Змеенышем она называла Мати… Иногда даже напрямую обращаясь к нему.
— Зачем вы так говорите ребенку?
— Я любя. Он знает, да, мой змееныш?
Мати смотрит на нее исподлобья. Не улыбается.
— Ну ладно. Маме пора на вечеринку. Я привезу тебе нового мишку.
Смешно… она привезет ему нового мишку. Ребенку, который боится мягких игрушек и прячет их все под кровать, чтобы не видеть.
* * *
— Ну и что там у тебя? Когда обратно домой?
— Ничего…
— Ты говорила, что у тебя не займет много времени, или возникли проблемы?
Голос Владимира нервировал, и в то же время мне хотелось выговориться, хотелось сказать хоть кому-то, как мне сейчас плохо. Как я хочу орать о том, что это мой сын, о том, что я имею право быть рядом с ним, о том, что его у меня украли. Как я устала терпеть и ждать того самого момента, когда смогу все взорвать, когда весь мир Альваресов взлетит на воздух.
— Не знаю… Ничего не получается. Я… я в каком-то цейтноте. Я запуталась. Его жена… мой сын, это болото, в котором я барахтаюсь и боюсь утонуть…
— Ви!
— Я не Ви…
— Ви! ты самая настоящая Ви! Ты та, кем я тебя сделал. Ты — одна из самых красивых женщин планеты, ты сильная, ты упрямая, умная. Ты — само совершенство, и ты на войне. Но по какой-то причине ты не используешь самое сильное оружие, которое у тебя есть.
— Какое оружие? Какоеее? Его жена вернулась домой. Они…они ежедневно вместе. Уезжают гулять, проводят время вдвоем, и он…он ее трахает. Я знаю, что трахает.
— У меня другой вопрос — какого черта он до сих пор не трахает тебя?
Это было неожиданно, как удар под дых, как хороший подзатыльник.
— Что? Я не такая, я жду трамвая? Давай, развали на хер эту идиллию, девочка. У тебя есть все, чтоб это сделать. Все в твоих руках. Зачем тогда все это, если ты просто сидишь там и смотришь на их картину, и никак не нарисуешь свою собственную.
Он был прав… Я знаю, что прав. Но я боялась. Боялась, что что-то пойдет не так. Боялась, что сама запутаюсь в собственной паутине и не смогу выбраться.
— Кстати… твоя просьба выполнена, и тот человек больше тебе не напишет.
— Спасибо…спасибо тебе. Я даже не спросила, как ты?
— Как я? Да никак. Валяюсь бревном, ем стерильно, сру стерильно, даже не воняю потом. Выгляжу, как старый дед, и у моего дружка давно появился любовник — мой санитар. Они сосутся в туалете, когда думают, что я сплю. Вот такие дела.
Говорит улыбаясь, но я чувствую горечь в его голосе. Пустоту. И мне так жаль, так безумно жаль этого сильного и талантливого человека, который буквально вытянул меня из мрака. Подарил новую жизнь.
— Я скоро приеду.
— Не приедешь. И мы оба это хорошо знаем. Ты не приедешь. По крайней мере не в ближайшее время… а мне осталось не так уж много.
— Не говори так. Я рядом.
— И это тоже неправда. Ты никогда не была рядом. Ты рядом со своим сыном и с этим… испанцем. Знаешь. Смешно на самом деле. Я гомосексуалист, который под конец своей жизни горюет и скучает по женщине, с которой никогда не спал и которую называет своей женой. И самое интересное — любит.
— Я тоже тебя люблю. Правда. Очень люблю тебя.
На глаза навернулись слезы.
— Любишь… конечно, любишь. Но я транзитом в твоей жизни. Промчусь, и следа не останется. Ладно. Иди соблазни своего футболиста и заставь его ладони покрыться мозолями. Ты знаешь все его слабости. Надави на каждую из них. Ты можешь. Я знаю.
— Если бы у меня когда-либо был брат, я бы очень хотела, чтобы он был похож на тебя.
— Ты знаешь… подыхая на больничной койке, я все чаще думаю о том, что я бы хотел, чтобы ты стала моей женой по-настоящему и любила меня так же, как своего испанца, а я смог бы сделать тебя счастливой. И нет, это не раскаяние и не возврат к гетеросексуальности. Это скорее понимание, что у любви нет пола на самом деле. Я всю жизнь стремился к отношениям с мужчинами, я трахался с ними, спорил, расставался, даже дрался…. но никогда никого не любил. Искал и не находил… а когда нашел, то моя любовь оказалась женского пола. Вот такой парадокс.
— Вовааа…
— Молчи. Я это сказал не для того, чтобы ты ощутила себя виноватой или чем-то обязанной. Все. У меня дохнет сотовый.
Отключила звонок и тяжело выдохнула, ощущая груз вины в том, что никогда не смогу исполнить его желание. На глаза попалось уведомление из группы спортивных новостей.
«Вчера трагически погиб всем известный Ксавьер Сантос. Который выходил на замену Арманда целых пять раз. Игроку пророчили великое будущее, если Альвареса вышвырнут из сборной, но… судьба была жестока. Сантос получил удар током у себя дома и скончался на месте. Бригада скорой помощи констатировала смерть от несчастного случая, но полиция не торопится закрывать дело….»
Я шумно выдохнула и схватила свой сотовый. Быстро нашла последние сообщения и еще раз перечитала.
«Когда мы встретимся? Ты обещала, что приедешь ко мне, Ви… Я сделал то, что ты просила. Он выбыл из игры надолго. Жду твоей платы»
«Я пока что очень занята. Но я скоро тебя вознагражу. Не сомневайся. Как и обещала. Я всегда сдерживаю свои обещания».
Стерла все сообщения, а потом удалила и сам контакт. К дому подъехала чья-то машина, и я бросилась к окну. На этот раз Альварес приехал сам. Без Каролины.
Глава 13
Он направлялся к себе, расстегивая на ходу рубашку, дергая надоевший до чертей галстук. Гребаный дресс код. Все, к черту. Все мысли о вытянувшемся лице Хуана, когда швырнул ему в лицо порванный договор, и о гибели Сантоса, поразившей своей нелепостью и шокирующей неожиданностью. Никогда не думал, что бывший друг — наркоман. Но каждый раз убеждаешься, что люди, которых вроде бы прекрасно знаешь, на самом деле оказываются еще большими незнакомцами, чем совершенно чужие.
— На хер пошел со своей сборной вместе. Засунь ее себе в задницу. Я не вернусь в Эспаньол.
— Ты что о себе возомнил?
Хуан стиснул бокал вина пальцами, унизанными перстнями. Его лицо скривилось от неожиданности.
— То, что тебе обломится нападающий.
— Ты собираешься меня бросить сейчас, когда я простил тебе все твои выходки? Когда я остался без замены?
— Да срал я на твои проблемы, как ты все это время срал на мои. Ищи себе нового нападающего. Покупай. Трать свое бабло, которое я приносил тебе годами, а ты думал, что какой-то наркоша заменит меня на поле… а он обдолбался и склеил ласты. Ты же сделал на него ставки… пусть вылазит из гроба и выполняет свою часть договора.
— Циничная тварь! Обратной дороги не будет! Если ты сейчас покинешь Эспаньол, ты не вернешься сюда никогда!
