– Не прикасайтесь ко мне, – только и смогла пропищать я, сама не понимая, куда делась вся моя «магия», которая обычно дурманила мужчин. Я привыкла, что меня боготворят.
В моих мыслях произошел целый разлом устоявшегося стереотипа. Даже Ясин смотрел на меня с уважением, а этот…в мое сердце начали проникать острые иголки, пробудившие в нем прежде незнакомое чувство. Страха. Несправедливости. Удар по собственному и без того замученному эго.
– Скоро ты будешь умолять меня о том, чтобы я к тебе прикоснулся, – я смотрела на его губы. Верхняя – четко очерченная, нижняя – полнее. Слегка покусанная…и уверена, не им. – А вот я не уверен, что люблю трахать бревна. Херовый ты подарок.
Я открыла рот, чтобы закричать, возмутиться и вообще сделать хоть что-нибудь, но он вставил большой палец меж моих губ.
– Молчать. Ты говоришь, только когда я спрашиваю. Сегодня.
– А не то, что? – все же вырвалось у меня, и его палец тут же глубоко ворвался в мой рот. Кай заскользил им по моему языку…и это вторжение в личное пространство просто перешло всякие границы.
Хотя, о чем я? На тот момент я еще не знала, что такое «настоящее вторжение в мое пространство от Кая Стоунэма».
Мои слова превратились в мычание, и мне безумно захотелось откусить его чертов палец, но я просто боялась, что в ответ он сожрет мое сердце и не подавится.
Или ударит. Физическая боль пугала меня, слишком ярки были воспоминания из прошлого.
А удар такого сильного мужчины может довести и до беспамятства.
Я же должна быть хитрее…я же…ведь все же…я же, черт подери, красивая, почему он так позволяет себе обращаться со мной?!
– Леа, дорогая, – почти пропел Кай, уничтожая меня своим взглядом. В стеклянных нечитаемых глазах я могла видеть свое отражение – образ крошечного, трясущегося от страха существа. – Последствия твоего непослушания могут быть разными. Я очень…быстро выхожу из себя. Ты и не заметишь.
– Помнится, ты разрушила мою политическую карьеру за один день, или сколько времени тебе понадобилось на твою убогую статью?! Но я не буду так благосклонен к тебе. Я буду разрушать твой мир медленно, отрывая по кусочку, – безумие, отразившееся в его взгляде, напугало меня куда больше, чем его слова.
Я попыталась сглотнуть, но его палец глубже проник в мое горло. Он хотел, чтобы я давилась.
– Соси его, – в его выдохе была такая похоть, от которой все внутри меня болезненно сжалось. Незнакомое чувство. И оно…неприятное. Потому что новое.
А потом все стер стыд. Унижение. Я почувствовала кровь, прилившую к щекам и отрицательно покачала головой. Но Кая это только подстегнуло.
– Ты дорого обошлась мне, шлюшка. За тебя я простил этому идиоту такой долг, какой тебе в жизни не выплатить. Поэтому будь послушной девственницей, иначе ты вообще потеряешь всякую цену. Девственница ты бракованная конечно, но я всему тебя научу. Скоро ты будешь раздвигать ноги по щелчку моих пальцев.
Я снова отрицательно помотала головой. Пытаться говорить было бесполезно. Его палец шевелился у меня во рту, и только я подумала о том, что это похоже на…
– Видимо, ты не понимаешь по-хорошему, – я услышала позвякивание ремня и звук открывающейся молнии. Страх наверняка отразился в моих глазах, потому что из легких Кая вырвался глухой и злорадный смех. Я поняла, что он собирается сделать. Вставить мне в рот, но уже не большой палец. Кое-что намного больше.
Боже. Психопат! Верните меня в мою дорогую золотую клетку! Хоть на всю жизнь! Лишь бы не к этому…
К своему стыду я начала сосать его палец. Как быстро он укротил меня. А потом я впервые за долгое время почувствовала, как слезы прорывают плотину внутри меня, душат, просятся наружу…
– Итак ты – девственница, – взгляд повелителя. – Но наверняка ты пробовала член на вкус. Соси! Продолжай, продолжай, сучка…это все ради твоего же блага.
Я уже не понимала, что происходит. Это не было физическим насилием. Пока не было. Он не бил меня, не насиловал. Он решил пропустить эту «прелюдию» и сразу стереть то, чем я всегда так дорожила – гордость, чистую женственность и непорочность.
Что-то темное, то, что отвечало за мои непрошенные и страстные сны на секунду очнулось во мне, но я быстро прогнала это из своих мыслей.
Это что-то проснулось, когда он неслышно, с томной хрипотцой произнес «член на вкус».
Гадость. Гадость. Гадость…то, что он говорит – гадость! Как это может заводить? А его заводит.
– Кивни, если да.
Я отрицательно покачала головой, продолжая сосать. Чудовищно. Еще чудовищнее то, что его палец не вызывал у меня необходимого отвращения.
Когда дружок Мейсона прикоснулся ко мне, я уже учуяла его неприятный запашок, от которого была готова вытошнить все содержимое своего желудка. Кай же был «чистым». Снаружи. Ухоженным. Деньги позволяли, а положение обязывало выглядеть идеально.
Но никакой косметический ремонт, не может очистить его темную душу – это я почувствовала сразу.
– Хм, значит совсем неопытная. Про задницу тогда спрашивать не стоит. Ты краснеешь даже от самых скромных вопросов…это интересно. Как и то, что ты девственна с таким-то личиком. Как и то, что ты довольно холодна.
Кай наклонился ближе к моему лицу и высунул палец из моих губ, слегка хлопнув им по языку напоследок. Я наконец-то вдохнула полной грудью, чувствуя, как во рту скопилось слишком много слюны.
Зеленые глаза словно всю душу из меня вытягивали. Потихоньку, по капле, Кай доставал из самых тайных уголков моей уши все секреты, читая меня, как открытую книгу.
– Вы же гребанный конгрессмен, – не удержалась я, понимая чем чревато мое «вяканье». Его штаны по-прежнему были расстегнуты и даже приспущены…я могла видеть серую полоску боксеров, плотно прилегающую к его коже. Кай стоял так близко, что я могла видеть короткие волосы в самом низу его живота и вздувшиеся вены…
Это уже слишком интимно. Меня бросило в жар. Впервые в жизни меня бросило в жар рядом с мужчиной, но то была белая горячка, порожденная страхом.
– Это незаконно! Я человек! У меня есть права и свободы! Вам за такое грозит.., – но договорить я не успела, потому что Кай опять хлопнул по моим губам – не сильно и больно, но достаточно, чтобы я прикусила себе язык и снова оказалась в болоте из унижения.
– Блядь, ну, хватит болтать, – нервно процедил Кай. Его явно раздражало то, что кукла не просто бракованная, так еще и с неудобной функцией разговора. – Я не насильник, но ты вынуждаешь меня заткнуть твой рот. Поэтому ничего лишнего. Просто отвечай на вопросы. Сухую телку трахать неприятно, но твой ротик…он влажный всегда, – моя душа ушла в пятки от грязи и пошлятины, которые он на меня выливал.
Я не насильник. Только настоящий насильник будет отрицать это.
Я почувствовала это внезапно – все мышцы внизу живота на миг болезненно сжались и тут же расслабились.
