ее пальцы забираются под резинку спортивных штанов и тянут вниз. – Быстрее, Кальмия. Не бойся.
– Почему Кальмия? – хрипло спрашивает она, но тут же забывает о вопросе и потрясенно охает, когда я глубоким и мощным толчком вхожу в ее подготовленное тело. Я замираю на долю секунды, чувствуя, как влажные створки сильно сжимают меня по всей длине. Я знаю, что она делает это специально. Низкий стон срывается с губ, болезненная волна напряжения переходит с позвоночника на область паха, делая меня еще больше.
– Хочешь доставить мне максимум удовольствия, розочка? – хрипло спрашиваю я, начиная жестко двигаться внутри пульсирующего бархатистого лона. Одна ладонь забирается под ее упругие ягодицы, приподнимая навстречу каждому удару. Другой рукой я удерживаю вес своего тела, двигающегося с бешеной скоростью.
– Слишком сильно, – шипит Лиса, упираясь одной рукой в мою грудь, другая пытается сдержать удары моих бедер. Но то, как она течет говорит о том, что на самом деле ее все устраивает. Лицемерная сучка. Наклоняясь, я целую ее, захватывая нижнюю губу и несильно кусая. Потом резко выхожу из нее и, отстраняясь, переворачиваю на живот. Ставлю на колени, но те скользят по гладкой поверхности простыней, и она неуклюже падает, вызывая у меня взрыв хриплого смеха. Пока Лиса обиженно фырчит, я беру две подушки и подсовываю под ее живот. Обхватывая ее запястья, заставляю взяться руками за изголовье, фиксирую необходимую позу.
– Извини за простыни. Они очень неудобные, – шепчу я ей в ухо, накручивая на руку густую копну черных волос и несильно тяну на себя, заставляя прогнуться. Звучно шлепаю по соблазнительной заднице, делая глубокий толчок, стискиваю зубы, глотая стон. Черт, ее внутренние мышцы стискивают меня еще сильнее в этой позе.
– Все еще слишком, Кальмия? – спрашиваю я, натягивая ее волосы сильнее, запрокидывая голову назад, провожу языком по соленой от пота коже на ее горле. И она снова напрягается. Бл*дь, я рычу, когда стенки ее лона начинают сокращаться вокруг моего члена.
– Не делай так. Не сейчас, – приказываю я, продолжая ритмичные движения. Лиса с трудом удерживает равновесие, хватаясь за поручни изголовья и судорожно всхлипывая от каждого удара моих бедер об ее упругую задницу. Провожу свободной рукой по беззащитно выступающему позвоночнику Лисы, сжимаю ягодицы, сильнее насаживая на себя. Ладонь скользит по плоскому животу и ниже раздвигая пальцами влажные лепестки, сжимая набухший клитор, а потом растирая его подушечкой большой пальца.
