До встречи со Стеф, я никогда не смотрел на женщин с детьми… это было что-то вроде красной таблички «стоп», запрета на спортивную охоту. Но сейчас я смотрю на представшую передо мной картину совершенно под другим углом. Я думаю о Стефании, и о том, что она на уровни «выше» всех женщин, с которыми я когда-либо связывался. И она прекрасная мать, которая была готова на все, ради своей дочери… у нее есть великолепная карьера, свое мнение, внутренняя смелость и воля. Все эти прекрасные качества она сочетает с нежностью, лаской, и редкой стервозностью, природным упрямством.
Она – настоящий коктейль эмоций и безумия. Таких мало, чертовски мало. Моя девочка «на грани» – мечта любого мужчины. Как кажется мне, разумеется. Моя мечта. И я не прощу себе, если когда-нибудь ее отпущу или потеряю. То ли я повзрослел, то ли что… но с тех пор, как Стефания появилась в моей жизни, все остальные женщины потеряли «вкус» и свое было очарование. Спортивный интерес к тому, чтобы трахать все, что движется – испарился, хоть и казался мне моим постоянным спутником.
Женщины говорят, что все мужчины изменяют.
Но истина все же в другом: есть женщины, которые ценят себя так, и изначально «вырисовывают» ваши отношения таким образом, что ты миллион раз подумаешь, прежде чем сходить «на сторону». Страх потерять ту, в которую я вложил столько своих сил, ресурсов, куда сильнее, чем жажда продолжить жизнь типичного холостяка. Я старею? Или как? Но я знаю точно: Стефания сначала снесла мне крышу, а потом убегала так быстро, что пришлось гнаться за ней довольно долго, что я сам не заметил, как влип по уши.
Я люблю ее.
Люблю.
И ни ее дочь, ни ее «темное» прошлое меня не волнует.
Нервно вытираю пот со лба, понимая, что Стефании понадобится время, чтобы отойти от всего, что произошло сегодня. Сейчас ее дочь нуждается в ней, в ее круглосуточном внимании… я все это понимаю, и больше всего мне хочется улететь вместе с ней, и быть рядом… но я знаю, что не могу себе этого позволить: в первую очередь, нужно разобраться здесь, с этим ублюдком. И когда я буду уверен в том, что она в безопасности, только тогда мы сможем начать все сначала.
С чистого листа.
Оба.
– А араб то где? – я кидаю взгляд туда, где еще до избиения Астона видел мертвого (как мне показалось) Ильяса.
– Сбежал? – задумчиво интересуется Пол.
– Но он выглядел мертвым, – пребывая в «легком» шоке, напоминаю я.
– Значит, только выглядел. В любом случае, без помощи, он далеко не убежит, – задумчиво произносит Ньютон, пока я вывожу Стефанию, Веронику и миссис Вудс из салона самолета.
Один звонок решает почти все наши проблемы: вновь используя связи в МИД, я договариваюсь о том, чтобы Стефанию взяли на ближайший официальный самолет до России, правда им придется пройти паспортный контроль, но это мелочи… выехать из Лондона они смогут легко, а вот вернуться – будет труднее. Хотя, думаю, что Стефания мечтала покинуть это место последние годы.
В аэропорту с нашего безумного квартета, состоящего из заплаканного ребенка, напуганной няни, избитого футболиста, и молчаливой Стефании не сводят глаз, но мне плевать на то, что шепчут за спиной и о чем завтра будут трубить газеты. Главное то, что все это время Стефания, несмотря на то, что не произносит ни слова, крепко держит мою руку и все время ловит мой успокаивающий взгляд. Моя девочка… натерпелась она по полной.
– Позвони мне, как только приземлишься в Москве, – мы с Эффи отходим в сторону перед самым выходом на посадку. Времени у нас почти не остается, и как назло, кажется, что оно «летит» в три раза быстрее. Ника с беспокойством смотрит на маму, и я улыбаюсь девочке, на что она нервно тупит свой взор.
