Мою дочь.
Астон снился мне неделю и стоял передо на мной на коленях, искренне раскаиваясь. Я билась в истерике, избавляясь от остатков желчи и внутренней боли, от яда, что затесался в отдаленных уголках души. Я плакала, наверное, больше не по нему, а по той маленькой девочке, что была с ним. Были у нас моменты счастья. И предложение его помню, и музыкантов на вершине Эйфелевой башни. Наверное, если бы не некие проблемы психического характера, все бы сложилось иначе. Но не сложилось. Как вышло – вы уже знаете. Вспоминала все хорошее, стараясь забыть плохое, отпуская его навсегда… я не могла ненавидеть Уилла, никогда.
Причина одна – он отец моего ребенка.
Он, как и я, подарил жизнь Нике.
И она никогда больше его не увидит.
Вероника спрашивает о папе. Я пока не знаю, как правильно ей все объяснить. Говорю, что он уехал далеко, очень далеко. Улетел в космос… но это не значит, что он не помнит и не любит ее.
Как-то пока так…
И я понятия не имею, как Ника отреагирует на появление Кайла в моей жизни.
И не знаю, стоит ли нам вновь быть вместе. Мы созванивались в первую неделю после моего приезда в Россию. А потом, я перестала брать трубки. Хотя сердце обливалось кровью каждый раз, когда видела его имя на экране телефона.
Но нам с Никой было необходимо это время. И он сказал: «оно у тебя будет». Вот только не знаю, сколько его нужно, чтобы залатать раны, и вновь ему открыться… уже по-настоящему. Уже по-взрослому. Заглядывая в будущее, а не довольствуясь лишь одной близостью. Мне нужен весь он, как бы эгоистично это ни звучало. А у него всегда на первом месте будет карьера, но никак уж не мы с дочкой… и он поймет это, когда придет время сближаться с моим ребенком.
Гуляя по центру Москвы, я ступаю по заснеженной Никольской, улыбаясь прохожим, разглядывая по-новогоднему украшенные фасады витрин кафе и магазинов. Родителей я отправила в Таиланд на три недели, и мы с Никой будем отмечать Новый год здесь, вдвоем. Приятно иметь возможность исполнять мечты своих близких.
А могла бы и свою мечту исполнить и отпраздновать Новый год с Кайлом.
Да только снова мешают мысли о Веронике: как она примет его? А я… если я еще хоть раз увижу Кайла, хоть раз окажусь в его объятиях… я больше не смогу с ним расстаться. Я устала и хочу к нему! Соскучилась безумно… Как объяснить дочери такие вещи?
Из тяжелых и мрачных мыслей меня вырывает звонок с незнакомого мне телефона. Не думая о последствиях, решаюсь взять трубку:
– Алло, – мой голос звучит напряженно.
– Эффи, – выдыхает Кайл. Голос его низкий, чувственный, рождает во мне целый фейерверк эмоций, покалывающих изнутри вены. Он… это он! – Хватит убегать от меня, девочка, – и это уже не звучит как просьба. Это приказ. И ослушаться его я не имею права.
– Кайл, я… знаю, как прошли твои последние игры. Ты теперь звезда. Надежда и радость всей Англии. А я…
– А ты как? Как дочка? – перебивает он стальным тоном. Его раздражает то, что я сменила тему.
– Об этом я и хотела поговорить, Кайл. Я знаю, ты не будешь ждать меня вечность. Но я не уверена, что Ника готова видеть меня рядом с другим мужчиной, – признаюсь в своих страхах я. – Кайл? Кайл? Эй… ты меня слышишь? – Кайл бросает трубку, доводя меня до паники и приступ возмущения.
– А может, ты позволишь своей дочери самой решить, готова она или нет? – кольцо его рук обнимают меня сзади, и я растворяюсь в них, словно… мы попрощались только вчера. Единственное о чем я сейчас жалею, это о том, что на мне пальто, а на нем – куртка. И мою кожу покалывает от дикого предвкушения, ощутить и его… как можно ближе. Без всех этих тряпок. Черт.
Я поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и поднимаю взгляд на Кайла. Грудь сжимают невидимые тиски, как только касаюсь взором черт его лица, и начинаю плакать… дура.
Я не могу смотреть на него.
Серебристые глаза искрят нежностью, несмотря на решительно сдвинутые брови. С немного красноватым от легкого мороза носом, и застрявшими в светлых волосах снежинками он еще больше похож на викинга.
Приехал ко мне. Сам. Снова. Наверное, этого я и ждала. Это и была моя последняя проверка. Насколько нужна ему.
Кайл поддевает мой подбородок, заставляя заглянуть в его льдистые глаза, в которые я тону… но не погибаю. И понимаю: нужна. До одури. Что уже невозможно ждать и терпеть пока я тут что-то решу, когда позову…
– Кайл… как ты…
– Просто взял и приехал, – отрезает Кайл. – И очень жалею, что не сделал этого раньше. Хватит, Стефания. Тебе ничего не угрожает больше. Хватит бояться меня, своих чувств, будущего. Чего ты боишься опять?
– Что для тебя все это не по-настоящему! Раньше, я говорила, что не хочу серьезных отношений, и согласись, это тебя и зацепило… – сквозь слезы и всхлипы, поясняю я. – А теперь, я знаю, какой ты… и я хочу только по-настоящему… серьезно. И мне страшно, что Ника не примет тебя, или наоборот привяжется, а потом ей будет больно, если у нас что-то не получится… я не могу думать только о себе! Ты же понимаешь, Кайл… у меня дочь, я не могу слушать только свое сердце…
– Дура! – вспыхивая, рявкает Стоун. И тут же успокаивается, приглаживая мои волосы, касаясь ладонями скул: – Я бл*дь когда тебе дал подумать, что я несерьезен?! Малыш… ты глупая совсем, или притворяешься? Издеваешься? Не смешно совсем. У меня уже серьезней некуда к тебе чувства. Все друзья вешаются.
– Ну а Ни… – пытаюсь возразить я, в душе завороженно любуясь своим номером десять. У него щетина небольшая появилась, и волосы немного отрасли… и по его плечам, без рубашки я скучаю. И по каждой клеточке тела. Ох.
– Я никогда не обижу Нику. Думаю, мы с ней подружимся.
– Ты уверен… что это тебе нужно? Проблемы…
– Проблемы начались, как только я тебя встретил, – усмехаясь, замечает Кайл. – Как ты можешь сомневаться во мне, Эф? После всего…?
– А твоя карьера? – кидаю новый аргумент я.
– Все в порядке с моей карьерой. Она мне не помешает. Неужели ты не понимаешь? Можно найти тысячу и одну причину по которой мы не можем быть вместе. А можно просто быть рядом друг с другом. Я люблю тебя, глупая. И со мной ты всегда будешь в безопасности, – Кайл сгребает меня в объятия, его губы замирают в миллиметре от моих губ, пока мое сердце бешено проламывает ребра, пытаясь вырваться из груди.
– И я тебя люблю, – вновь всхлипнув, признаюсь я, ощущая, как прижимает к себе еще крепче. Признания звучат так естественно. Словно мы говорили их друг другу тысячу раз.
– Как ты нашел меня в Москве? – почему-то шепотом спрашиваю я.
– По функции «найди айфон». Ну что, познакомишь меня с Вероникой? – я тяжело выдыхаю, не представляя реакцию ребенка, на моего нового «друга».
– Ну, пойдем. Только советую купить тебе в подарок мягкого оленя. Желательно штук… сто, – заливаюсь смехом я.
