Лейтенант достал бинокль, посмотрел: на станции и возле неё царила деловая суета, спешно разгружались какие-то воинские эшелоны. Ближайшие к железной дороге улицы уже были плотно забиты людьми, грузовиками и конными повозками. Это говорило о том, что на фронт прибыла ещё одна советская часть. Правильно он сделал, что не сунулся в городок.
Вазель прикинул примерное количество людей, техники, лошадей и повозок – выходило, что это целая стрелковая дивизия. И особенно его удивило (причём неприятно), что все советские бойцы были отлично подготовлены к зиме: одеты в новенькие тулупы, полушубки, ватники и меховые шапки, на руках – рукавицы, на ногах – тёплые валенки.
Они совершенно не боялись мороза – наоборот, кажется, радовались ему: раскрасневшиеся лица, громкие бодрые голоса (долетавшие даже сюда, на окраину), быстрые движения, уверенные приказы и весёлые ответы на них. И это в то время, когда его собственные солдаты жестоко страдают от ледяного ветра и пронизывающего холода! Да ещё смертельно устали от выматывающего и не всегда удачного наступления, испытывают недостаток в еде (особенно в горячей), давно не меняли нижнее белье (уже более двух недель!), не мылись, не спали, не отдыхали… Да и вообще, считай, давно не видели нормальной жизни. И вид у них был сейчас совсем не такой весёлый и бодрый, как несколько недель назад, когда только начали наступление.
Вазель решил не задерживаться в Лобне (здесь всё понятно), а идти дальше. Нужно, пока так везёт, забраться в русский тыл как можно глубже. День был пасмурный, шёл лёгкий снег, однако до наступления темноты ещё было далеко, и он надеялся, что вполне успеет пройти ещё десять-двадцать километров, а потом вернуться назад. И непогода была ему только на руку – легче обойти русские посты и заслоны. Или же подобраться к ним незаметно.
Мотоциклисты, приплясывающие от холода возле своих машин (хоть немного согреться), снова оседлали «железных коней» и покатили дальше. Задворками и дальними огородами обогнули Лобню, двинулись в сторону Москвы. Следующей целью Вазель наметил город Химки, крошечный речной порт на Москве-реке.
От него до северо-западной окраины большевистской столицы было всего восемь километров, а до самого центра – чуть больше двадцати. Двадцать-тридцать минут быстрой езды по гладкому, ровному шоссе. Если, конечно, он решится нанести визит в Кремль.
* * *
Сообщения Советского информбюро
Утреннее сообщение 24 ноября
В течение ночи на 24 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Наша танковая бригада, действующая на одном из участков Западного фронта, в трёхдневном бою с противником уничтожила 15 танков, 5 бронемашин, много пулемётных и миномётных батарей противника и истребила свыше 1000 немецких солдат и офицеров.
Вечернее сообщение 24 ноября
В течение 24 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Подразделение тов. Скрипника, действующее на одном из участков Западного фронта, разгромила немецкий батальон СС. Истреблено 500 солдат и офицеров противника. Среди убитых – командир батальона, 38 офицеров и унтер-офицеров. Захвачены документы штаба батальона, знамя, радиостанция, 3 орудия, 66 ящиков со снарядами, несколько десятков тысяч патронов и другие трофеи. Другая наша часть за несколько последних дней истребила свыше 1000 немцев и захватила 3 танка, 9 орудий, 49 пулемётов, 13 миномётов и много снарядов и патронов.
* * *
Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера
24 ноября 1941 года, 156-й день войны
Генерал-полковник Фромм. Обрисовал общее военно-экономическое положение. Падающая кривая! Он полагает, что необходимо перемирие! К 1.4 на Восточном фронте будет 180 000 человек некомплекта. К этому времени мы получим обученный призывной контингент рождения 1922 года (270 000) и будем вынуждены призвать контингент 1923 года рождения…
* * *
Из дневника командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока
24.11.41
Перед фронтом 2-й армии сопротивление усиливается. 2-я танковая армия, чьё правое крыло всё ещё связано боями в районе Ярцева, взяла Михайлов и прорвалась к Венёву. Русские в качестве ответной меры продолжают подтягивать войска из Москвы.
46-й танковый корпус достиг Истринского водохранилища. На юге от Солнечногорска противник оказывает ожесточённое сопротивление. Отогнав слабые силы противника на север и северо-восток от Клина, 3-я танковая группа готовится наступать в юго-восточном направлении. На фронте 9-й армии ничего экстраординарного не наблюдается.
25.11.41
Наступающие части 2-й армии вступили в боевое соприкосновение с противником на всех направлениях.
«Боевая группа Эбербаха» из 2-й танковой армии совершила прорыв к югу от Каширы и встретила сопротивление танковых частей противника. На правом фланге армия послала разведывательно-подрывные группы в направлении железной дороги Ряжск – Рязань. Продолжаются бои под Сталиногорском с наполовину окружённым противником, который оказывает отчаянное сопротивление. Если представится возможность, армия должна наступать в северном направлении через Оку в районе Каширы. Но её основная миссия – уничтожение противника вокруг Тулы.
Атакующее крыло 4-й армии форсировало в двух местах Истру. 11-я танковая дивизия пересекла сухое водохранилище по уложенным по дну брёвнам. 2-я танковая дивизия из V корпуса продвинулась на 12 километров к юго-востоку. 3-я танковая группа в результате ожесточённых сражений продвинулась в направлении Рогачёва.
Хорошие новости из Африки: определенно англичанам там задали основательную трёпку.
* * *
Газета «Фёлъкишер Беобахтер», 25.11.1941
Главное командование Вермахта сообщает: на центральном участке Восточного фронта продолжалось наступление наших войск. После ожесточённых боёв танковыми частями был занят г. Солнечногорск в 50 км северо-западнее Москвы…
Глава четырнадцатая
Два десятка тёмно-зелёных мотоциклов с громким тарахтеньем и оглушительным рёвом влетели на автомобильный мост через канал Москва – Волга. Город Химки остался позади – его проскочили, как и Лобню, по окраине, не задерживаясь. Впереди, на левом берегу, уже была сама большевистская столица – надо только миновать деревню Химки, потом небольшой промышленный район (несколько заводов и фабрик) и городской посёлок «Сокол». И вот уже она, прославленная Москва!
Вазель очень рассчитывал на удачу – раз так сегодня ему фартит. Конечно, он не думал доехать до самого Кремля, но хотя бы до главной московской улицы – Горького, которая, как он знал, имела для русских примерно то же значение, что и берлинская Унтер-ден-Линден для немцев. Появиться на ней первым значило войти в историю, причём – мировую. А потом можно и назад, к своим.
Но немецких мотоциклистов за мостом уже ждали: истребительный батальон, сформированный из столичных милиционеров (совсем недавно – обычных патрульных, постовых и участковых), получил приказ уничтожить врага. В Лобне всё-таки заметили чужих мотоциклистов и сообщили в Москву, и там приняли срочные меры: перебросили один из истребительных батальонов НКВД от Белорусского вокзала к Химкинскому мосту. Посадили на грузовики – и через пятнадцать минут уже на месте. Колонну всюду пропускали вне очереди.
