Вскоре я занялась длительной процедурой вступления в Корпус Мира. Я не до конца представляла, как все обернется, и молила Бога отправить меня туда, где я сильнее всего пригожусь. Во время собеседования меня спросили, куда бы я хотела поехать; я сказала, что у меня нет предпочтений, но упомянула, что хотела бы выучить французский или испанский. Мой рекрутер просияла: как раз было место во франкоговорящую Западную Африку.
Осталась всего неделя до того, как я покину уютный, комфортный дом, в котором жила двадцать один год. Через неделю моя жизнь перевернется. Через неделю я на два года поеду служить волонтером Корпуса Мира в Мали, страну, о которой раньше никогда не слышала.
Иногда жизнь забрасывает нас в самые неожиданные места, а сердце не всегда призывает делать разумные вещи. Я напоминаю себе об этом, когда мысленно спрашиваю себя: о чем я только думала? Как я выживу? Хватит ли у меня сил, чтобы справиться с грядущими трудностями? Буду ли я способна на по-настоящему хороший поступок? Готова ли я?
Я скажу, и родители меня поддержат – конечно, не готова. До сих пор я жила как неженка, и, скорее всего, теперь в моей жизни наступят тяжелые времена. Но в глубине души я чувствую, что Бог не дал бы мне такое призвание, если бы вместе мы не могли справиться с трудностями.
Я – карате-мама
Наши спонтанные действия всегда лучшие. Ни обсуждение ситуации, ни советы не помогут подойти к решению любого вопроса так близко, как спонтанная реакция.
Ральф Уолдо Эмерсон
Каждую неделю я вместе с другими родителями сидела на жестком пластиковом стуле в холодной комнате ожидания, стены которой были выложены плиткой. Флуоресцентные лампы ритмично мигали, отражаясь в зеркальной стене. В воздухе витал запах потных ног и маленьких детей. Звук отскакивал от стены из шлакоблоков вслед за нашими непоседливыми детьми, скакавшими по тренировочному мату.
Идея записать нашего младшего сына Сайласа в секцию карате пришла в голову моему мужу. Он был импульсивным, гиперактивным семилетним ребенком, который не мог усидеть на месте. Мой муж в колледже немного занимался боевыми искусствами и подумал, что карате поможет Сайласу сжечь избыток энергии, научит концентрации внимания и самообладанию. Мы заплатили за занятия и подписали отказ от претензий, и я стала водить его на вечерние тренировки по средам и пятницам.
В течение часа дважды в неделю я терпеливо сидела на неудобном стуле и смотрела, как мой сын отрабатывал прямой удар кулаком и учился держать равновесие, делая сложный удар ногой. Каждый урок он кланялся в начале и в конце, выражая свое почтение.
На тренировке Сайлас вел себя тихо и внимательно слушал, впитывая каждое слово наставника. Часто мне не верилось, что это тот же самый ребенок, который не мог спокойно усидеть за столом; который мог целый час закатывать истерики из-за того, что его сестра съела последнее печенье; который постоянно забывал ставить молоко обратно в холодильник.
Конечно, все произошло не за один день, и я даже не могу точно вспомнить когда. Но благодаря карате случилось именно то, чего ожидал мой муж. Дома мы начали замечать перемены в лучшую сторону: Сайлас стал спокойнее и терпеливее.
Боевые искусства изменили моего сына. Но я даже не подозревала, что они изменят и меня тоже.
Я – карате-мама, и, быть может, не совсем обычная. Я всегда слежу за тем, чтобы Сайлас, а потом трое других моих детей, приходили на тренировки вовремя. Я стираю форму для карате и складываю инвентарь для спарринга. Вожу их на соревнования за тридевять земель и поддерживаю, сидя на трибунах. Я запечатлеваю их достижения на камеру и хвастаюсь в социальных сетях. Наши книжные полки были заставлены трофеями, а стены увешаны сертификатами о получении спортивных разрядов. Тут, пожалуй, нечему удивляться, но есть одна деталь: не все эти трофеи, сертификаты и памятные фотографии принадлежат моим детям.
Как-то вечером мы с мужем смотрели, как детей на тренировке учили выполнять первое ката – технический комплекс движений. Ученики были спокойны и сконцентрированы, старались как можно точнее повторять движения за сенсеем, Тимом Каннингемом. Сенсей – японское слово, которое можно примерно перевести как «учитель». Тим – спокойный мужчина, за шестьдесят, и он учил десятерых маленьких детей делать ката с мощью, изяществом, собранностью. Сенсей управлял всеми ребятами, никогда не повышая голоса. Карате казалось мне невероятно красивым боевым искусством. Я наклонилась к своему мужу Киту и прошептала:
– Кажется, я тоже хотела бы попробовать.
Кит посмотрел на меня. У него глаза вылезли на лоб от удивления.
– Хорошо, – ответил он.
Через две недели я очутилась в мире боевых искусств. Тогда мне было тридцать шесть лет. Сайлас помог мне завязать мой скромный белый пояс и показал, как нужно кланяться перед тем, как заходить в зал. Я сделала первый шажок на мат. Это был всего один маленький шаг, но я вышла далеко за пределы зоны комфорта. Я не отличалась атлетичным телосложением, координацией или уверенностью. В детстве у меня плохо получалось играть в бейсбол. Я не могла даже как следует ударить по мячу, который лежал на подставке для подачи высотой мне по пояс. Вся моя физическая активность за последние годы сводилась к поединкам с детьми, которые изворачивались, ни в какую не желая надевать пижамы, когда нужно было ложиться спать.
Вдобавок я страдала социофобией в легкой форме и обладала чрезмерной склонностью к перфекционизму. Страх сделать ошибку или показаться глупой сковывал меня. Я ничего не знала о боевых искусствах – кроме того, что видела, когда наблюдала за тренировками сына. Это была неизведанная территория.
Первая моя тренировка оказалась самой сложной. Я очень хотела быть примерной ученицей и добиться такой же уверенности, собранности и изящества, которыми обладал сенсей Каннингем. Я видела, что эти же самые качества развиваются в моем сыне. Но у меня поначалу ничего не выходило. Я кое-как пережила первую тренировку, чувствуя себя неудобно, неловко и глупо. Мне казалось, что я полный бездарь и дорога в карате мне заказана. Я была почти уверена, что больше не вернусь в зал, несмотря на то что уже заплатила за первый месяц занятий.
Сайлас не позволил мне так легко сдаться. Я пришла на следующий урок, потому что хотела показать детям хороший пример. И очень рада, что поступила именно так. За годы, которые прошли с тех пор, как я сделала свои первые неловкие шаги на тренировочном мате, я много чему научилась, например держать равновесие и управлять своим телом. Я – миниатюрная женщина, ростом примерно 160 сантиметров. Тем не менее я могу перебросить через бедро взрослого мужчину и заставить его похлопать по матам
[40], ловко применив рычаг локтя или удушающий захват. Я могу выполнять скоростные, технически точные удары руками и ногами. Знаю, как вывести противника как из физического, так и психологического равновесия.
