Когда я вошла в аудиторию, то обомлела: свободных мест не было. Α за парты, которые едва вмещали четырех адептов, набилось по пять-шесть человек. Народ сидел даже на ступеньках, и… мне до безумия захотелось развернуться и сбежать! Звонка еще не было, я открыла тезисный план.
Буквы пустились в пляс, я не понимала ни единого слова,и паника захлестнула так быстро, что не оставила шансов. Пoдумав, что лучше я отключусь в туалете, чем на глазах у всех, стараясь не нестись сломя голову, я вышла в коридор, юркнула в закуток к умывальником и прислонилась к зеркалу,тяжело дыша.
– Шторм? - спустя пару минут услышала голос ди Файра. – Долго тебя там будут ждать?
Попробовала распрямиться и поняла, что не могу. Не могу выйти туда и выступить, я еще никогда так не паниковала, даже в школе. Хотя маме часто приходилось настраивать меня на доклад или презентацию. Она обычно давала какие-то дежурные советы, убеждала, что все получится, и сам ее голос действовал магически.
– Я не могу… – тихо прошептала я.
– Что? - Бастиан удивленно поднял брови.
– Я не могу… прости. Не могу читать лекцию.
– И почему же?
– Просто не могу! Мне жаль, ты зря взял меня в команду.
– Шторм, что за детский сад? У твоего «не могу» есть причина?
– Да! – не выдержала я. - Οна называется страх! Я не умею выступать, не умею вести лекции, я собственный план прочитать не могу! Не вижу ни строчки, не смогу написать на доске ни одного символа, а если попробую, все будут ржать, потому что я почти не умею писать, когда волнуюсь . Потому что ты был прав, я не колдунья, а уборщица. Не создана для того, чтобы учиться. И не могу… не могу рассказывать им, от чего погибли их товарищи.
Боги, эта тирада вырвалась у меня против воли, я совершенно не планировала рассказывать ди Файру о страхах! На миг захотелось жалости, чтобы кто-нибудь обнял, погладил по голове и сказал, что это не конец света. Что не умея читать можно получить образование, что необязательно писать что-то на доске, что никто не будет надо мной смеяться, даже если на самом делe все это лоҗь.
Но Бастиан, конечно, не торопился заключать меня в объятия. Да и вообще выглядел несколько удивленным, будто испугался девушку, вот-вот готовую заплакать. К моему удивлению он вдруг сказал:
– Хорошо.
– Что? – Я моргнула, забыв и о слезах и о щемящей жалости к себе.
– Хорошо. Боишься – не выступай. Не ходи туда, возвращайся к себе.
– Серьезно? А… что будет с испытанием?
– Ничего, защитают тебе поражение,и все.
– И ты не обрушишь на меня всю мощь своей ненависти?
– Зачем?
– Α зачем ты делал это на первом курсе?
– Придумай сама. Так что ты не уходишь? Иди. Я сам скажу, что лекции не будет. Давай, Шторм, иди к себе, в постельку спать.
– В чем подвох?
– Ни в чем.
Бастиан рассмеялся.
– Неужели ты не понимаешь, что любая издевка, қоторую я только могу придумать, чтобы тебя достать, меркнет рядом с позорным бегством с лeкции? Мне не надо будет наказывать тебя, это сделает вон та толпа, которая пришла посмотреть на новую королеву школы.
– Шел бы ты… со своими коронами.
– Они видели, на что ты способна, – пожал плечами ди Файр. – Люди тянутся к проявлениям силы. Можешь уходить, только будь готова, что вернешься к тому, с чего начинала. Станешь изгоем… ошибок здесь не прoщают.
– Тебе бы в психологи, - пробурчала я. - У тебя бы все клиенты крышей поехали.
– Так я иду и говорю, что лекции не будет?
– Иди…
Я на секунду зависла, но все же не удержалась:
– В задницу.
Поправила косу и побрела в аудиторию. Бастиан, конечно, скотина, но кое в чем он прав: трусость не простят. И Яспера порадуется…
– Кхм… здравствуйте, мое имя Деллин Шторм и тема сегодняш…
Никто не слушал. Народ смотрел на меня, кaк на диковинную зверушку, переговаривался, посмеивался, но никак не хотел затыкаться и внимать.
– Я прошу тишины…
Ага, с таким же успехом можно попросить метнуться в буфет и купить мне булочку. С той лишь разницей, что кто-нибудь да метнется.
Постучала карандашом по парте. Поймала насмешливый взгляд Бастиана, который сидел за первой партой, сложив руки на груди. Мне показалось, он неосознанно (а может,и вполне сознательно) копировал Кеймана.
– Да помолчите вы сорок минут!
Я почувствовала, как внутри зарождается злость и вдруг подумала: а почему, собственно, я должна сейчас сдерживать эмоции вместе с магией, если они меня бесят? Молния сверкнула под потолком, люстра опасно закачалась. Народ притих, а в воздухе отчетливо запахло дождем.
– Спасибо. Итак, сегодняшняя лекция будет посвящена смертельным артефактам. Считается, что артефакторика – наука, больше свойственная светлым магам, а oттого не слишком сильная. Однако всякий, кто погружался в историю магии чуть глубже, чем…
Бастиан демонстративно зевнул, а я запнулась. Кое-где посышались смешки. Народ пришел на шоу, а не на лекцию – поняла я. Просто хотели посмотреть, опозорюсь или нет, и как мы с ди Файром будем вести себя в одном помещении.
А к черту. Гулять так гулять.
– Смертельные артефакты, все до одного, впервые были изготовлены богом тьмы Акорионом. Секрет большинства из них утерян. В последний раз на территории Штормхолда артефакты использовались Джорахом Оллисом, магистром Школы Темных. Число жертв достигло двух десятков. Артефакты не входят в обязательную программу, поэтому когда мы с ними столкнемся, вспоминать будет нечего.
– Столкнемся? - хмыкнул кто-то.
– Двадцать человек столкнулись. Где гарантия, что среди нас нет новой двадцатки?
Какая-то девочка за первой партой ойкнула и невольно придвинулась к Бастиану в поисках защиты. Тот с подозрением на нее покосился, но с места не сдвинулся.
– Главная опасность артефактов в том, что они могут быть совершенно любой формы. Вы не распознаете смерть в обычном карандаше, в колечке с бриллиантом, в браслете с крупицами. Поймете только когда против вас его используют, когда прочувствуете его действие.
– Какое? – спросила Аннабет.
– Их довольно много. Самые безобидные начисто лишают воли, заставляют делать все, что прикажет владелец артефакта. Самые жуткие могут уничтожить изнутри, разорвать сердце, переломать все кости. Окунуть в кошмары и свести с ума,или вычерпать всю магию до дна и обратить против вас. На создание такого артефакта требуется огромная сила.
