– Элли! – громко объявил водитель автобуса. – Твоя остановка.
Пришлось выйти – водитель всё равно не позволил бы нам остаться, но прежде чем автобус успел отъехать, мы нырнули в переулок и со всех ног бросились через поле для гольфа, пока не добежали до другого конца улицы с аккуратными домиками, на которой живёт Элли.
– Уфф, – с облегчением выдохнула Элли, открывая входную дверь.
– Кажется, оторвались. Ну и денёк!
Увы, в следующий миг позади нас послышалось негромкое шипение медленно катившей по улице машины. Мы ворвались в дом и захлопнули за собой дверь. Я выглянула в квадратик окна на парадной двери.
Во рту тотчас же пересохло.
Толкнув носом торчавшие около тротуара кусты, у дома остановился большой чёрный автомобиль. Дверца распахнулась, и из него вылезли… мама и Сид!
– Только не это! – воскликнула я.
– Ой! – ахнула Элли и присела, скрываясь с глаз долой.
Между тем мама наклонилась и сунула голову в окно машины.
– НЕТ! – ужаснулась я.
– Что такое? – спросила Элли.
– Она приглашает их войти.
– Только не это! – испуганно воскликнула Элли.
Мэр кое-как вылезла с заднего сиденья и поднялась по ступенькам к входной двери.
– НЕТ! Ни за что! – крикнула Элли и бросилась к лестнице.
Вслед за мэром из машины вылез её шофёр. Мама тем временем рылась в сумочке в поисках ключей.
Мои ноги как будто приросли к полу.
Щёлкнул замок, и дверь открылась.
– О, привет, дорогуша, – сказала мэр. – Как мило! Надеюсь, ты тоже составишь нам компанию за чаем?
Мама уже хлопотала на кухне, и оттуда доносился стук чашек о блюдца. Мэр между тем уселась в механическое раскладное кресло дяди Дерека и принялась нажимать кнопки; подставка для ног то поднималась, то опускалась.
А вместе с подставкой поднимались и опускались толстые ноги мэра. Скажу честно, малоприятное зрелище. Я ещё больше разнервничалась.
Шофёр играл с Сидни. Тот водил машинкой по куртке шофёра, как будто знал его так же хорошо, как и дядю Дерека. Шофёр неловко обнял его. Мой брат схватил его куртку и спрятал в ней голову.
Похоже, Сид был по-настоящему счастлив.
В отличие от меня. Я бы всё на свете отдала, лишь бы они ушли, и я не знала, что мне делать с собой. Я попыталась спрятаться на кухне, но мама выставила меня вон.
– Иди, развлекай гостей, – велела она, вручая мне тарелку с песочным печеньем.
Покачиваясь в кресле, мэр внимательно разглядывала комнату. Её глаза скользнули от пианино к стереосистеме, затем к абажурам. Она даже провела пальцами по ткани подушек, как будто хотела выяснить, сколько они стоят.
Мама всё ещё возилась в кухне, я же уставилась в пол, хотя ничего примечательного в нём не было – дядя Дерек не любитель примечательных штучек. Это обыкновенный бежевый пол. Между тем шофёр определённо пытался перехватить мой взгляд, я же прикладывала все усилия к тому, чтобы этого не допустить. Более того, я с такой силой впилась глазами в пол, что почти ничего не слышала.
– Скарлет, – едва слышно процедил он сквозь зубы. – Время истекает.
Я подняла глаза – оно само так получилось – и увидела, как Сид запечатлел на подбородке водителя слюнявый поцелуй.
Сидни явно его уже обожал.
Я ничего не могла с этим поделать, моя кровь уже превратилась в лёд. Я практически слышала, как останавливается моё сердце.
– Сидни, – пробормотала я.
– Итак, Скарлет, дорогая? – спросила мэр.
– Сидни, иди сюда. – Я протянула руку, но Сид прижался к шофёру.
Мэр подалась вперёд.
– Итак, мои милые? Вы оказали бы нам великую любезность, если бы согласились помочь нам и избавить от лишних хлопот.
И тут я вспомнила про печенье.
– Сидни, – сказала я. – Хочешь? – И протянула тарелку.
– Спасибо, киска, – сказала мэр, хватая пальцами с накрашенными ногтями печенье и засовывая его себе в рот.
Сидни посмотрел на лицо шофёра, затем жадно – на тарелку с печеньем. Оторвавшись от шофёра, он бросился ко мне через всю комнату, схватил печенье и юркнул за телевизор, чтобы там его съесть.
Уфф.
– Дело в том, Скарлет, дорогая, – вновь заговорила мэр, – мы видели, что ты получила подарок, коробку, но когда мы «узнали» о её содержимом, оно нас… слегка разочаровало.
Между тем шофёр поднялся на ноги и принялся переворачивать книги, лежащие на табурете для пианино, листать журналы на кофейном столике и вообще всё осматривать.
Подойдя к моему школьному рюкзаку, он поднял его за лямку и посмотрел мне в глаза. Там был альбом.
Я сделала вид, будто всё нормально, и заставила себя дышать. Я пыталась дышать спокойно, но стук сердца молотом отдавался в ушах, как будто оно задалось целью сокрушить мои барабанные перепонки.
Я пожала плечами.
– Хорошо зная нашего друга-взломщика, – произнес шофёр, пропуская лямку через пальцы, – мы знаем, и ты знаешь, что есть кое-что ещё, нечто такое, что принадлежит нам. У тебя есть выбор – или ты сообщишь нам всё, что тебе известно, прямо сейчас – и мы навсегда исчезнем из твоей жизни, или же мы и дальше будем ходить за тобой следом, пока ты не приведёшь нас в нужное нам место. Это может занять годы, но, с другой стороны, мы уже ждали пять лет.
Не сводя с меня глаз, он покрутил мой рюкзак.
– Боишься, что я что-то найду? – буркнул он и потянулся к молнии.
– Давай, дорогуша, не усложняй нам и себе жизнь, – проворковала мэр.
– Да, – поддакнул шофёр. – Не будь врединой, Скарлет, мне не хотелось бы портить летний отпуск твоей мамы.
Подойдя поближе, он встал, возвышаясь надо мной, словно башня, и продолжал помахивать рюкзаком.
Я отступила на шаг назад. Вернуть рюкзак было бы неплохо, но я не хотела стоять рядом с шофёром. Я попыталась вспомнить, что ещё там лежит. Чтобы найти альбом, ему придётся перерыть кучу всякого мусора. Просто вытащить альбом у него не получится.
С другой стороны…
– Мама! – пискнула я.
– Мам! – заорал Сидни. – Арлет тебя зовёт!
Мама вошла в гостиную с чайным подносом.
– Готовы выпить чашечку?
Комната тотчас наполнилась движением и шорохом блестящей ткани. Не выпуская из рук рюкзак, водитель прыгнул вперёд и потянул мэра за собой.
– Нам пора, – заявил он. – Нас ждут другие люди в других местах.
– Но, мама! – воскликнула я. – У него мой школьный рюкзак.
Мама поставила чайный поднос на кофейный столик и посмотрела на меня и шофёра.
