Увидев Дрю, я сразу поняла, что в нем есть что-то особенное. У него была обворожительная улыбка, от него исходили жизнерадостность и оптимизм. Мы с самого начала были на одной волне. После первой игры я написала подруге сообщение:
– Я познакомилась с классным парнем, на игре он был в моей команде. Мы только встретились, но, по-моему, из этого может что-то выйти.
Оказалось, что Дрю тоже сразу почувствовал эту особую связь. Он недавно переехал в Сан-Диего по работе и присоединился к команде по кикболу, чтобы расширить круг знакомых. Шли недели, и стало очевидно, что мы друг к другу неравнодушны. Мы начали встречаться, нам было весело и хорошо вдвоем. Я никогда не испытывала ничего подобного. Мы были искренни и открыты друг с другом. Я слышала, как люди говорили: «Если это оно, ты поймешь», но я не думала, что так случится со мной.
Мы встречались уже несколько месяцев, когда я взяла Дрю в один из наших групповых походов. Конечно же, мои друзья уже были о нем наслышаны, и он блестяще прошел проверку. Эти люди уже стали для меня семьей, поэтому я была очень рада, что Дрю им понравился.
Через год мы отправились в поход от подножия горы Коулз, чтобы добраться до вершины к закату и насладиться его видом. Я даже не подозревала, что Дрю с ребятами решил устроить для меня сюрприз. Когда солнце начало садиться, Дрю встал на одно колено и перед нашими самыми близкими друзьями сделал мне предложение. После того как я сказала «да», все достали из рюкзаков шампанское и закуски. Они были в курсе и помогли Дрю сделать предложение самым лучшим образом, о котором только можно было мечтать. Я выходила замуж за мужчину своей мечты, а помолвка прошла в окружении самых близких людей.
Мы поженились прошлой весной, и все наши друзья веселились на свадьбе вместе с нами. Для нас с Дрю это было очень важно.
Моя жизнь сложилась совсем не так, как я думала. Я не стала известным голливудским продюсером, сколотившим многомиллионное состояние. Но судьба преподнесла мне столько подарков, что и не счесть. Я получила даже больше, чем рассчитывала, и хочу поблагодарить Дрю и всех своих друзей за то, что они одарили меня любовью и помогли мне стать лучшей версией себя.
Приемный ребенок
В жизни каждый большой шаг вперед начинается с веры, с шага в неведомое.
Брайан Трейси
В то утро я готовила блинчики для трех маленьких дочерей, а после завтрака мы пошли на пляж. Девочки играли в песке, строя замки, а я наблюдала за их весельем и думала: «Где три, там и четыре. Я вполне могла бы справиться с четырьмя детьми. Что, если нам с мужем попробовать стать фостерной семьей?»
[56].
Все выходные эта мысль крутилась в моей голове. Я решила поделиться идеей с мужем; если он будет против, я не стану пытаться его переубедить и больше никогда не заведу на эту тему разговор.
Первые несколько минут муж просто молчал. Потом начал выражать сомнения и в то же время уверенность в некоторых моментах. Мы обсудили все за и против и решили, что все-таки хотим попробовать себя в роли приемных родителей, сначала временных (по системе Foster Care), а затем, если опыт будет положительным, оформим опеку.
Уже в понедельник утром мое сердце бешено колотилось, когда я сняла телефонную трубку и набрала номер ближайшего департамента социального обслуживания. Мужчина на другом конце провода внимательно выслушал мои вопросы и объяснил, что будущим фостерным родителям нужно пройти специальное обучение. Курс подготовки состоял из восьми занятий. Мы записались и через несколько недель отправились на первое занятие.
Интенсивно. Это было одно из главных слов, которыми я описала бы наше обучение. Второе слово – страшно. Дети попадают в фостерные семьи не от хорошей жизни. У многих тяжелые психологические травмы. Справимся ли мы? Хватит ли у нас сил и терпения? Вдруг наши родные дети будут чувствовать себя ущемленными, если мы возьмем приемного ребенка? Вопросов было очень много.
Нам не оставалось ничего, кроме как положиться на веру. Каждый вечер мы молились и убеждались в том, что Господь хотел для нас именно этого. Мы не остановились, несмотря на ужасающую статистику, исследования жилищных условий, сбор общих сведений о нашей семье и другие процедуры, которые, казалось, будут длиться бесконечно.
В августе 2013-го нам наконец разрешили принять в семью ребенка. Сказали, что позвонят, как только какому-то малышу понадобится временный приют.
Ожидание было мучительным. Каждый раз, когда звонил телефон, у меня сердце выскакивало из груди. Наверняка это и есть тот самый звонок! Но шли месяцы, а звонка все не было. Я мучилась, не понимая, почему нас не выбирают. В какой-то момент я уже была готова сдаться и признать, что идея оказалась неудачной.
Уже почти потеряв надежду, мы все-таки услышали долгожданный звонок. Я ответила и даже не успела осознать, что происходит, как к дому уже подъехала машина, в которой сидела прелестная пятилетняя девочка. Когда я увидела ее, у меня по сердцу разлилась любовь. Это свершилось.
Но уже на следующий день ее отвезли в другую фостерную семью
[57].
Я знала, что срок может быть разным – от нескольких часов до нескольких лет. Но психологически не была готова к такому и проплакала следующие два дня. Меня подразнили ребенком, а потом забрали его.
Прошло пять долгих месяцев, когда телефон позвонил снова. Посреди ночи я разбудила мужа, наскоро оделась и помчалась в детскую больницу в восточной части штата Теннесси. Наш приемный ребенок ждал нас в комнате неотложной помощи. На входе я встретила работника департамента социального обслуживания, быстро подписала бумаги и направилась в комнату. Снова девочка. На сей раз больная, истощенная и грязная.
Адаптация проходила тяжело. Малышка была почти дикой, замкнутой, шарахалась от любого шума. Иногда у меня опускались руки – казалось, она никогда не привыкнет ни к нам, ни к нормальной жизни.
Через шесть месяцев девочку поместили в очередную фостерную семью, которая жила в другом штате. Я испытывала смешанные чувства. С одной стороны, мое сердце разрывалось от разлуки, и я переживала за ее будущее. С другой – эти полгода опустошили меня, и нашей семье понадобилось несколько месяцев, чтобы восстановить силы перед тем, как взять следующего ребенка.
Третий раз социальный работник приехал к нам в сентябре. С ним была семимесячная малютка. Я пристально посмотрела в ее большие испуганные глаза, и мое сердце дрогнуло. Мысль, что ее могут отдать другой семье, пугала меня. Уже через два месяца мы решили удочерить ее и начали оформлять документы.