Да уж… непросто будет убедить ребенка в том, что я хороший парень и не желаю ее маме зла. Очень непросто.
– Хорошо, Кайл. Я… у меня нет слов. Прости, что я даже… сказать ничего не могу, – Стефания поджимает губы, сдерживая слезы. Ее светло-карие глаза блестят, и она постоянно смотрит на рукав моей рубашки, пропитанный кровь.
Наверное, мне не стоит переживать за завтрашние «заголовки». Едва ли меня кто-то узнает в таком виде. Все от меня шарахаются.
– Я понимаю все. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. И пережить.
– Ты мог убить его… я никогда не видела тебя таким, – с опасливой нежностью шепчет Стефания. Она не знает о вспышках моей агрессии, и до этого дня я думал, что навсегда взял их под контроль. Думаю, что так и есть. Но если что-либо в мире еще будет ей угрожать – я за себя не ручаюсь. Живущий внутри меня зверь реализует себя на поле и просыпается только во время игры, что и позволят сдерживать свой пыл в жизни и на многие вещи реагировать так, как и отреагировали бы мои Исландские предки – хладнокровно и сдержанно.
– И убил бы. После того, что увидел. Я всегда побеждаю, ты забыла? И иногда, готов урвать победу… любой ценой.
– Мне не нужен убийца, Кайл, – искренне произносит Стефания, прижимая ладонь к моей скуле. Утыкаюсь губами в ее запястье, сквозь прикрытые веки смотрю на то, как ее губы расплываются в легкой улыбке. Ядерная смесь горечи, нежности, благодарности… она убивает меня. Будто прощается. – Что с ним теперь будет?
– Тебя не должно это касаться, – жестко отрезаю я, слегка сжав ее ладонь.
– Да… просто, трудно поверить в то, что его больше не будет в моей жизни… как-то… сложно все. В голове полная каша сейчас. Мне нужно время. И Веронике тоже. Я не знаю, как правильно все ей объяснить. Просто не представляю.
– Главное, что вы в безопасности, малышка, – я крепче сжимаю руку Стефании. Ей нужно время, но отпускать ее совершенно не хочется.
– Спасибо тебе, – срывающимся голосом, вновь повторяет Эффи. – Если бы не ты, я была бы мертва.
– Если бы не я, этой не совсем удачной операции вообще бы не произошло.
– Я сама согласилась. И я этого хотела. Наверное, в случае с таким человеком, как Астон, это был лучший исход событий. Но… я думаю, ты понимаешь, Кайл. У меня Ника. Я хочу уделить все внимание ей сейчас. Я… не говорю, что ты мне не нужен. Это не так. Я испытываю к тебе глубокие чувства. И это правда, – признается тихо Стефания, бросая на меня робкий взгляд. – И то, что ты для меня сделал… все было не зря. Но… я прошу дать мне время. Побыть одной, – ее слова бьют куда больнее касательной пули, порвавшей мое предплечье. Однако, я не подаю виду того, что внутри меня бушует ураган эмоций. Лишь сдержанно киваю. Я знаю ее: так и будет бежать от меня всю жизнь. Но я всегда буду ловить ее, и если Стефания не была бы такой… она бы мне быстро наскучила. Мне необходимо, чтобы мне трепали нервы, доводили до белого каления – азарт всегда включает во мне внутренний резерв неимоверных сил, заставляет стремглав бежать к цели.
– У тебя оно будет, – наклоняюсь к ее дрожащим губам, мягко обхватывая своими нижнюю, увлекая ее в поцелуй, оборачивающийся болезненным безумием для нас обоих: мой язык проникает в ее теплый рот, и я чувствую ее вкус, ее запах, вновь теряя голову. – Но не думай, что его будет много. Я вернусь за тобой. Найду. Ты только моя, запомни. Я выиграю любую борьбу за тебя. Надеюсь, ты уже это поняла.
