— Откуда мне знать?
— А что, по-твоему, они сделают?
— Тоже не знаю. В любом случае наручников прямо здесь на него не наденут. Ты ещё поиграй, а я пока осмотрюсь.
Тут Мартин сосед вдруг глянул на часы, нажал «аут», из автомата посыпался его выигрыш, увеличивая и без того немалый шум в зале. Мне это показалось подозрительным, и я поспешила к выходу. Надо же убедиться, что этот подозреваемый так просто не смоется, хотелось собственными глазами полюбоваться, как за ним увяжется «хвост».
Кивнув, Марта развернулась к своему автомату, а я на ходу принялась доставать из сумки сотовый, делая вид, будто выхожу поговорить по телефону. Похоже, я остановилась в том же месте, у буфета, откуда Марта звонила мне. В глаза бросились действительно чрезвычайно аппетитные на вид сладости. Отсюда хорошо просматривался зал с игровыми автоматами и распахнутый выход из него в верхний холл.
Изо всех сил изображая, что всецело поглощена разговором по телефону, я одновременно безучастно поглядывала по сторонам, надеюсь, с самым глупым видом. Вот я заметила, как сосед Марты направился в кассу поменять жетоны на деньги. В фойе тоже ничего особо интересного не происходило. Какой-то мужчина сидел за столиком у лифтов, тупо уставившись в пространство, но его физиономия мне была знакома, я много раз видела, как он играл в рулетку. Второй, похоже, проживающий в отеле, стоял у балюстрады ко мне спиной и, свесившись вниз, кому-то там внизу махал руками и что-то, смеясь, кричал. На боковой галерейке сидел на своём месте администратор пан Балтазар. А больше никого у входа не было, кроме стайки сотрудников в форме казино.
Продолжая что-то говорить в невключенный сотовый, я дождалась, пока подозрительный тип не отошёл от кассы. Он не торопясь сделал два-три шага и вдруг как полоумный с бешеной скоростью бросился вниз по лестнице.
В фойе ничего не изменилось. Игрок продолжал спокойно сидеть в своём кресле у лифтов, пан Балтазар безмятежно наблюдал за происходящим, человек у балюстрады по-прежнему что-то кричал вниз, размахивая руками. За подозрительным субъектом никто не пустился вдогонку.
Как же так? Полиция проигнорировала мой сигнал? Не успели приехать? Сочли данный объект не заслуживающим внимания? На кой черт тогда дежурный полицейский морочил мне голову? Сказал бы прямо, что нужен им этот тип как прошлогодний снег.
Тем временем тот мужчина, что разговаривал с кем-то невидимым внизу, похоже, растолковал собеседнику, что требуется, так как крикнул что-то напоследок, поднял в знак одобрения кверху большой палец и направился к лифтам. Подумав, я решила, что вот этот, у балюстрады, больше всего похож на тайного агента полиции. Именно так и следовало действовать: сообщить напарнику внизу сведения об интересующем объекте, а потом самому спокойно спуститься на лифте. К чему деконспирировать себя, погнавшись за объектом у всех на глазах? Логично-то оно логично, но уж очень трудно поверить, что на это пустяковое дело послали сразу несколько агентов. Не больно-то важной фигурой казался мне этот молодой громила, хотя, конечно, полиция могла быть другого мнения. Но как же они сумели за столь короткое время, прошедшее после моего звонка, выслать сюда столько людей и порасставлять их в нужных местах? Чтобы не мучиться понапрасну, я решила позвонить пану майору Крупитчаку и прямо его об этом расспросить. Не сейчас и не отсюда, разумеется, а уже из дому.
И я вернулась к Марте.
— Ну и как? — поинтересовалась та.
Присев на табурет, недавно покинутый нашим громилой, я честно ответила:
— Сама не поняла. Или провернули гениально спланированную акцию, или вообще ничего не сделали. Потом позвоню в полицию, спрошу. Я только сейчас сообразила, что стоило, наверное, попытаться поговорить тут с людьми, в конце концов, у меня здесь много знакомых, может, кто его и знает. Но теперь поздно. Одно дело — ткнуть пальцем в человека и спросить, кто такой, и совсем другое — словами его описывать. Ну да ладно, после драки кулаками не машут…
— И что ты намерена делать?
— Смотря по обстоятельствам, решу после разговора с майором Крупитчаком. Но если у них ничего не получилось или они ничего не предприняли…
— …а он нам здорово бы пригодился в сценарии, — продолжила мою мысль Марта.
— …тогда я просто его выдумаю, — закончила я фразу. И спохватилась:
— Ох, совсем забыла, без договора я больше не пишу!
— А думать можешь?
— Только о постороннем. Вот, кстати, раз уж я сюда явилась, подумаю, во что бы сыграть…
25
— Ты просто ясновидящая, — веско заявила Марта, переступая порог моего дома. — Вернее, обе мы ясновидящие. Кажется, ты говорила, что приготовила селёдку?
Селёдку я, конечно, приготовила, ещё два дня назад, по своему рецепту, самому что ни на есть простому, и селёдка у меня всегда получалась просто великолепная, совершенно непонятно почему. О селёдке я упомянула в телефонном разговоре с Мартой, когда она осторожно сообщила мне — вроде бы у неё имеются кое-какие новости, и придёт она с Бартеком. Говорила очень туманно, и я не поняла, относятся ли упомянутые новости к делам служебным или её личным.
Кроме селёдки, у меня имелись тоже весьма интересные новости, но я не стала выкладывать их по телефону, поскольку у меня создалось впечатление, что голос Марты звучал как-то скованно, словно ей кто-то мешал. Да и к тому же мои новости ещё нуждались в проверке.
— Где же Бартек? — удивилась я, потому что Марта пришла одна.
— Может, лучше сначала о селёдке? — вопросом на вопрос ответила Марта. — Чем это так аппетитно пахнет? Лучком?
— Лучком, ясное дело. Ты предпочитаешь чёрный хлеб или будешь с белым?
— Чёрный, если найдётся.
Я вынула из холодильника баночку с селёдкой.
— Только и всего? — разочаровалась Марта.
— Что ты, есть ещё одна. И побольше этой. Ну что, приступаем или все-таки подождём Бартека?
— А она не испортится за это время?
Вот тебе и на! То-то мне показалось — что-то произошло. Не отвечая, я молча прихватила пиво и стаканы и направилась в гостиную, оставив селёдку в кухне. Марта без возражений последовала за мной.
— Ну, что ты там ещё отмочила? Признавайся! — сурово потребовала я, вскрывая банку с пивом.
Марта со стоном опустилась на софу.
— Просто глупейшая история, и почему я вечно в них влипаю? Из-за идиотского стечения обстоятельств Бартек теперь думает, что я вернулась к Доминику, видишь, все из-за этого мерзавца, хотя я тут совершенно ни при чем. А Бартеку втемяшилось в голову, что ради Доминика я могу отказаться от игры, а ради него нет. Кажется, я его немного излишне обругала, Бартека, сам виноват, зачем нести такую чушь? Я и вышла из себя. Любой бы вышел!
Так я и знала! История повторяется. Неужели она не может окончательно порвать с этим треклятым Домиником?
