Дальше, мысли путаются, и, не досчитав даже до трех, я проваливаюсь в глубокий сон, так и не услышав от своего «водителя» ни слова. Ясно мне только одно, что я – дура, потерявшая бдительность, а за рулем сидит вовсе не Джозеф.
Однако, даже находясь в беззащитном состоянии, не способная ясно мыслить, я догадываюсь, куда везет меня человек, притворившийся моим водителем.
К Астону.
* * *
Я просыпаюсь на мягком и удобном ковре, но осознание этого факта – слабое утешение в моей ситуации.
Добро пожаловать в золотую клетку, птичка.
Я узнаю этот долбанный ковер из тысячи: сделанный из шкуры белого медведя, напугавший меня еще тогда, когда я оказалась в этой «особой» спальне Уилла в первый раз.
Мне с первых месяцев нужно было понять, какой человек мой будущий муж – разве может быть у меня что-то общее с мужчиной, который настолько бессердечен по отношению к животным, что так хладнокровно украшает интерьер комнаты данным «трофеем»?
«Стефания, это подарок от моего партнера. Тебе не о чем беспокоиться. Это эко мех, ненастоящий. Я так понимаю, шубу тебе лучше не дарить?» – отшутился тогда Астон, когда увидел ужас, отразившийся на моем лице при виде убитого животного.
И я до сих пор не знаю, соврал он или сказал правду. Я на все детали всегда закрывала глаза, оправдывала Уилла если он вдруг исчезал на несколько дней, когда наши отношения только начинались… порой он добивался меня так, словно других женщин для него не существует. А иногда, забывал о моем существовании. Даже после той ночи на озере, он около месяца держал меня в подвешенном состоянии, и я не понимала: вместе мы или нет?
После работы с психологом я многое осознала: все эти действия совершались намеренно, специально. Астон проверял, выйдет ли из меня хорошая жертва, насколько сформированная и независимая личность. Таковой я тогда, разумеется, не являлась. Такие, как Уилл, всегда ищут надломленных внутри, тех, у кого в душе можно найти открытую рану и пустить в ней свои ядовитые корни.
Когда он исчезал дней на пять, я – девушка, которая не страдала от мужского внимания, думала только о нем. Срывалась и даже звонила ему первая, чтобы напомнить о себе… а Астон вел себя так, словно молчать пять дней после секса – это нормально. На мой звонок он всегда отвечал чувственным: «Привет, птичка». И начинал ухаживать с новой силой, и его оправдание «прости, не было времени позвонить, очень много работы» казалось мне логичным и правильным.
Только сейчас я понимаю, что мужчина, которому ты нужна по-настоящему, наберет тебе даже из Антарктиды. А может, и с подводной лодки. Откуда угодно.
А Уиллу не я была нужна. Ему нужна энергия, эмоции, кайф, наблюдая за тем, как унижаюсь и поддаюсь его приказам и влиянию. Ему нравится обладать красивой марионеткой, и дергать за ниточки. И я знаю, что не я первая, не я последняя его «кукла», но именно я умудрилась стать его женой и родить от него дочь. Может и зацепила его в конечном итоге больше, чем другие. Понятия не имею. Мой бывший муж – темная лошадка, но оправдать его поступки невозможно даже тяжелым детством, о котором я слышала. Классическая история – как говорят в России, «из грязи в князи».
Уилл Астон тщательно скрывает свое настоящее детство и юность, но психолог не раз объясняла мне, что насилие может идти только от того человека, который сам неоднократно ему подвергался. И это был мой самый главный страх, когда я еще жила с ним и все от него терпела – что Ника будет видеть весь этот ужас, что творится между нами и в будущем будет искать в жизни такую же модель отношений.
Мне бы этого очень не хотелось. Моя Звездочка заслуживает лучшей судьбы, и если честно, я бы лично переломала кости тому, кто бы посмел поднять на нее руку. Надеюсь, мне никогда не придется этого делать.
