– Мужчины, – шикнула Силин и протолкалась между нами. – Как насчет поменьше пустой болтовни и побольше концентрации?!
Естественно, Тоби не мог спустить это ей с рук. Разозленный и с задетой гордостью он бросился за Силин. Люциан же просто вздохнул.
– Тогда давай прикроем спины этим двоим.
Я коротко кивнула и стянула куртку. По телу разгонялся адреналин – как и всегда перед боем. Наконец-то можно дать выход своей подавляемой боли. А кто заслуживал этого больше, чем «Омега»? Тут беспощадно экспериментировали на людях, ведьмах и праймусах. Даже для новорожденных никто не делал исключения.
О да, я не могла дождаться, пока положу этому конец.
Моим первым противником стал праймус-изменник, одетый в рубашку поло с логотипом «Омеги». Он накинулся на меня, пока Люциан был атакован ведьмаком. Меня он явно счел более легкой добычей. За такой ошибочный просчет демон всего через пару секунд поплатился своей жизнью. Он лопнул облаком пепла. Я ощутила, как его сила по моему ациаму втекла в меня… а потом через нашу связь перетекла к Люциану. Брахион охнул от удивления, прежде чем, воспользовавшись неожиданным пополнением энергии, взорвать своего врага в воздухе.
– Тебе в самом деле так нравится заставать меня врасплох, да? – крикнул он мне с обвиняющей усмешкой.
Вместо того чтобы ответить, я втянула воздух в легкие. Справляться с не уменьшающимся давлением на душу стоило мне бо́льших усилий, чем ожидалось. Люциан тут же подскочил ко мне и посмотрел с беспокойством во взгляде.
– Еще недолго, о’кей?
– Я уже в порядке, – прошептала я. Краем глаза я уловила какое-то движение и толкнула Люциана в сторону. Раздался выстрел. Разбилось стекло. Почти сразу мы оказались втянуты в следующую схватку с несколькими ведьмами и двумя праймусами-предателями. Они однозначно были като, поскольку жажда по человеческому страху перед смертью была написана у них на лицах. Но никто из них не рассчитывал на такое сопротивление. Наши кинжалы двигались быстро и в полной гармонии. Мы боролись плечом к плечу. Спиной к спине. Рука об руку. Каждый из нас знал следующий шаг другого. Я пригнулась под сверкающей молнией одной ведьмы, Люциан перерезал ей горло. Я блокировала удар, нацеленный ему в спину, он оттолкнул меня с линии огня като. Я использовала силу инерции и вонзила клинок в грудь ведьмака, он использовал возникшее замешательство и обратил отступника в дождь из праха.
Когда рухнул последний противник, наши взгляды встретились. В эту минуту связь между нами была практически осязаема. Мы думали одинаково, чувствовали одно и то же, наши сердца бились в одном ритме…
…пока Бел не разрушил момент, бестактно вклинившись между нами.
– Идите за мной, я тут нашел кое-что очень интересное.
Я с трудом обуздала в себе желание хоть немного огрызнуться на самоуверенного праймуса. Как и Люциан. И все-таки мы сделали, как он хотел.
Похоже, Тоби и Силин уже поладили. К тому времени большая часть служащих «Омеги» либо сбежали, либо были мертвы, так что в ходе дальнейшего поиска крови Танатоса они уже почти не встречали сопротивления.
Бел повел нас по коридору, где лежало несколько трупов. Гвардейцы это место уже «зачистили». Внезапно Люциан замер и опустился на колени. Его внимание привлекло что-то на полу. Прах. Прах праймуса.
Это могло означать только одно…
– Брахион… – прошептала я.
Люциан заскрипел зубами. Это для меня уже было ответом. Начиная с этого момента нам следовало быть вдвойне бдительными.
Через пару метров проход завершался. Это явно был центр всего сооружения. Потолок над нами висел настолько высоко, что само помещение охватывало все этажи штаб-квартиры. Оно казалось таким огромным и просторным, что можно было просто забыть, как глубоко под водой мы находились. Здесь сосредоточились звуки сражений со всех этажей. Звон кинжалов, крики, выстрелы. И тем не менее этот зал заключал в себе какие-то покой и величие… будто футуристическая церковь, окутанная мягким белым светом. Сейчас меня уже не удивляло, почему это место называлось Святилищем.
Я услышала щелчок фотоаппарата. Потрясенная, я увидела, что это Бел делал снимки на свой мобильный.
– Надеюсь, ты притащил нас сюда не ради того, чтобы сделать несколько совместных селфи, – пробурчала я.
– Твое настроение поистине невыносимо, дорогуша. – Бел убрал телефон и осуждающе взглянул на меня. – Сначала посмотри по сторонам, прежде чем меня оговаривать.
Так как мне надоело беситься из-за Бела, я просто последовала его совету. Тут повсюду валялись обломки белых камней. Большие и маленькие. Они были частично стесаны, а частично обуглены. Один смахивал на великанскую ладонь, причем некоторые пальцы были сломаны. А потом до меня дошло. Это были фрагменты одного целого.
– Что здесь случилось?
– Ты случилась, Ари. – Бел с довольным видом сверкнул глазами в мою сторону, но на этот раз в его бирюзовых глазах сохранилась тень серьезности. Я мрачно уставилась на него.
– Если ты и дальше продолжишь говорить загадками, я тебя изгоню и обставлю все как несчастный случай.
Теперь Бел уже не смеялся. Что-то отбило у него настроение пререкаться со мной.
– Это место пропитано магией, – пробормотал Люциан. Он ногой сдвинул в сторону один из камней. Под ним обнаружился постамент с вытисненными на нем золотыми символами.
– Даже более того, – проговорил Бел. Его глаза почернели, а сила наполнила окружающее пространство. Тяжелый аромат темного шоколада и граната забурлил в воздухе. Обломки камней начали медленно подниматься в воздух. Они переносились в середину, перестраивались и складывались в фигуру. Это была монументальная скульптура женщины, запечатленной в красивой, нежной позе. Скульптор так изобразил ее волосы и ткань ее платья, как будто они всколыхнулись от ее движения. Она излучала чистейшую чувственность. Лишь глаза оставались холодными. И… возможно, это просто из-за линий разломов, перечеркивающих черты ее лица, но у меня создавалось впечатление, словно ее взгляд врезался прямиком в мои мысли.
– Это алтарь. – Бел хмуро рассматривал результат своей работы. – И источник колдовской защиты сыновей Мары.
– Так вот, значит, почему она разрушена… – сделала вывод я.
– Не совсем, дорогая моя. Эта статуя была просто милым дополнением к настоящему заклятию. И очень похожая, по моему мнению. Я почти уверен, что Кинтана сам ее создал.
Люциана не интересовала теория Бела о происхождении скульптуры. Видимо, он нашел что-то, что его шокировало. Два кусочка оторвались и подплыли к нему. Это были часть плеча и грудной клетки Мары. Сколы между обоими элементами были неестественно гладкими. А в том месте, где располагалось бы ее сердце, в обеих половинках были своеобразные небольшие выемки, как если бы раньше в камень там было что-то вмуровано.
Люциан обвел пальцами эту форму.
