Как тогда, с отпечатками рук на ее шее.
Я был уверен, что эти отметины оставил на ее теле я. И никто другой.
Когда я увидел на ее коже огромные синяки и кровоподтеки, через пару недель, после нашего рандеву в Эмиратах, я был в шоке сам от себя. Эффи повела себя странно – прильнула к моей груди, и мило промурлыкала о том, что я не причинил ей боли. Ничего страшного не произошло.
Конечно, это было за гранью моего понимания. Я знал, что способен причинить подобную боль, но не хотел верить в то, что ей. И не понимал, как эта гордая девочка еще не исцарапала меня за такую жесть, створенную на ее теле. Это были не легкие синяки, это были фиолетовые «вмятины», украшающие ее совершенную, нежную кожу.
Она так и сказала: «Кайл, у меня очень чувствительная кожа. Ты ничего плохого мне ночью не сделал. Иногда, мне кажется, что синяки появляются по всему телу даже от дуновения ветра».
И я поверил в эту херню бл*дь.
Когда первые отметины начали заживать, я нашел на ее теле новые, и чуть не ли не охренел от того, что творю со своей девочкой. Страсть страстью, но мне бы не хотелось перегнуть палку… мать ее, мне реально было не по себе от того, что, как я думал, творил с ней.
Но поверить в это было легко, потому что порой Стефания будила во мне зверя. Эта девчонка знала, как завести с полуслова, даже на пустом месте. И в то же время, могла успокоить кипящий внутри вулкан одним поцелуем или мягкими объятиями.
Она бывала такой разной. Эмоциональной и настоящей. Холодной и закрытой. Забавной и серьезной. Странной (вы бы послушали о ее снах). Невыносимой. Импульсивной, эмоциональной, непосредственной, упрямой… мягкой, нежной, ласковой. Она – грань между последней сукой, и «хорошей девочкой», она моя грань фола.
Она была чертовым идеальным коктейлем, приготовленным только для меня. По крайней мере, я так считал, хоть и не предавал нашим отношениям окраску серьезности… у меня же есть принципы и правила.
Никаких «твой», «твоя». Нам было просто хорошо вместе. И мне этого было достаточно. Без обещаний, без клятв, без обязательств. С обоих сторон.
И возможно все было бы по-другому, если бы Стефания не вела себя так, будто какая-то часть ее души всегда будет для меня закрыта. Иногда, когда она лежала на мне, абсолютно голая и беззащитная, разомлевшая после моих мощных толчков в ее сладкое и тугое тело, она… была будто не со мной. Словно что-то, что обладает неимоверной силой, тревожило ее и не давало ей покоя.
Я списывал эти моменты на ее страхи и панические атаки.
Что ж, я был слеп, потому что сам ожидал того дня, когда мисс Кован мне надоест.
Этот день должен был наступить. Я предвкушал его.
Но не наступил, мать ее. Все стало только хуже.
Вопреки своим правилам, принципам и убеждениям. Вопреки тому, что считаю свою истинную привязанность к другой женщине предательством по отношению к Эмили, я влип.
И теперь, у меня открылись глаза на правду. Первое – ни черта меня не устраивают отношения без обязательств. Она должна быть моей, и только, с головы до ног, без остатка. И не только телом… мне необходимо ее сердце, ее дыхание. Душа и миллионы взглядов, посвященные только мне. И я всегда чувствую ее взор, когда играю. Словно что-то неведомое придает сил, открывает второе дыхание на последних минутах. И это уже не Эмили… определенно.
Когда смотрел на нее, мило беседующую с гламурным ублюдком после игры, во мне просыпался лютый собственник, больше напоминающий внутреннего Халка. И эта сучка, спала с ним все это время, и я, конечно, все понимаю: я тоже не святой, но когда такое проделывает женщина… это нехило так бьет по самооценке.
Черт. Вот же сука.
Если я пойду разбираться с ней, и с этим индюком сейчас, думаю, тренер сборной Англии, который позвонил мне сегодня и сказал, что берет меня в основной состав на чемпионат мира, заберет свои долбаные слова обратно. Моя репутация должна быть кристально чистой, иначе мечта всей жизни превратится в пыль.
Я не собираюсь терять все, что у меня есть из-за девушки, в которой так сильно ошибся.
Но от намеренного убийства этого смуглого паренька, с которым воркует Стефания, меня спасает только узнавшая меня фанатка, с мольбой в голосе начинающая выпрашивать у меня автограф. К тому времени, когда мы с ней заканчиваем, я срываюсь в сторону Стефании, чтобы хорошенько встряхнуть ее, и скрутить член и яйца этому недомужику с зализанной прической.
Но я опаздываю. Ударяя со всей дури по стене, сжимаю челюсти, стараясь погасить нарастающий гнев внутри. Боюсь, моей выдержки не хватит, если сейчас окажусь в непосредственной близости рядом со Стефанией, или отвечу на ее долбанный звонок, что разрывает динамики моего телефона.
Свои эмоции нужно держать в кулаке. Я помню, чем в последний раз закончилась вспышка моего гнева с Эмили. Я приревновал, и психанул так, что разрушил половину мебели в ее комнате. Она заявила, что не намерена встречаться с психом, и сказала, что на самом деле ненавидит тот факт, что я играю.
Мы поссорились. Такое себе клеймо на всю жизнь, что нашими последними словами друг другу были гневные вскрики о ненависти, и именно это впоследствии съедало меня из года в год.
Только глупец не учится на своих ошибках. И я не повторю их снова. Мне необходимо немного остыть и наконец, вытрясти из нее всю правду. Она что-то скрывает от меня. То, что незримым барьером стоит между нами. И возможно, еще неделю, или даже день назад, я сам не знал, хочу ли я его рушить, хочу ли того, чтобы эта девушка была только моей… но стоило мне увидеть ее, мило беседующую с другим мужчиной, мне все вдруг стало ясно.
Стефания моя женщина, или будет моей, если считает иначе. И едва ли меня что-то остановит на пути к цели.
Глава 3
Стефания
Уже в такси, после встречи с Ильясом у меня голова раскалывается от передозировки новой порцией шантажа и слива информации о том, что Уилл виновен в таких вещах, как пожары, которые могли унести жизни ни одного строителя. Правда ли то, что он использует некачественные материалы? Стал бы так рисковать своей репутацией?
Понятия не имею. Но то, что мой бывший муж далеко не самая невинная личность на земле и способен на что угодно, мне хорошо известно. Я всегда знала, что в бизнесе он играет грязно… но Уилл Астон не убийца, нет. Моя дочь не может жить в одном доме с убийцей. Не может ведь?
Или я опять его оправдываю, не могу оценивать Астона трезво? Признайтесь, больше половины из вас купилась на эту пыль, что он пускает в глаза, на его безупречный образ властного мужчины, способного задавить своей «силой», подмять под себя, поставить на колени любую девушку… и все это кажется чертовски привлекательным, а тот факт, что я провела несколько недель в больнице, многие и вовсе пропустят мимо ушей, ища оправдания моему мужу… но вы уверены, что они есть, эти оправдания? Я бы и сама их хотела найти. Но их нет. Возможно, он не зло во плоти, но и не идеал моего мужчины, потому что в тот момент, когда он избивал меня до смерти, я думала только о том, что так он может издеваться только над теми, кто слабее его. Что будет, если Астона прижмет к стенке Ильяса?
