Но вот когда я смотрю вдаль, на каменную колонну, до которой едва достает свет, мое сердце пропускает удар. Я замечаю мужчину в маске, и он ловит мой взгляд. Ильяс медленно поднимает руку и манит меня к себе указательным пальцем. А потом исчезает за колонной, как истинный «призрак». Астон в это время как раз выходит на сцену для того, чтобы еще раз поблагодарить всех присутствующих гостей, и продолжить рассказывать о планах на эту башню, что станет мировым и культурным центром для Лондона.
Решив не терять ни секунды, я предупреждаю главу охраны о том, что плохо себя чувствую и на всякий случай уточняю, что меня тошнит (ужас, конечно, но зато у меня будет больше времени наедине с Ильясом, иначе охрана заподозрит, что мое долгое отсутствие имеет под собой «неправильные» причины) и направляюсь в сторону колонны, за которой скрылся призрак, являющийся Ильясом.
Сердце замирает, как только мне удается пробраться сквозь несколько столиков и скрыться в той зоне зала, где нет яркого освещения и операторов, снимающих мероприятие. Замечаю, как призрак скрывается за одной из дверей, предварительно поманив меня пальцем. Не спеша, иду по коридору, вдоль стен которого, стоят подсвеченные изнутри тыквы большего размера, с вырезанными на их поверхности устрашающими лицами.
Но мне, разумеется, не страшно. После прыжка с парашютом, и после того, что я видела в доме Уилла, я больше не боюсь таких мелочей. Если в шестнадцать я тряслась при просмотре любого ужастика, то сейчас – я увижу таракана и даже не вскрикну. А тут всего лишь тыквы и мужчина в маске, заманивающий меня в свои сети… наверное, стоит включить в себе режим опасений и быть аккуратнее с Ильясом, который вообще-то, на минуточку, имел по отношению ко мне не самые благие намерения. Но его планы на меня мне не очень понятны. В моем понимании, мужчина такого уровня, если хочет какую-либо женщину – то получает без ее позволения. Мешок на голову бросает, и сразу похищает из страны. А вы что думали? Я много таких историй слышала. И даже читала подобный роман.
Толкаю дверь, за которой скрылся Ильяс, и сразу вижу себя, облаченную в магнетически красивое платье в отражении зеркала. Сделав пару шагов, напрягаюсь: создается впечатление, что в комнате нет никого кроме десятков версий меня, отображенной на глади зеркал, но я знаю, что это не так. Как-то это не похоже на поведение Ильяса, не думаю, что он стал бы играть со мной в «прятки». Если только наша встреча не имеет двойное дно, и меня действительно не ждет «мешок на голову»…
Стоит мне только об этом подумать, как ладонь Ильяса сжимает мое предплечье. Резким рывком он увлекает меня в тесную кабинку, и затыкает рот, как и мой вскрик, превращая его в нелепое мычание. Задыхаясь от неизвестности, я начинаю вырываться, ощущая горячее дыхание, щекочущее затылок. Мужчину, сжимающего меня в объятиях, я узнаю из тысячи. Спиной, кожей… вдыхая запах, ощущая его энергетику. Он будто обволакивает собой, создает вокруг меня невидимое биополе, наполненное теплом и защитой. И ощущение легкого страха, сменяется шоком, когда я понимаю, кто же мой «призрак» на самом деле.
Кайл.
– Не кричи, малышка. Молчи, Эф, – горячо шепчет Стоун, прижимаясь обжигающими губам к моему виску. Его отчаянная потребность во мне пробирает до дрожи, я будто таю в руках Кайла, растворяясь в воздухе, или становлюсь крошечной рядом с ним… даже глаза прикрываю, словно кошка, позволяя себе на мгновение насладиться его близостью.
Соскучилась я. Очень.
Хоть и расстались так, что наговорили друг другу ужасных вещей, в порыве эмоций… хоть и поставила на нем крест, убедив себя в том, что не нужна, и бегать за мной, и спасать меня он не будет.
Очевидно, я ошиблась. Иначе, эту ситуацию никак не объяснить. Потому что он здесь, Кайл рядом.
Я не одна.
Я хочу задать свои вопросы вслух, спросить какого черта Ильяс сказал мне, что будет в этом костюме, но в нем оказался Кайл, и что я пропустила в этой сплетенной за моей спиной махинации, но не успеваю и слова произнести, потому что чувственные губы Кайла накрывают мои. Прижимает меня к себе, заставив прогнуться в его руках, обхватить за крепкую шею, и зарыться ладонями в короткие волосы. Маска, скрывающая его лицо, не закрывает губы Стоуна, и я теряю связь с этим миром, ощущая то, как его язык толкается в мой рот, овладевая моим вниманием и дыханием на несколько долгих и мучительно приятных секунд. Исходящий от Кайла жар опаляет мое тело, а каждое движение его бедер напротив моих, отдается ноющей пульсацией внизу живота. Я знаю, что нельзя терять разум, нужно поговорить и все выяснить, но сейчас я нахожусь во власти эмоций и ничегошеньки не могу с собой поделать…
Кайл
Стефания дрожит и извивается в моих руках, но ее сладкие губы говорят «да» и я чувствую, как все внутри нее отзывается на мои прикосновения. Сейчас не самое время выяснять отношения или устраивать в туалете сцену страсти, потому что до начала основной части нашей операции остается около двадцати минут. Но каждая клеточка моего тела горит от ощущения ее близости, коктейль из ярости, ревности и зашкаливающего уровня адреналина превращает кровь в жидкое пламя, и я ощущаю дикую, животную потребность напомнить свободолюбивой крошке, что она моя женщина. Мне необходимо стереть с нее чужие прикосновения, заклеймить, и вкусить вкус ее губ и тела… потому что другой возможности может не быть.
Исход нашего плана может быть идеальным. Но если что-то пойдет не так, для меня будет лишь один конец – смерть, а не банальное лишение карьеры. Вот это разгон у «идеального плана»? Но на риск мы пойти были обязаны. Через двадцать минут, я отведу Стефанию на вертолетную площадку на два этажа выше, где ее встретят не только спецслужбы, но и миссис Вудс с Вероникой.
– Прекрати, Кайл. Я не думала, что ты здесь и вообще… – противостоит мне вдруг Стефани, со всей дури толкая меня к противоположной стене кабинки. В то же мгновение я обхватываю ее талию и рывком прижимаю к себе. Все тело покалывает от острых ощущений, пока мои ладони скользят по ее идеальному, точеному телу. Хочется содрать с нее эту сверкающую, красивую тряпку и касаться обнаженной, бархатной наощупь кожи. Она потрясающая. Манящая и невероятная. И сейчас, глядя в ее огромные, широко распахнутые глаза, в которых бушует янтарное море, я понимаю, что хочу смотреть в них всегда. Когда я в глубоко в ней, когда сжимаю ее бедра, наполняя собой ее тело и душу до самого края. Эти чертовы глаза, что вспороли мне сердце, – это то, что я должен видеть первым, когда просыпаюсь утром.
И я все сделаю, чтобы так и было.
Стефания слегка дрожит, смотрит на меня исподлобья, нервно покусывая розовые губки.
– Если ты думаешь, что я отпустил тебя в прошлый раз… – ухмыляюсь я, качнув головой. – Если думаешь, что отпущу тебя обратно, в лапы этого отморозка, то ты ошибаешься, – тоном, не терпящим отрицания и сомнений, обещаю я. В глазах Стефании отображается ужас, недоверие, нежность, надежда… столько чувств сразу, и мне хочется половину из них, укоренив ее безоговорочную веру в меня.
– Ты не понимаешь, Кайл… он…
