Книга Стальной излом. Волоколамский рубеж, страница 4. Автор книги Даниил Веков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стальной излом. Волоколамский рубеж»

Cтраница 4

Танковый прорыв решили поддерживать огнём трёх дивизионов гвардейских реактивных миномётов, «катюш». Они могли уничтожить всё, что попадало под их залп: людей, бронетехнику, артиллерию, укрепления. Длинные красные стрелы дружно взлетали в небо с тонким, протяжным «пи-и-и-у-у-пи-и-и-у-у» и резко падали вниз, выжигая целые гектары. После такого удара на земле оставались лишь чёрные обгорелые скелеты немецких танков и машин, разбитые артиллерийские орудия, сотни исковерканных, разорванных, обугленных человеческих тел. Хотя иногда даже этого от людей не оставалось – сгорали дотла. А в воздухе ещё долго потом висел смрадный, удушливый запах смерти…

* * *

Задача, поставленная перед ротой Кости Чуева, была простой и понятной: выбить гитлеровцев с восточных окраин Скирманова. Атаковать следовало только по фронту – иного пути не было: слева и справа – глубокие овраги, заполненные снегом, никак не пробиться. Зайти же с тыла тоже не получалось – слишком уж далеко. Как ни крути, что ни придумывай, а вариант, по сути, имелся только один – в лоб, нагло, надеясь лишь на свою броню, манёвренность и скорость.

Разумеется, атаковал Костя не один, а вместе с другими танками. Три его «тридцатьчетвёрки» (одна всё ещё находилась в ремонте – полетела трансмиссия) лишь начинали бой, главной задачей было выявить огневые точки противника, а уничтожать их будут два тяжёлых КВ, идущие следом (это первый эшелон атакующих). Именно «Ворошиловым» поручалось одним мощным ударом прорвать немецкую оборону и открыть путь машинам капитана Гусева (это второй эшелон). А за ними вплотную пойдут «бэтэшки» и «тридцатьчетвёрки» старшего лейтенанта Александра Бурды и мотострелки (третий эшелон).

Чтобы отвлечь внимание гитлеровцев, не дать им подтянуть резервы, 16-я армия одновременно наносила два фланговых удара: 27-я и 28-я танковые бригады вместе с ополченцами Чернышёва атаковали ещё с двух направлений, связывая противника боем.

«Тридцатьчетвёрки» Кости Чуева замерли на опушке небольшого соснового леса. До цели, восточной окраины Скирманова, было совсем близко – чуть более километра, но его ещё следовало пройти – через чистое, снежное поле. Ноябрьское утро выдалось неожиданно ясным и солнечным – совсем не таким, как во все предыдущие дни: мрачные, серые, пасмурные, с переменными дождями и мокрым снегом. Небо радовало на редкость чистой, прозрачной голубизной, ярко светило, но не грело зимнее солнце. «Эх, в такую погоду бы – и на лыжах, – думал Костя, – пробежать километров десять-пятнадцать, глотнуть полной грудью свежего морозного воздуха!» Но эта возможность, скорее всего, представится ему только после войны…

Бой, как всегда, начала артиллерия: глухо забили наши полковые пушки, и на окраине снежного поля появились первые белые фонтаны. От орудийного гула заложило уши, откуда-то сверху посыпались на машины сухие ветки и жёлтая хвоя. Экипажи пока терпеливо ждали – время не настало.

Внутри «тридцатьчетвёрок» было холодно – мороз за ночь выстудил стальные коробки, и снаружи был уже приличный минус. И не повернёшься ведь никак, не погреешься, руками-ногами не помашешь – места совсем нет. Наконец артобстрел закончился, по рации передали приказ Михаила Катукова: «Всем вперёд, в атаку!». Первыми, как и было условлено, на белое поле вылетели «тридцатьчетвёрки» Чуева. Шли нагло, в лоб, напролом, сознательно подставляясь под вражеские выстрелы. Машины грозно ревели и лязгали гусеницами, за кормой вился на морозе сизый дымок…