И теперь я чувствую эту разницу между здоровыми отношениями, и изначально неправильными – мужчинам можно простить очень многое, но никогда не стоит прощать нарушение своих личных границ. И тот факт, что мне вообще приходилось напоминать ему о себе, было тем самым нарушением. Несмотря на то, что я прекрасно понимала, что Астон не просто обо мне помнит, Уилл специально уходит в затишье, чтобы подсадить «жертву», то есть меня – на подобные отношения.
Когда ждешь его звонка и встречи и бесконечно думаешь: позвонит, приедет, напишет? А что он сейчас делает? Он же так много работает… ему, наверное, не до меня. Как только он освободится, он обязательно уделит мне внимание. Астон ведь не ерундой занимается, а зарабатывает деньги. Я ему очень важна и нужна, у него просто столько проектов, дел, совещаний…
И конечно он объявлялся с глубоким сожалением на лице, с горящими глазами, целовал меня до смерти, шепча о том, как скучал… и стирались эти дни ожидания, я забывала о них, не успевая считать его подарки, цветы и свалившееся на меня внимание… весь этот антураж, все эти его уходы и возвращения были лишь элементами игры, под названием «болезненная привязка», где я стала его главным экспериментом. Да и не главным вовсе, как оказалось. Когда вскрылись факты о его многочисленных изменах, уже после рождения Ники, я думала, что умру от боли. Но об этом позже. Главное – как видите, не умерла. Жива и здорова, и готова бороться со своим губителем снова. Я повзрослела, и многое поняла… а когда Кайл приехал ко мне в Дубай, я осознала главное: тот, кому ты нужна, никогда не будет играть с твоими чувствами. И уж тем более, не будет воспринимать тебя, как объект для психологических издевательств и экспериментов.
И все же… я боюсь, что-то внутри сломается, что он снова найдет способы окрутить меня, затуманить разум, и сделать своей безвольной марионеткой, которая забудет о здравом смысле, превратит в ручную кошку, царапающую стены, в отсутствии своего «хозяина». Мне бы этого не хотелось. Но только время покажет… насколько устойчива моя психика.
Я не суперженщина, я ни черта не сильная… я такая же, как все, обычная девушка. И мне, как и всем нам, свойственно метаться из стороны в сторону, поддаваться влиянию, и порой, я сама не знаю, чего хочу. Вот, вы это видите? Как я начинаю мыслить в его присутствии? Я уже подстраиваюсь, уже прогибаюсь… уже оправдываю себя за то, что могу дать слабину рядом с ним. Мне так нужно держаться за то, что я обрела и нашла в себе: за любовь к себе, к дочери, за право быть свободной. Я буду очень стараться, хоть и знаю, что меня осудят за то, какой могу быть рядом с ним, с Уиллом. Я начинаю играть в «послушную девочку», чтобы добиться времени наедине с Никой, да только заигрываюсь, и все возвращается на круги своя.
Мои чувства к Уиллу возрождаются. Чертовы, не убиваемые паразиты, поражающие все тело, живущие в эпицентре сердца. И поймут меня, только такие же «везучие», как я – остальных, прошу возрадоваться тому, что никогда не попадали в ловушку таких отношений. Я вам завидую.
Шею слегка сдавливает плотное кожаное кольцо, мысли заполняет туман, обволакивающий пульсирующие виски. Приоткрываю веки, и понимаю, что нахожусь во второй спальне Астона – не считая белого ковра и камина, в котором потрескивает алое пламя, здесь все от стен до цвета «игрушек» имеет черный цвет. У меня всегда крыша ехала, от количества тьмы в этой спальне. Она давит на психику, утомляет. Из запоминающихся деталей в спальне Астона стоит огромный рояль, хотя играть он не умеет, и кресло-трон, возведенный на небольшом пьедестале. Как там… у богатых свои причуды? Так и есть. Мой муж очень любит ощущать свое превосходство, и это чертово кресло, очевидно, очень поднимает ему самооценку и настроение.
