Как-то раз ночью хлестал особенно сильный ливень. Утром мы с Питом чистили зубы на берегу реки, пытаясь устоять на больших валунах, когда наклонялись над бурлящей рекой.
– Я не знаю, как ты, – сказал Пит, – а я, когда лежу и слушаю звуки джунглей, всегда начинаю задумываться над каждым поступком, который совершил в жизни.
У меня во рту была зубная паста, поэтому я только кивнула. Я отлично понимала, что он имел в виду.
Мы позвали самого молодого из четырех проводников, которого называли Игл – на английский манер, потому что никто из нас не мог выговорить его настоящее имя. Он был нашим дозорным и разведчиком. Казалось, что его тело состоит из сплошных мускулов. Игл как будто был частью джунглей – он неожиданно появлялся из земли и кочек, в одной руке держа мачете, а в другой – руку беспомощного туриста.
Когда мы подходили к особенно опасному участку дороги, Игл ждал меня и Утинга. Некоторые места были довольно коварными, и он знал, что мне понадобится помощь обоих, чтобы преодолеть препятствия. Нам неоднократно приходилось переходить через реку там, где течение было очень сильным. Утинг брал меня за одну руку, Игл – за другую, и мы медленно пробирались через бушующий поток, убегающий в море. Один раз мы наткнулись на отвесный берег скалы, а поблизости не было даже веток, за которые можно было бы ухватиться. Утинг привязал веревку к дереву наверху, Игл шел передо мной, поддерживая меня сзади, пока я медленно спускалась.
Однажды вечером после того, как мы поставили палатки и приготовили ужин, даяки исчезли в темноте, размахивая копьями, сделанными из веток. Через час они появились с огромным диким кабаном, которого убили одним ударом копья в шею. Они разрезали животное и пожарили мясо на огне. Мы ужинали, греясь у костра, – я еще никогда не ела такого вкусного мяса.
Как-то вечером Пит и Бен играли в карты, а в маленькой колонке, подключенной к телефону, звучала музыка.
– Это Боб Сигер, ты знаешь его? Он рок-музыкант! – сказал Одди.
– Боб Сигер? – спросила я. И тут я узнала песню «Я пытаюсь жить своей жизнью без тебя», которая играла в колонках.
– Ах да, Боб Сигер. Я знаю его песни. Я на них выросла.
И вот так мы – два британца, голландец, американец, два индонезийца и четыре даяка – подпевали Бобу Сигеру в самом сердце джунглей Борнео.
Выходить из джунглей и заходить в них – это две абсолютно противоположные вещи. Я вышла оттуда другим человеком. Мы не знали глубину нашей силы и решительности до тех пор, пока не провели несколько недель, взбираясь по скалам, карабкаясь по земле и кочкам, пробираясь по болотистой почве, утопая по щиколотку в грязи. Все это время мы носили одну и ту же мокрую, грязную, плохо пахнущую одежду и по ночам пытались заснуть, лежа на брезенте на жесткой, неровной земле.
В развитой западной стране такого не найдешь. Про такие кошмарные ночи рассказывалось в «Игре престолов» и на страницах журнала National Geographic. В этих джунглях умирали люди, о которых местные жители, встречавшиеся нам на пути, рассказывали байки.
Мы вышли из джунглей и пришли в деревню Тионг Оханг, в которой была пара асфальтированных дорог, WiFi в больнице и яркий чистый дом, где сдавались комнаты. Наши располагались на втором этаже «длинного» дома
[67], с одной стороны был выход на веранду. После ужина мы скупили все пиво, которое смогли найти в деревне. Дошло до того, что продавцы стали давать его бесплатно, потому что мы уже потратили уйму денег. Мы сидели на веранде, смеялись и разговаривали на невероятной смеси индонезийского и английского. Игл ушел, чтобы раздобыть еще выпивки. Он вернулся с таким крепким ликером, что им можно было спалить волосы в носу. Мы пили из маленьких рюмок, без конца произнося тосты.
Вернувшись домой, я еще не совсем поняла того нового человека, который вышел из джунглей. Пережитый опыт было сложно увязать с моей теперешней действительностью: метро, потоки машин, чистые носки, питьевая вода, которая всегда есть в кране.
Не знаю, нужно ли рассказывать знакомым о всех случаях, когда я чуть не умерла. Опасность подстерегает нас не только в определенной географической местности. Мы все живем на волосок от смерти, независимо от того, где мы находимся и через какие джунгли пробираемся.
Но все равно мир прекрасен и полон добрых и честных людей. Каждый проходит через свои испытания. Выйдя из джунглей Борнео, я поняла одно: каждый день ходить по одним и тем же улицам – это не для меня.
Я выбираю риск
Главный секрет успеха в том, чтобы найти свое предназначение, а затем реализовать его.
Генри Форд
В Сан-Франциско было яркое весеннее утро 1996 года, когда мне позвонила моя подруга Эллен. В начале 1990-х годов мы вместе служили в Корпусе мира в Гватемале. После обмена приветствиями Эллен поинтересовалась, не хотел бы я поехать в Боснию. Я был крайне удивлен: там только что закончились военные действия.
Эллен рассказала мне, что Государственный департамент США набирает людей из числа бывших волонтеров Корпуса мира, у которых есть опыт организации выборов в своей стране. Отобранные кандидаты станут волонтерами ООН – будут работать наблюдателями на первых послевоенных выборах в Боснии. Эллен сообщила о сроках и предполагаемой дате начала проекта. Решение нужно было принять в ближайшие двадцать четыре часа. Я сказал ей, что подумаю.
Весь день моя голова разрывалась на части от противоречащих друг другу мыслей. В Боснии сейчас опасно; готов ли я рисковать жизнью? Мне уже за шестьдесят. Я слишком стар, чтобы сворачивать на неизведанную скользкую дорожку. Что скажут дети?
Потом я стал думать, что было бы интересно побывать в Боснии. Я мог бы приобрести новый ценный опыт. Мне нравится преодолевать трудности. Если я откажусь, другого раза может не быть. В конце концов светлые мысли одержали верх.
Через несколько недель я летел в Вену, где меня должны были проинструктировать. Меня распределили в город Тузла на северо-востоке Боснии и Герцеговины. Мой коллега был из штата Коннектикут. До этого он работал волонтером в Корпусе мира в Польше. Мы жили у молодой семьи с двумя маленькими детьми. Они рассказывали, сколько страху им пришлось натерпеться, пока шла война. Меня поражали стойкость и выдержка, с которыми эти люди смотрели в настоящее и будущее. Все боснийцы, с которыми нам доводилось работать и общаться, были такими же сильными и гостеприимными, как и эта семья.
День выборов на нашем участке прошел без происшествий. Люди столпились в огромные очереди, желая отдать свой голос.
Я провел в Боснии три захватывающие и интересные недели. Примерно через месяц после того, как я вернулся домой, меня спросили, хотел бы я поучаствовать в организации второго тура выборов. Я, не раздумывая, сказал «да».
