– Не погибла же, – настаиваю я, и прижимаю ее спиной к застекленной стене, которая разделяет комнату и балкон. Если Стефания так хотела посмотреть на ночной город, то так куда безопаснее. Я вижу ее горящие янтарным пламенем глаза, сверкающие куда ярче огней города, отражающихся на поверхности стекла.
Не смотри ей в глаза. Не смотри. Она, несомненно, хороша, но она никогда не займет в твоем сердце ее место.
– Ты совсем спятил? Ты не получишь меня. Нет. Отпусти, – Эффи начинает сопротивляться, но в ответ я лишь раздвигаю губы в ухмылке, и, обхватив хрупкие запястья, поднимаю руки Стефании над головой, и делаю пару дразнящих движений бедрами против ее, позволяя ощутить каменную эрекцию и полную готовность без позволения проникнуть внутрь ее теплого тела. Эффи остается только отворачиваться и слабо вырываться, заставляя меня искать и ловить ее сладкие губы, покрывая их поцелуями и укусами, на которые она отвечает спустя несколько секунд борьбы. Стефанию пробирает дрожь, я кожей ощущаю ее тепло и желание, когда резким движением отодвигаю в сторону ворот тонкого халата, оценивающим взглядом скользя по налитой груди с призывно торчащими розовыми вершинками. Они маленькие, как мне нравится. Все в ней будто создано по моему мысленному заказу, черт подери. Ни придраться, ни оторваться, ни отказаться. Ленивым движением кружу подушечкой большого пальца по ореолу вокруг соска, выбив из упрямой девочки мягкий стон, посылающий новую волну приятного покалывания по всему телу. Она чувственная и нежная, и я сам тут умру, если не воспользуюсь ее узкой малышкой прямо сейчас.
– Боже, ты так на меня смотришь… – вырывается из ее губ, пока я сжимаю в ладони и согреваю ее аккуратную грудь.
– Как? – дразню я, проводя языком по пересохшим губам. Я знаю, как смотрю на нее. Собственный голод в моем взгляде застилает взор пеленой похоти, но я держусь из последних сил, чтобы завести и ее, и продлить наше удовольствие. Она же недавно лишилась девственности. Нужно быть полным придурком, чтобы не порадовать эту крошку небольшой прелюдией.
– Словно съесть меня хочешь, – мягко выдыхает Стефания, прогибаясь под воздействием моих действий и взгляда. Часть шелковой ткани спадает с ее плеча, обнажая моему взору чуть больше ее совершенного тела. Такое чувственное, нежное и горячее. Каких я только не видел, но она совершенно особенная, и меня сводит с ума ее кожа, когда прикасаюсь к ней, вдыхаю ее запах, за один вдох, вышибающий из моей головы мысли о работе и других женщинах.
О других развлечениях.
Наверное, обо всем, кроме одного – Эмили.
– Так и есть, сахарок. Я тебя съем. Я буду долго поедать тебя этой ночью, – со смешком обещаю я, припадая губами к ее сладкой груди, зажимая зубами вершинку соска. Приходится отпустить ее руки окончательно, когда девушка реагирует на мои действия рваным всхлипом и мягкими круговыми движениями бедер, и тут моему члену становится критически тесно в тренировочных штанах. Бля*ь.
– Нет-нет-нет-нет-нет! Мне повторить еще раз? – она играет со мной, распаляя наше общее желание еще сильнее. Как давно мне говорили «Нет»? Целую вечность назад.
Женское «нет», сказанное вожделенным тоном – это настоящее безумие.
– Повтори сто раз. Я же сказал, что держу тебя. И не отпущу. Никогда. И никуда, – уверенно заявляю я, лаская раскрытой ладонью ее тело: грудь, ключицы, впалый и плоский животик, вырисовывая на нем цифры и знаки, подбираясь ниже, к чувствительным нижним губам, находя пульсирующий клитор меж влажных лепестков и зажимаю его круговыми движениями, неотрывно глядя в ее глаза, в которых вспыхивает такая гамма противоречивых эмоций, что у меня мозг взрывается их разгадывать.
