Как ни странно, мир от этого не перевернулся. Быть может, гордость все же переоценивали?
Тристан краем глаза наблюдал за мной. Для меня он был загадкой. Каждый раз, когда я думала, что узнала его, он поворачивался ко мне новой стороной. Однажды он чуть меня не убил, чтобы спасти моего отца, а в конце спас меня, чтобы уже я могла убить своего отца. Наверняка это было тяжелым решением. Танатос стал ему отцом в большей степени, чем мог бы быть им для меня.
– Ты скучаешь по нему? – негромко спросила я.
Тристан посмотрел на меня своими грустными серыми глазами. Он понял, кого я имела в виду.
– Иногда, – сказал он и задумчиво покрутил в стакане свой виски. А когда я уже думала, что он снова погрузится в молчание, он добавил: – Но если ты хочешь знать, жалею ли я, что помог тебе, то нет. – Слова прозвучали искренне, но на лицо ему скользнула тень. Слишком хорошо мне было знакомо это выражение. Темные воспоминания. – Я нашел его записи.
А сейчас я моментально поняла, что он имел в виду. Тристан стал новым генеральным директором корпорации «Омега» и получил доступ ко всем проектам, которые когда-либо создавали Харрис или Танатос. Мне было известно, что очень малую их часть можно было назвать этически приемлемыми. И уж точно не те, чьи результаты сидели за этим столом.
– Он использовал нас обоих, – горько подытожил Тристан и залпом допил содержимое своего стакана.
Танатос многих людей использовал и обманывал.
Зеленые глаза расширились. Было буквально видно, как разум Люциана постепенно осознавал всю степень этого предательства. Неверие сменилось растерянностью, за которыми последовали разочарование и чистая ярость.
– Ты грязный ублюдок.
– И всегда им был, – осклабился Танатос, изобразив пародию на поклон.
Голос Тристана выдернул меня из моих мыслей.
– А?
– Однажды тебе придется отпустить, Ари, – тихо повторил он. – Люциан мертв.
Все во мне ощетинилось на этой фразе, но это же просто была правда.
– Я не могу. – Это тоже была правда. Моему рассудку было ясно, что Тристан прав. Так же, как и Лиззи, Гидеон, Райан, Тоби, Аарон, мистер Росси и моя мама были правы. Когда-нибудь я должна буду отпустить Люциана. Но мое сердце просто не могло этого сделать.
Тристан подвинулся немного поближе ко мне и положил свою раскрытую ладонь на скамейку между нами.
– Разреши мне тебе помочь.
У меня сжалось горло, когда я подумала о кратком миге покоя, который он дал мне своими способностями. Это было заманчивое предложение.
– Если ты избавишь меня от боли, я тогда забуду Люциана?
С мучительным вздохом он закрыл глаза.
– Я могу воздействовать на чувства, не на воспоминания.
Я медленно кивнула.
Возможно, это могло стать началом? Перерыв, чтобы расставить мои мысли по местам и собраться с силами. Несмотря ни на что, это все равно было бы лишь ложью. Наверное, так себя чувствуют наркоманы, мечтая о следующей дозе, хотя и зная, что таким образом не смогут убежать от реальности.
Мне стало стыдно за свою слабость, когда я вложила свою руку в руку Тристана. Гордость переоценивали…
Его пальцы были теплыми, практически сразу давление на мою грудь ослабло. Как и в первый раз, я вдруг снова смогла свободно дышать. Я услышала музыку. Она все время тут играла? Даже краски стали ярче, как будто до этого на них наложили фильтр. «Levante» было восхитительным местом. Здесь смеялись, танцевали и наслаждались жизнью. Свобода. Счастье.
– Спасибо, – ахнула я. Облегчение наполнило меня так, как я и представить себе не могла. На глаза навернулись слезы.
– Не надо меня благодарить, – произнес Тристан. Я ощутила его руку у себя на щеке. Он повернул мою голову к себе, пока не смог заглянуть мне прямо в глаза. – Не за это. Просто дай мне исправить то, что я тебе сделал.
Он меня обнял, и впервые за очень, очень долгое время я смогла не вырываться из объятий. Мне не нужно было бояться, что близость вызовет лавину эмоций, которую я не смогу контролировать.
– Мы могли бы быть друзьями, знаешь, – пробормотал Тристан мне в волосы. – Без Танатоса мы могли бы быть друзьями.
Мой отец так много всего уничтожил. Но его больше не было, и пришла пора отнять у него эту власть.
– Мы могли бы и несмотря на него.
Я почувствовала сомнения Тристана еще до того, как он отстранился от меня, и я смогла увидеть их у него на лице. Но там было написано гораздо больше. Вина, благодарность и… желание. Его рука переместилась мне на затылок, он нежно притягивал меня к себе.
– Не надо, – остановила я его, прежде чем он успел меня поцеловать. Мне не хотелось его ранить, но все зашло слишком далеко.
Тристан застыл на середине движения. Его глаза вспыхнули и опустели. Казалось, что он с чем-то боролся. Я слегка потянула за подвернутые рукава его рубашки, надеясь, что он выпустит меня из своих требовательных рук.
А потом я задала себе вопрос, хотела ли я этого на самом деле. Тристан так долго страдал. И он всегда был рядом со мной. Почему бы мне не попробовать? Он не заслуживал отказа. Он заслуживал любви. Мы оба заслуживали.
Медленно я прильнула к нему, приглашая его закончить то, что он начал. Но Тристан медлил. В нем отражались мучение и ненависть к себе. Это нужно было прекратить. Я преодолела последнее расстояние между нами и прижалась губами к его губам.
На какое-то мгновение я подумала, что он меня оттолкнет, но потом он ответил на мой поцелуй с таким напором, что у меня опустело сознание. Он обвил рукой мою талию и прижал меня к себе. Это все, чего я хотела, в чем я нуждалась. Я чувствовала его тепло и его силу и знала, что я наконец-то больше не обязана была быть сильной. Страсть Тристана была почти жестокой, но вместе с тем его руки были такими настойчивыми, что я застонала ему в губы.
Внезапно волна энергии отбросила нас друг от друга. Я инстинктивно выхватила свой ациам, потому что решила, что это нападение. Но затем я увидела, что Ноа с почерневшими глазами вырос перед нашим столиком. Он взирал на Тристана ледяным взглядом.
– Я считал, ты знаешь правила.
Сбитая с толку, я переводила взгляд с одного на другого. При всем желании я не могла понять, каким образом мы нарушили правило Тимеона о нейтралитете. Я же сама позволила Тристану забрать у меня боль.
– Освободи ее! – резко приказал бармен. Тристан недовольно провел пальцами по губам. – Сейчас же!
Я уже собиралась объяснить Ноа, что произошло недоразумение, как через всю мою душу прошел рывок. Все, что я чувствовала сейчас и раньше, встало с ног на голову. Боль от потери Люциана вернулась, но она отошла в тень от осознания того, что все мои чувства по отношению к Тристану не были настоящими, он мной манипулировал.
