Похоже, мои показания им все карты спутали.
Странно, что он сказал нам о Липчаке. Ясное дело, не для того, чтобы сделать нам приятное, наверное, рассчитывал, что мы будем потрясены и в нервах у нас вырвется какое-нибудь важное для него признание. А может, и по другой причине: их концепция рухнула, от нас услышал о трупе Пташинского, значит, тот не мог кокнуть Липчака. Это его выбило из колеи, и, хотя внешне не проявилось, внутри небось бушевал вулкан, вот и проговорился. Да и не такой уж это секрет, фамилию убитого в отеле «Мариотт» наверняка знал весь обслуживающий персонал, и мы с Мартой запросто могли её узнать.
Дальше. Что они сделали с трупом Красавчика Коти?!!
— Ну! — не выдержала Марта. — Дождусь я каких-нибудь выводов! Станем его охмурять?
Мне даже нехорошо стало. Ведь в своих внутренних рассуждениях я как раз дошла до убитого Коти — вот его бренные останки растворяют в бочке с соляной кислотой и заливают бетоном, а тут вдруг мне предлагается его охмурять!
Марта вывела меня из заблуждения, добавив:
— Если бы этот наш каменный идол отпустил бороду, я не прочь.
— А я ни за что! Если хочешь знать, они и в постели стараются никаких эмоций не проявлять, очень следят за этим.
— Ты серьёзно? — встревожилась Марта. — Откуда такие сведения?
— Из личного опыта.
— А как они себя там ведут? Как роботы?
— Более-менее. Всегда заранее намечают, что и в какой степени, и даже дыхание контролируют по-научному.
Научный контроль за дыханием чрезвычайно Марту заинтересовал. До сих пор ей приходилось иметь дело лишь с обычными мужчинами, и такой живой робот мог оказаться интересным партнёром. Нет, она не кинулась вдогонку за младшим инспектором, не хочу плохо говорить о соавторше, к тому же я строго одёрнула её, напомнив, что мы работаем над детективом, а не эротическим романом.
— Так на чем мы с тобой остановились, когда заявился этот Чарек и отвлёк нас от дела?
— Во-первых, обсуждали аспект шантажа, во-вторых, тебе поручалось подыскать кандидатуру на роль телевизионного Пипека. А в-третьих, следовало решить, что делать с совершенно для нас лишним Липчаком. Видишь, совсем напрасно загнали в меланхолию твоего Доминика.
— Ты мне лишний раз Доминика не поминай, не то во мне опять чувства возьмут верх над разумом. Так ты говоришь, этот полицейский робот нам кое-что дал?
— Естественно. Младший инспектор полиции подтвердил моё предположение о том, что Котя пошёл на шантаж, пригрозив кому-то из элитарной мафии, и был устранён. Анита права, упомянув о новом поколении. Прежнее находилось в руках у Пташинского, я имею в виду всевозможных охранников и наёмных убийц. Новыми наверняка распоряжается кто-то другой.
Я не имела понятия, на кого нацелился Красавчик Котя. Выбор был большой: банкиры, бизнесмены, члены правительства, сейм в полном составе, крупные шишки в министерствах. Вот бы я порадовалась, если бы Котя замахнулся на кого-то из аграриев, эта братия мне уже давно казалась очень подозрительной и явно скоррумпированной, но не стану обольщаться, у него могли быть свои пристрастия. Хотя вряд ли кто другой располагал такими грандиозными средствами.
Но в мою схему никак не вписывался столь эстетично задушенный Липчак. Разве что это именно он расправился с Котей, после чего наниматель, то есть заказчик убийства, и от него избавился, не желая рисковать и подвергаться очередному шантажу. По описанию Доминика, у Липчака была совершенно непримечательная внешность. И это тоже аргумент в пользу моего предположения, киллер не имеет права бросаться в глаза. С такой же долей вероятности Липчак мог оказаться случайным свидетелем расправы с Котей, и тогда его тоже следовало убрать, но при этом раскладе что-то все же должно было их связывать. Он числился проживающим в номере 2328, и, если Красавчик Котя оказался в его номере, значит, они как-то связаны. Невозможно такое стечение всяких случайностей в одном номере гостиницы! Может, задолжал казино? Котя с его высокими покровителями и своим шантажом, новые представители польской элиты, обслуживающая их мелкота, троглодиты из казино, изымающие задолженность с невезучих игроков, — так ведь все это одна и та же мафия!
А о том, что её корни уходят в прошлое, красноречиво говорят поиски Божидара.
Все свои размышления я изложила Марте, выслушавшей меня с большим вниманием. Выслушала, подумала и тяжело вздохнула:
— Ну вот, а ты твердишь, что не желаешь вдаваться в политику. Ладно, ладно, не будем об этом. Сейчас нам с тобой надо придумать, как эту мешанину преобразить в развлекательную телевизионную передачу. Ты случайно не забыла, что мы все-таки пишем сценарий о закулисной жизни телевидения?
Нет, я прекрасно помнила о нашей задаче, и весь накопленный материал даже начал в голове складываться в нечто целое.
— Вот посмотри, Плуцек у нас уже есть. В настоящее время этот Плуцек стал директором… ну, скажем, второго канала.
— А почему именно второго? — удивилась Марта.
— Потому что он больше всего меня раздражает, бестолковый какой-то, к тому же вечные накладки, в программе одно, на деле другое.
— Но на втором канале как раз Нина Терентьев. Ты из неё собираешься сделать преступницу?
— Нет, вот из неё как раз нет. Ты что, преступником у нас Плуцек, при чем здесь Нина Терентьев? К тому же она слишком молода, где ей до тех времён дотянуться! Но вот есть там у вас… как его… Богуслав Хработа.
— Ошалела?! Это же фирма Польсат!
— Ну и что? Раз Польсат, так уже и мошенничать не могут? Как раз на днях такую гадость отмочили, очень меня разозлили.
Марта принялась рвать волосы на голове.
— Опомнись, чем тебя прогневал Богусь Хработа? Порядочный человек, общаться с ним — одно удовольствие. И в конце концов, наше телевидение все же не сицилийская мафия, нормальное учреждение. Всякое, конечно, бывает, однако не сплошь ведь подонки.
— О, очень правильное замечание. «Нормальное учреждение». А то ты не знаешь, что все наши так называемые нормальные учреждения превратились в гнёзда преступности, притоны разврата и скопища аферистов? Я говорю, разумеется, о средствах массовой информации. И на Польсате вовсе не настаиваю, если уж он тебе так дорог, давай другое предложение. Никак вот не вспомню фамилию… Ну что за память!
— Какую фамилию?
— Настоящую, разумеется. Нашего Плуцека.
Марта всерьёз разволновалась:
— Я там не знаю, что было когда-то, но нельзя же теперь примерять твоего Плуцека ко всем нашим деятелям! То есть, наоборот, всех наших телебоссов делать какими-то Плуцеками. Никто из них не занимается такими хамскими махинациями…
— …а проворачивают их деликатно?
— Что проворачивают? Вообще ничего не проворачивают, а если даже, то вряд ли это можно назвать махинациями.
