Как бы ни звучало банально, но слова, не подкрепленные действиями – ничего не значат.
Впервые за много лет, несмотря на то, что продолжаю ощущать глубинную абьюзивную привязанность к Уиллу, я понимаю… что чувства, которые я так свято и громко называла «любовью», являлись ими только по началу. Зерно влюбленности, что Уилл посадил внутри меня, разрослось гремучей ивой, или ядовитым плющом, пустившим корни в сердце, и чуть было не уничтожившим этот пульсирующий комочек.
Теперь, став взрослее, я понимаю, что таких «зерен» в жизни может быть тысячи. Но не каждое «зерно» может превратиться в прекрасное и цветущее внутри души дерево, которое я назову «любовь».
Мне потребовалось много времени, чтобы понять: это маленькое и крохотное зерно должна посадить внутри себя я и только я. Влюбленности в себя, в первую очередь. Любящая и уважающая себя девушка, какой я не являлась, когда встретила Астона, никогда не позволит мужчине переходить границы дозволенного. Она безжалостно избавляется от «сорняков», которые пытаются атаковать сад ее души, а не позволяет им затянуть себя в дьявольские силки. Она любит и уважает себя, и избегает абьюзеров и энергетических вампиров, которые забирают у нее все силы, молодость, красоту… и, в конце концов, самое важное – нервы и здоровье.
Я люблю себя, и поэтому мне тяжело будет дать второй шанс Уиллу, если он продолжит настаивать на этом. Пары его яда уже однажды отравили мою душу. Согласна, иногда можно дать любимому второй шанс… но третий, четвертый? Так вся жизнь пройдет, проведенная на войне и в боли, а тот, кому ты давала шансы, рано или поздно найдет себе новую, молодую и более наивную жертву… и тогда ты окажешься на самом краю жизни: одинокая, ненужная, обмененная на другую, свежую версию самой себя, и уже не такая молодая и красивая. Потому что все отдала ему.
Оно мне надо? Нет. Нет, и еще раз нет!
Люди, к сожалению, не меняются. Тем более такие, как Уилл Астон. Можно синхронизироваться, притереться друг к другу… но если человек хотя бы однажды поднял на тебя руку и избил до состояния реанимации, это значит лишь одно – это может повториться. В любой момент. А для ребенка любая, даже малейшая ссора между родителями уже как микротравма. Чего уж говорить о побоях. Боюсь, как бы Вероника на подсознательном уровне не считала бы нашу модель отношений с Астоном… не хочу, чтобы дочь всю жизнь искала в толпе вот таких вот «тиранов».
Поэтому… моя совместная жизнь с Уиллом едва ли возможна. Я не хочу возвращаться в яму, из которой так долго выбиралась, карабкаясь наверх, цепляясь за скалистые обломки. Хватит с меня.
Я буду действовать так, как считаю нужным. Ильяс предложил мне помощь, взамен на то, что выполню его «задание». Все жду удобного момента, чтобы пробраться в кабинет Астона и попытаться взломать его сейф-комнату, о которой мне прекрасно известно. Однажды, я видела, как Уилл подходит к книжному стеллажу в своем кабинете, отодвигает увесистый синий томик, и что-то поворачивает на задней стенке книжного шкафа. Особняку Астона несколько сотен лет, и дом не раз подвергался реставрации, что не мешает ему хранить в себе такие вот тайники в духе «Короля Артура». Что в этой сейф-комнате я понятия не имею, но думаю, что компромата на моего мужа там хватило бы, чтобы прижать его к стенке, поставить на место. Возможно, мы бы поменялись с ним местами, и тогда уже я бы дозированно выдавала бы ему минуты общения с дочерью.
Но нет… я не стала бы мстить. Я бы не хотела лишать Веронику отца… если, конечно, он не представлял бы для нее опасности.
Стоит попробовать подобрать пароль к заветному «тайнику», но для начала в доме не помешало бы устроить небольшую аварию, которая выключила бы всю систему видеонаблюдения… задача не из легких, и честно говоря, не думаю, что справлюсь с ней. Но проблемы я буду решать по мере их поступления, ну а пока…
Наслаждаюсь сокровенными минутами, когда обнимаю Нику и читаю ей на ночь сказки. Когда мы вместе лепим фигурки из пластилина, когда наблюдаю за дочкой на занятиях по гимнастике. А после мы всегда проезжаем мимо фургона с мороженым, и я покупаю ей огромное шоколадное, потому что не могу отказать этим картинно поджатым губкам и сложенным вместе в молебном жесте ладошкам. Моя артистка.
Вся последняя боль от встреч с Астоном и душевный надрыв от тоски по Кайлу стираются, пока я рядом с Вероникой. Звездочка четвертый день подряд заставляет смотреть меня вместе с ней «Холодное сердце». И это уже просто не-вы-но-си-мо, но сегодня я уговорила ее на «Рапунцель».
Кайл… везде, где только могла, я кинула его в черный список. Знала, что будет звонить и писать мне, и не хотела лишний раз травить себе душу. Рвать отношения нужно именно так. Безжалостно и навсегда, а не так, как с Уиллом – хрен порвешь, еще и намучаешься. Я знала, что Стоун уехал на сборы, и искать какое-то время меня Кайл точно не будет. Я старалась не думать о нем днем, а по вечерам включала на телефоне трансляцию матча, пока малышка занята рисованием, и просто пялилась в экран, ощущая, как сердце в груди замирает каждый раз, когда камера показывает мне сосредоточенного на игре Кайла.
Я бы хотела, чтобы мой сын занимался футболом. Что бы кто ни говорил, но есть в футболистах что-то завораживающее. И дело не в мощных ногах, на которые можно смотреть вечно, а в целеустремленности и воле, которую игроки проявляют на поле. Особенно, когда видно, что они действительно «умирают» за свою команду или за страну. Да и бесконечный бег, преодоление препятствий… все это закаляет не только тело, но и душу.
Со стороны я пытаюсь казаться вам сильной и независимой девушкой, которой все равно на очередного парня, который «был» и исчез из ее жизни. Конечно, находясь в амплуа матери, я сейчас очень счастлива, рядом с Никой. Но некая часть меня, все еще остается маленькой, нуждающейся в силе девочкой. И не в удушливой силе Уилла Астона, которая оставляет в душе выжженные земли, посыпанные пеплом, а на спине – шрамы вместо крыльев.
Мне нужна другая сила – тайная опора и поддержка.
Тот, кто ревнует, но с чувством меры: такой мужчина никогда и никому меня не отдаст, но не станет психовать из-за того, что я сижу в ресторане с подругами и закатывать скандалы, словно «ревнивая истеричка».
Тот, кто обладает неимоверной физической силой, но никогда не применит ее по отношению ко мне, разве что для защиты.
Тот, кто на мое «нет», прорвет поставленную, между нами, стену, но никогда не будет навязываться и душить меня своим присутствием. Тот, у кого есть свое дело, как и у меня. И тот, кого я смогу вдохновлять на покорение новых вершин, а не тот, кто добился всего без меня, и считает меня букашкой, ниспосланной для удовлетворения его потребностей.
Кайл подходит для меня под все эти пункты. Он держит меня стальной рукой в бархатной перчатке. А Уилл… он, без всяких метафор: держит на шипованном ошейнике.
В конце концов, мне нужна страсть, от которой покалывает тело, и немеют кончики пальцев… я скучаю по нему, по моему номеру десять. Скучаю каждую секунду.
Но это пройдет, если мы никогда больше не встретимся.