– Чего ты боишься? В чем дело? – я не люблю ходить вокруг да около и всегда все говорю прямо. И спрашиваю о желаниях, вместо того, чтобы творить непонятную хрень, которая может не нравиться девушке. Ведь все они разные, и подобрать один пароль, сразу ко всем – невозможно. Я хочу найти самые слабые места Стефании, намагнитить ее тело на свое. Навсегда. Казалось бы, зачем мне такая неопытная? Но меня даже это не пугает и не парит. Да, придется многому ее научить, зато со мной у нее все будет впервые. – Как тебе нравится, девочка? Ты же трогала себя здесь все эти годы?
– Нет… никогда, – томно отвечает Стефания, но при этом ее улыбка и едва приоткрытый взгляд, говорит об обратном. Я уже знаю, какой плохой девочкой она может быть. Но только для меня.
А дальше, наши разговоры теряют всякое значение, потому что превращаются в эротичный бред едва слышным шепотом, переплетенным с совместными стонами и тяжелым дыханием. Все мои стереотипы о Стефании рушатся в тот момент, когда она кончиками пальцев ног и пятками умудряется сдвинуть мои брюки вместе с боксерами и освободить мой напряженный до предела член. Мы теряемся в горячих поцелуях, продолжая дразнить друг друга словами и укусами, и она сводит меня с ума, вращая бедрами, потираясь о мой член, словно голодная кошка, вновь используя свои техники гейши, которыми ее, по-видимому, наградил не опыт, а сама природа. В конце концов, я запрещаю ей устанавливать свои правила, и не в силах больше терпеть, проникаю в ее узкое лоно, насаживая на весу, до упора, с наслаждением наблюдая за тем, как Эффи прогибается в моих руках. Ее кожа блестит от капель пота, а волосы находятся в полном беспорядке, который устроил я, и я сам не замечаю, как мы оказываемся на полу балкона, где не очень удобно, но чертовски приятно заниматься сексом. Сначала она хочет, чтобы я взял ее в классической позе, но я понимаю, что вновь не готов смотреть ей в глаза, теперь во мне нет места нежности и медленным играм, и я снова зверею, переворачивая ее на живот, хватая с балконного кресла мягкую подушку, подложив ее под бедра Стефании. Раздвинув аппетитные ягодицы, я мрачно ухмыляюсь и, придерживая распятую подо мной девушку за шею, одним толчком проникаю сзади в плен ее горячих стенок, обхватывающих мой член так сильно, что в глазах мгновенно темнеет от удовольствия, колкой дрожью заставляющей замереть все тело. Всего на секунду я замираю, позволяя ей ощутить меня, прочувствовать.
– Так, маленькая. Расслабься, сахарок. В тебе слишком тесно, когда ты так напряжена, – срывается с моих губ, когда я наклоняюсь к ее волосам, чтобы провести по ним кончикам носа, вдохнуть запах, словно одержимый маньяк. Внутри нее я твердею еще сильнее, и мне сносит крышу, когда она совсем не скромно так шепчет:
– Я сойду с ума, если ты не трахнешь меня прямо сейчас, Стоун, – выдыхает Стеф, слегка двигая бедрами, и ее слова окончательно сносят мне башню, дают «зеленый» свет на самые грязные действия и резкие движения, которые заставляют меня забыть о том, с кем я имею дело. Черт, я тараню ее без остановки, на выдохе и вдохе, сходя с ума от того, как мой член скользит в ее влажном и горячем лоне, как она постанывает и кричит, отвечая на каждый мой удар. Как шипит, когда я терзаю и шлепаю ее ягодицы, и как недовольно хнычет, когда резко выхожу из нее, чтобы стремительно засадить снова.
Пол становится идеальным местом для нашего страстного танца. Сзади… сбоку… как угодно, но только не глаза в глаза. Поскольку мы делаем это без защиты, Стефания спустя какое-то время уже полностью «моя» – и, несмотря на то, что мне нравится видеть свои метки на ее теле, я отношу ее в душ, где мы вновь не можем остановиться «поедать» друг друга. Ее руки также бесстыдно и свободно, как и мои, скользят по моему телу, и по ее взгляду, я вижу, как Стефании нравится поглаживать мои мышцы из стали и прикасаться к всегда готовому и каменному члену. Я бы не отказался от минета, но что-то останавливает меня, когда я хочу просто взять и по-привычке поставить ее на колени…
