Часы на экране мобильного, лежащего на тумбочке у кровати, показывали половину третьего. В журнале вызовов среди исходящих был только один звонок по незнакомому номеру, сделанный еще вечером.
– Я надеюсь, этот сон не вещий, – пробормотал Кит, непонятно к кому обращаясь.
Непослушными после сна пальцами он снова вызвал номер погибшего водителя и приложил телефон к уху.
Тишина. Потом череда неуверенных царапающих ухо помех, от которых волосы встали дыбом. А потом голос…
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже.
Кит забросил мобильный обратно на тумбочку и упал на подушку, пялясь в потолок. После россказней Лиса о висящем там Тук-тук-туке он лишний раз старался наверх не смотреть, но сейчас был бы рад любой компании. Даже такой странной.
Сон не шел. Подушка нагрелась, одеяло запуталось в ногах, а в скрипе кровати чувствовалось «Да угомонись же ты!», когда Кит в очередной раз перевернулся на другой бок. Странный сон, в котором не было картинки, только звук, словно все происходило в полной темноте, совсем лишил желания смыкать веки. Кит ворочался, устраиваясь поудобнее, досадовал, как медленно идет время, а все мысли так или иначе возвращались к ежедневнику.
Чувствуя себя самое малое – маньяком, он сдался. Сел на кровати и при свете мобильного открыл ежедневник, уже без спешки проглядывая страницу за страницей. Ничего. Имена, даты встреч, столбики цифр, телефоны, снова телефоны, даты дней рождения, телефоны, консервативно записанные на более надежной, чем электроника, бумаге. Кит пролистал находку несколько раз с начала до конца, потом с конца в начало, но так ничего достойного внимания и не нашел. Потом в памяти всплыли слова Спящей.
На первом форзаце и правда был небольшой, незаметный вертикальный кармашек. На первый взгляд он казался пустым, но стоило сунуть туда пальцы, как они нащупали две узкие гладкие полоски бумаги. Кит торопливо вытянул их на свет. В глаза бросились клоун, собака, наряженная в короткую юбку, и медведь на роликовых коньках. У него в руке оказались два билета в цирк. Судя по дате, представление должно было состояться через две недели.
* * *
Кит не мог знать об этом, но в тот миг, когда он нашел билеты, Немо резко села на кровати, разбуженная слабой волной чужих эмоций. Это было облегчение. Такое, от которого ресницы стали влажными.
– Ты чего? – тихо спросила Спящая, разбуженная ее движением.
– Не знаю… – шепнула Немо, торопливо вытирая глаза. – Но кажется, случилось что-то хорошее…
Глава 7
Шестой
«Ты кто?»
Калитка заскрипела, заворчала, медленно и зловеще поворачиваясь на закостеневших суставах-петлях. Сразу же отозвались сосны и ветер. Заскрипели-зашелестели, запевая торжественную песню, которая нарастала и разносилась по лагерю дальше и дальше, превращаясь в приветственный гул. У горниста, встречающего гостей, давно не было ни головы, ни горна, но синие ели плавно танцевали вокруг, обмахивая его тяжелыми лапами, и тени от них создавали иллюзию, что его облезлая грудь раздувается и порождает этот звук.
На маленькой чистой кухне – уголке уюта в покинутой громадине столовой – Немо отложила нож, которым чистила картошку, и, недоуменно хмуря брови, повернулась к окну. Спящая, сидящая рядом с ней, оторвалась от экрана ноутбука и тоже обернулась к окну, сама не зная что услышав.
В шагах ста от них, а может и больше, развалившийся на качелях в душистой горьковатой тени сосен Кит торопливо вытянул из уха наушник и приподнялся. Но тут же улегся снова, решив, что странный шум ему показался.
Лис с волосами, перемазанными смолой и полными сосновых игл, выглянул из-за теплого рыжеватого ствола, возле которого собирал шишки, озадаченно поморгал, а потом весело рассмеялся и подбросил шишки в воздух.
Пакость… Пакость почти ничего не расслышал. Только то, как заволновался толстенный тополь да хлопнула внизу дверь. Просто сильный ветер – ничего особенного.
Двухэтажная громадина лагерного корпуса, из которой жаркое солнце понемногу выгоняло скопившийся в стенах холод, была пуста. Разве что незримый Тук-тук-тук болтался где-то в запертых комнатах и иногда неохотно отзывался на попытки с ним поперестукиваться.
Пакость сидел на ступеньках между вторым и первым этажом, прямо на вымытой в порыве хозяйственности Немо лестнице, и с наслаждением курил уже вторую сигарету подряд, аккуратно стряхивая пепел на специально принесенную сюда выбитую плитку. Пакость был редкостной сволочью, но мусорить там, где не так давно прибрали, совесть ему не позволяла.
С тех пор как они нашли ежедневник, прошло ничем не примечательных три дня, ознаменовавшихся только тем, что ему, подыхающему без никотина, в руки снова попало драгоценное курево. Их снабженец таки сжалился и еще вчера привез одну пачку, за которую даже денег не взял. Правда, когда Пакость попытался сунуть ему купюру и попросил привезти еще парочку в запас – снова уперся. На это Пакость даже не разозлился.
А все потому, что Кит, третий день мрачно и нервно шатавшийся по территории и время от времени набиравший тот злосчастный номер из ежедневника, неожиданно засобирался в город. И очень вовремя! Здесь, вдали от цивилизации, у каждого образовалось, как минимум, одно дело, которое в условиях «Еца» никак нельзя было решить. И Кит не стал кривиться и легко согласился выполнить заказ. Осталось дождаться, пока он таки соберется, и растянуть пачку до его возвращения.
Когда внизу послышались чьи-то гулкие шаги, Пакость сначала не обратил на них внимания. Только что-то в душе царапнуло – словно он уже сидел вот так, курил, а кто-то топтался в холле внизу. Сначала Пакость подумал, что это вернулась Немо, прихватить из библиотеки какую-нибудь непрочитанную книгу и затеряться среди тополей и сосен, но вот только она не так давно вместе со Спящей ушла готовить обед и так быстро вернуться не должна была. Шаги стихли. Кто-то чужой, незнакомый с этим местом остановился у самой лестницы в замешательстве, прислушиваясь и, наверное, озираясь. Пакость осторожно выдохнул сизый дым в потолок и повернулся туда, откуда вот-вот должен был появиться чужак.
Вот один неуверенный шаг. Второй. Третий, четвертый… И парни уставились друг на друга в абсолютном замешательстве.
На истертой ступеньке стоял юноша примерно тех же лет, что Кит и Немо. Вид у него был совершенно озадаченный. Неясно, что он ожидал увидеть в темной прохладе корпуса, но уж точно не длинного, взъерошенного тощего типа, по случаю жары босого и в одних закатанных до колена джинсах, который коротал время в компании сигаретной пачки и плитки-пепельницы. Мимоходом вспомнив про их местного провидца, Пакость сдержал нервный смешок. Он наконец понял, почему ситуация кажется ему знакомой.
– Привет, – неуверенно сказал пришелец. «Р» он говорил мягко, и она у него звучала почти как «г». – Ты не подскажешь, где мне найти кого-то… из администрации? – Он чуть наморщил лоб. – Или кто тут у вас главный?
