И я посмотрела.
И увидела ещё один люк. Незапертый, но к нему было не подобраться без лестницы.
Я протащила через весь деревянный пол стул, пока он не оказался точно под люком, и встала на цыпочки. И пусть с трудом, но дотянулась до задвижки. Потребовалось ещё немного усилий, чтобы отодвинуть задвижку. Увы, когда, в конце концов, люк открылся, моему взгляду предстал прямоугольник голубого неба.
Крыша была чуть покатой. Вцепившись пальцами в край проёма, я подтянулась вверх.
Мне стало больно. Что-то острое на внешней стороне крыши впилось мне в пальцы, и я чуть было не отпустила руки. К счастью, мне удалось провисеть достаточно долго и подтянуться повыше. Я целую вечность балансировала, пытаясь отдышаться, прежде чем протиснуть в люк остальную часть тела.
Ух, как высоко! Я посмотрела на покатую крышу; по её краю тянулись невысокие перила, но они стояли там с допотопных времён и вряд ли остановят меня, если я вдруг скачусь вниз. Вцепившись пальцами в люк, чтобы, если у меня вдруг закружится голова, снова упасть в комнату, я огляделась по сторонам. Надо мной короткая лестница вела к лесу антенн и ещё каким-то круглым штукам, похожим на спутниковые тарелки. Все как одна были серые и древние.
Выше голову. Всегда смотри вверх.
– Скарлет! – донёсся откуда-то издалека голос Элли.
Вряд ли она хотела предупредить меня о приближении дяди Дерека и мамы – те всё ещё были в доме. Мне было видно, как на кухне двигаются фигуры.
– Да, я сейчас на самом верху!
Но её ответ я не услышала. Теперь, когда я была здесь, наверху, звуки как будто доносились издалека – в Демпингтоне в поле тарахтел трактор, над зоопарком кружилась стая чаек, в парке играли дети, где-то рядом пророкотал мотор, вероятно, это дядя Дерек отправился на работу, и совсем рядом – звук трущихся друг о друга антенн. Солнце ласково грело кожу, а ветерок приятно овевал.
Какое замечательное место!
Наверно, именно это я и должна была найти: новую точку зрения.
Выше голову, всегда смотри вверх.
Но здесь ничего не было, кроме старых металлоконструкций, с которых, возможно, открывался даже лучший вид. Болтая ногами в пустой комнате, я медленно-медленно повернулась и, согнувшись, осторожно села на край люка. Отсюда я могла доползти через колючую кровлю к лестнице.
Я пыталась не думать о высоте. Но у меня из головы не выходила Элли. Я представляла себе, как она, совсем крошечная стоит там, внизу, под башней, а также саму себя наверху, тоже крошечную, и расстояние между мной и землёй: огромное. И земля внизу не мягкая и не упругая, и там нет страховочной сетки.
Чтобы не думать об этом, я подумала о папе.
Папа сидел здесь с биноклем.
Папа полз по крыше, маленькие острые зелёные края крыши впивались ему в колени.
Папа спал в башне, питался сэндвичами, изучал китайский язык. Жил как можно ближе к нам, в ожидании следующего задания. Интересно, мама знала, что он здесь? Я представила себе, как она сигнализирует ему из окна, как они встречаются в темноте у резервуара.
А затем я бросила взгляд через поля и попыталась проникнуть в папины мысли.
Нет, вряд ли мама знала, что он был здесь. Скорее всего, это был секрет, и он хотел обезопасить нас. Я не сомневалась: папа делал всё для того, чтобы нам ничто не угрожало.
Лестница показалась мне крепкой. Когда я потянула её, она не согнулась. Можно лезть? Мне вспомнились тренажёры в нашей школе. Лестница была примерно того же возраста.
Поставив левую ногу на нижнюю ступеньку, я подтянула остальную часть тела, а потом встала на неё обеими ногами и обхватила руками её верхнюю часть.
Отсюда было видно море.
В гавань входил паром, за которым следовала огромная стая чаек. Вид был потрясающий! Мне был практически виден остров Уайт.
Выше голову. Всегда смотри вверх.
И я посмотрела.
Одна высокая серая мачта.
Одна короткая серая мачта. Поросшая лишайником.
Два сетчатых квадрата на палочках.
Одна большая серая спутниковая антенна, отражающая свет.
Одна большая серая спутниковая антенна, не отражающая свет.
Я посмотрела снова.
Спутниковая антенна, которая отражает свет, какая-то слишком яркая.
До невероятности яркая.
Я не тешила себя особой надеждой, просто решила посмотреть, так, на всякий случай.
Я вскарабкалась до самого верха лестницы. Теперь мои руки были над ней; мне не за что было держаться, кроме антенн. Ухватившись за ту, что повыше, я провела пальцем через середину спутникового блюдца.
Оно всё было в каких-то комочках.
Предельно осторожно, я взялась за один из комочков. Он тотчас оторвался и остался в моей руке. Я с изумлением посмотрела на него. Бриллиант!
Мои девочки
Сорвав со спутниковой тарелки восемь бриллиантов, я сунула их в купальник и начала спускаться по лестнице. Моё сердце как будто сорвалось с цепи. Не знаю, что было тому причиной, высота или бриллианты, но я на пути вниз по крыше несколько раз делала передышку.
Добравшись до люка, я спрыгнула на пол и осмотрелась по сторонам – вдруг найдётся что-нибудь такое, куда можно положить бриллианты. Папин рюкзак. Подойдёт. Я положила бриллианты в маленький кармашек и задумалась.
В принципе, я могла бы взять с собой на крышу рюкзак и несколько плоскогубцев из набора инструментов, чтобы с их помощью собрать остальную часть бриллиантов. Или же броситься вниз и показать мою находку Элли, а также маме и дяде Дереку. Я могла бы одновременно рассказать маме про сладости и подарить ей эти бриллианты.
А остальные пусть подождут.
Папин рюкзак большой, протиснуться с ним в люк было крайне трудно. Придётся карабкаться очень медленно, потому что рюкзак тянул меня назад.
– Элли, я нашла их, они на спутниковой антенне, там их уйма! Я захватила несколько штук с собой!
Ответа не последовало, я повертела головой, но Элли не увидела.
– Элли?
Я медленно продолжила спуск, по одной ступеньке за раз, хотя меня так и подмывало поставить ноги по обе стороны и соскользнуть вниз, как это делают пожарные.
Я была уже почти внизу.
– Элли?
– Скарлет. – Мне на плечо легка чья-то рука.
Я застыла. Это не Элли и не дядя Дерек.
Я обернулась.
Шофёр. Он схватил рюкзак, хотя тот всё ещё был на мне.