Ответ немцев не заставил себя долго ждать: откуда-то от крайних изб забухали пушки, затем дружно заработали миномёты. Костя всё подгонял и подгонял своего мехвода Ивана Лесового: давай, выжимай, сколько можешь! Через несколько минут стало понятно, что по «тридцатьчетвёркам» бьют не только немецкие противотанковые пушки, но и тщательно спрятанные где-то на окраине панцеры – их глухие протяжные выстрелы ни с чем не спутаешь! Так где же они? Ага, вон там: два слева и справа, закопаны в землю, ещё столько же, если судить по вспышкам, стоят в соседних амбарах, ведут огонь через окна-амбразуры. Неплохо придумано – стены толстые, бревенчатые, легко примут на себя удар бронебойного снаряда…

Вскоре в дело вступили и немецкие пулемётчики – застрекотали сразу из нескольких мест. Гитлеровцы стреляли из всего, что только имелось, пули звонко, противно щелкали по башне и корпусу. К счастью, прочной 45-мм броне они не были страшны… Опытный Иван Лесовой кидал танк то влево, то вправо, уклоняясь от главной опасности – прямых артиллерийских попаданий. Немецкие бронебойные болванки чиркали по башне, потом, срикошетив, со звоном отлетали куда-то в снег, который из чистого и белого вскоре стал грязно-серым, исчерченным гусеницами, изрытым чёрными, дымящимися воронками.

«Короткая!» – крикнул Костя и слегка толкнул носком сапога мехвода Лесового, тот резко остановил машину. «Тридцатьчетвёрка», качнувшись пару раз вперёд-назад, встала. Костя показал кулак заряжающему Борису Локтеву: значит, бронебойный. Надо сначала разобраться с зарытыми панцерами, они мешали прорваться в село. Борис кивнул и со звоном закатил снаряд в казённик – готово, командир!

Костя припал к орудийному прицелу. Он метил в «тройку», спрятанную по самую башню в землю примерно в полукилометре. Надо расчистить себе путь. Совместил марку прицела со лбом панцера, потом нажал ногой на педаль внизу – выстрел! Орудие отрывисто бабахнуло, Т-34 слегка присел на гусеницах, тяжёлая чушка полетела в Pz.III. Удар! От лобастой, почти квадратной башни брызнули во все стороны яркие красно-жёлтые искры. Но броню снаряд не пробил, болванка лишь срикошетила.

– Влево! – крикнул Костя Лесовому и толкнул в плечо ногой. – Уводи!

Мехвод и сам знал, что пора убираться: налёг на рычаги, и Т-34 со стальным скрежетом и металлическим стоном рванул с места. Очень даже вовремя: через пару секунд позади него встал высокий чёрно-красный фонтан – в дело включилась более серьёзная артиллерия. Это, если судить по звуку, стреляли 10,5-см немецкие полевые гаубицы, довольно опасные для любого советского танка.

Даже прочнейшая сталь КВ не могла выдержать их попаданий, что вскоре подтвердилось: один из «Ворошиловых», идущих вслед за Костиными «тридцатьчетвёрками», получил под башню снаряд и загорелся. Прочнейшая броня выдержала много попаданий, но это оказалось роковым, последним. У КВ заклинило люк, вылезти на броню и сбить пламя оказалось невозможным, экипажу пришлось срочно эвакуироваться – огонь пробирался уже внутрь, грозил боеукладке. Ещё минута-другая – и рвануло бы…

Второй «Ворошилов» и две Костины «тридцатьчетвёрки» всё ещё сражались, продолжали атаку – упрямо шли вперёд, несмотря на бешеный огонь немецких орудий. Снова команда «Короткая!» – и Костя припал к прицелу, наводя орудие на всё тот же зарытый в землю немецкий танк.

Надо было непременно сжечь его – стоит прямо на дороге, как говорится, не обойти, ни объехать. Спрятался в своей яме, одна только башня торчит. И хищно поводит из стороны в сторону стволом-«хоботом», выискивая цель. К счастью для Кости, густой дым от загоревшихся изб и сараев закрывал немцу обзор, мешал точно ударить по Т-34. А Костя немца уже выцелил: чуть-чуть поправил наводку, чтобы снаряд лёг в нужное место, и снова нажал ногой на педаль. На это раз выстрел был удачным – чушка наконец-то пробила броню «тройки», и та загорелась.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация